Тайна Подземья - Светлана Гамаюнова

Время между тем бежало в заботах и учениях, а сны становились все более тяжелыми и не приносили облегчения. Еще месяц, потом еще один, и еще, и еще. Время шло, а уныние и одиночество не покидали меня. Разговаривала сама с собой. Убеждала: не обманывай себя понапрасну, Жиль. Тебе тут еще больше четырех лет одной куковать, поэтому забудь про все необычное, что было в прошлой жизни. Для тебя сейчас существует только работа. Личная жизнь возможна только потом, если вообще возможна. Все потом. Сейчас забудь, забудь, забудь…

Я почти ни с кем не общалась, хватало идей, которые протекали через меня в течение дня. Иногда встречалась с отцом. Рассказывала ему кое-что из того, чем поделился со мной Вовс перед расставанием, но не все: понимала, что это слишком опасное знание.

Работа все сильнее опутывала меня. Со мной что-то происходило. Нехорошее. Чувствовала это и не понимала. Работа опутывала меня, а я — уровень. Я стала напоминать паука-тенетника. Его еще называют паук-крестовик. Он раскидывает паутину между деревьями, а паутина, сплетенная мной, накрыла весь уровень. Я так и видела эти нити. 39 радиальных нитей связывали каждый сектор со мной посередине. 35 поперечных спиральных витков соединяли эти радиальные нити, пересекаясь в 1245 точках, создавая всеохватывающую, всеобъемлющую клейкую паутину, из которой невозможно выбраться. Посредине сидела я – мерзкий, жирный, серый, мохнатый паук, который следит за всем и каждым. Он всегда начеку, всегда в работе. Во время людского бодрствования он напряженно перебирает лапками, стараясь почувствовать, все ли нити хорошо натянуты, ни одна ли не провисла. А в то время, когда все спят, он чинит свою паутину, порой создавая ее заново, чтобы, не дай Свет, ни одна клейкая капля не пересохла и не пропустила добычу. И так день за днем, месяц за месяцем. Серый паук, даже не яркий, желто-черный, полосатый паук Аргиопа, а такой невзрачный с крестом на спинке Крестовик. Именно с крестом! На всю мою жизнь.

Единственной отдушиной стало общение с дракончиком. Вот уж чудо природы! Откуда появилось в нашем мире это создание – страшный и ужасный трехголовый травоядный дракон – не знал даже он сам. Иногда дракон вдруг с гордостью произносил:

– Я такой же изначальный, как Свет и Тьма.

Но, по-моему, он прожил так долго, что не помнил своего прошлого. Вот только с ним было легко и весело. Он катал меня на спине по озеру и кормил жареной морковкой, которую готовил очень просто: дыхнул на нее одной ноздрей – и можно есть. Морковь я не любила, но не обижать же это бесхитростное создание! Придя к дракону на берег, я могла подолгу слушать его сказки, лежа в кольце, образованном из хвоста. Дракон называл сам себя, не особо заморачиваясь, Драго, и всяких историй знал невероятное множество. Особенно мне нравились его сказки о возникновении мира.

– Расскажу-ка я тебе сказку, Жиль. Никто не ведает, как было на самом деле, потому что было это так давно, что быльем поросло. Но в каждой сказке есть доля истины, поэтому слушай. Поведаю тебе легенду о сотворении мира. Все началось с Яйца.

«Вначале, сказывают, создал Творец первое Мировое Яйцо и наполнил его своей Любовью. Она и есть та высочайшая энергия, из которой он создавал все. Раскололось яйцо, и из него возникла Вселенная. Когда возникла Вселенная, в ней была СветоТьма, и СветоТьма была вселенной, и в ней много всего было, что должно быть. Наша планета тоже, говорят, образовалась из яйца, но уже из другого. Раскололось это другое яйцо, и из его скорлупы возникла земля, из белка вода, а из желтка огонь изначальный. Вначале Земля была безвидна и пуста – внутри пуста, значит, и только СветоТьма над нею.

И создал Творец в самом начале творения много изначальных существ: ангелов, серафимов, драконов и разных других сущностей. Был среди сотворенных им ангелов один особенный. Самый прекрасный, самый яркий, самый светлый ангел. Лицо его сияло каким-то особенным светом, озаряя все вокруг. Этот свет был ярче и прекраснее, чем тот, который исходил от лиц других ангелов. Звали его Люцифер, что значит «светоносный» или «лучезарный». Даже имя его говорило о любви к свету: lux – «свет» и fero – «несу». Любил Творец этого Люцифера особенно. И так со временем возгордился Люцифер своей светоносностью, что возненавидел Тьму, и решил по своей личной инициативе изгнать ее из мира Надземья. И как только родилась в нем ненависть к тьме, погибла в нем Любовь, от Творца полученная, потерял он ее. Не заметил ангел потери и продолжил свои деяния. Взял и поместил Тьму вовнутрь Земли и нарушил тем самым гармонию мира и изначальный замысел Творца, за что и был наказан. Заточил его Творец обратно в яйцо, наполнил его любимым Светом этого ангела, и отправил вглубь пустой на тот момент Земли. Не совсем, конечно, пустой, там Тьма, Люцифером заточенная, находилась. И стало то яйцо с тех пор миром Света. А так как он находился не на поверхности земли, а в глубине, то назвали этот мир Подземье, а верхний мир – Надземье. А вокруг мира Света так и осталась обитать изначальная Тьма. Вскоре вокруг Земли из Вселенной опять появились Свет и Тьма, свято место пусто не бывает.

В это время провинившийся ангел сидел в Яйце, наполненном Светом. Света много, да не на чем глаз остановить, один свет повсюду да яичная скорлупа по краям мира. И нет в нем ничего, способного согревать душу. Оставалось ангелу только мечтать, чтобы вернуть самое важное утраченное чувство, и вспоминать времена:

Когда он верил и Любил,

Счастливый первенец творенья!

Не знал ни злобы, ни сомненья,

И не грозил уму его

Веков бесплодных ряд унылый… [14]

Века шли друг за другом, как за минутою минута, и взмолился Люцифер. И стал он спрашивать: надолго ли наказание? Не вечность же ему сидеть в заточении. Ответил Творец:

– Для меня вечность – как один день, а один день может быть, как вечность. Придет время, все изменится. Никому не сказываю я о временах и сроках. А пока сотворю для тебя в твоем Подземье особый мир, и будешь управлять им. Посмотрю, как справишься. Хочу, чтобы ты помнил о замысле моем изначальном. И задумался о том, что помогало и двигало мною при творении, и что ты потерял. О Вселенной размышляй. О потерянной Любви. О том, как миром Подземья управлять. Научись заботиться о тех, кто от тебя зависит, пойми, что это такое. А еще для согрева людей дам тебе частичку изначального огня. Смотри, не погаси его. И еще создам я пророчество о конце времен и твоего заточения. Как оно исполнится, так все изменится».

– Вот где-то так помню я о создании нашего мира. А как потом все устроилось, ты, Жиль, сама знаешь и видишь. Не все получилось, видать, у Люцифера, как хотелось. Хотя кто знает, как ему хотелось. В общем, пошло, как пошло, не поселилась в нашем мире гармония, а установилось со временем равновесие. И нет теперь в мире равновесия развития – и новое не рождается, и старое работать перестает.

– Драго, – встряла я в рассказ, уж больно интересно стало. – А где сейчас Люцифер и чем занимается?

– А чем сейчас он занимается – неведомо, не чувствую его вмешательства в дела мира. Может, в бесконечный беспробудный сон впал. Может, попытался забыть прошлое, но сомневаюсь. «Забыть? – забвенья не дал Бог, да он и не взял бы забвенья». Точно, Жиль, не взял бы он забвенья! Зная его – не взял бы. Вот заснуть мог. В сказках сказывают, что, когда придет время пророчества, проснется, пробудится Люцифер и вот тогда… Тут о его действиях ничего неизвестно. А как может быть известно, когда это еще не совершилось?