Открытие Франции. Увлекательное путешествие длинной 20 000 километров по сокровенным уголкам - Грэм Робб

То, что случилось в Лурде, было выдающимся событием, но не единственным в своем роде. Лурдские события восходят к истории, следы которой можно найти в эпохе Римской Галлии и даже в еще более раннем времени – до Рождества Христова, в неписаной истории.

Некоторые из начальных строк этой истории можно расшифровать с помощью карты Франции и списка названий мест. Если отметить на карте все места, названные в честь святых, становится ясно видна определенная закономерность: высокая концентрация названий со словом Saint – «святой» (и с более ранними элементами «Dam-» и «Dom-», от dominus – «господин» на латыни) в центре и на западе и большие территории с относительно малым количеством названий с Saint на севере, северо-востоке и дальнем юго-западе. Эта закономерность отражает разную степень заселенности территорий и стабильности жизни на них в начале Средних веков: то, что город или поселок, уже существовавший, когда появилась новая вера, будет переименован в честь святого, менее вероятно, чем то, что в честь святого назовут широко разбросанное по местности поселение, которое лишь позже объединилось вокруг церкви. Видны также и более мелкие подробности, даже с такого расстояния во времени. Места с названием Сен-Мартен (в честь святого Мартина, римского солдата, который стал епископом в Туре и распространял христианство в Галлии в IV веке) чаще всего встречаются вдоль римских дорог; возможно, они отмечают пути, по которым распространялась новая вера. Места с названием Сен-Бонне – за исключением тех «Бонне», которые произошли от имени кельтского бога Беленоса, – расположены вдоль извилистой линии, которая пересекает территорию от Савойи до Жиронды; видимо, они указывают на путь, которым проезжал святой Бонитус (Бонитус умер в VII веке, возвращаясь в Клермон-Ферран из Рима, и после смерти продолжал свой путь до Атлантического океана как бесплотный дух или в виде останков, которые несли в раке для мощей).

Любопытно, что распределение имен святых на карте напоминает об одной отражающей долгосрочную тенденцию линии раздела, которая известна географам и историкам как линия Сен-Мало – Женева. Эта воображаемая линия проходит по диагонали от полуострова Котантен в Ла-Манше до северной части Французских Альп. По меньшей мере до конца XIX века она с удивительным постоянством появляется на картах, когда на них наносят различные виды данных. К югу и к западу от этой линии люди обычно были ниже ростом, имели более темные волосы и глаза, были менее образованными, жили в меньших по размеру населенных пунктах, имели меньше облагаемого налогом дохода, и больше была вероятность того, что они работают в сельском хозяйстве.

Линия Сен-Мало – Женева может быть старше, чем граница между севером и югом. Возможно, она отражает древние передвижения населения, от которых не осталось никаких других следов. Она может быть «странной линией притяжения» хаотического процесса, который включал в себя геологические явления и климат, вторжения захватчиков и миграцию, предприимчивость и инертность. Ее существование позволяет по меньшей мере предположить, что процесс христианизации Франции занимал подчиненное положение относительно других реальностей и тенденций, и задать несколько каверзных вопросов. Укрепила церковь нацию, создав приходы и епархии, или, так же как в Лурде, просто встроилась в уже существующие общества и верования? Были Римская империя и Римско-католическая церковь создателями современной Галлии или только завоевали ее? Были «суеверия» и народная религия всего лишь перемешанными в беспорядке ос татками религии друидов или они были упорядоченной системой связанных между собой верований?

Церковные власти, которые так нервно отреагировали на видение Бернадетты в 1858 году, показали этим, что боятся утратить свое значение. Этот страх почти так же стар, как сама церковь. С IV или V века церковь уничтожала с корнем или брала под свою власть языческие святые места. Иногда даже придумывала святых, чтобы заменить ими прежних богов. Святая Минерва заняла место богини Минервы; Марс становился святым Маром (Mard) или святым Морисом (Maurice). Древние места религиозного поклонения были преобразованы в подобие христианских святых мест. Святая Анна стала покровительницей Бретани не потому, что когда-нибудь бывала в этом краю, а потому, что была самым похожим и правдоподобным соответствием кельтской богине Ане и священным болотам, где наш мир соединяется с загробным миром. (Ana или anam на галльском языке означало «болото».)

Имена менялись, но святые места редко бывали покинуты. Часовня Святой Агаты в долине Вилен на юге Бретани была построена еще в галло-римские времена. В ней есть фреска, где изображены Эрот на дельфине и обнаженная женщина – Венера или местная фея, которая расчесывает свои волосы у воды. До IX века эта часовня была посвящена «святому Венусу», который позже стал святым Венье. В XVIII веке прежних святых чудотворцев заменили на святых католической Реформации, и святую Агату ввезли сюда из Сицилии как замену святому Венье, о котором ходила слава, что он делает бесплодных женщин беременными.

Через тридцать лет после видения Бернадетты церковь все еще продолжала ставить кресты на местах, освященных народными верованиями. Это кукушечье подбрасывание своих святынь в чужие святилища производилось с той целью, чтобы крест «получил пользу от уважения и религиозных мыслей, связанных с этим местом». Крест должен был перехватывать молитвы, обращенные к местному божеству, и направлять их на христианские небеса. Тогда нелепые, по общему мнению, верования и обряды постепенно исчезнут, народ удастся убедить отказаться от поклонения фетишам и чтить бога, сын которого родился от девственницы.

На проселочных дорогах Франции можно встретить много доказательств того, что эта духовная война шла еще совсем недавно. Кресты, поставленные в конце XIX ве ка в память о событиях, связанных с религией, часто стоят на перекрестках рядом с современными дорожными знаками, электроподстанциями и мусорными контейнерами. Иногда на каменном постаменте креста вырезана треугольная метка картографа. Не всегда бывает очевидным, что такой крест – памятник очень давней борьбы между церковью и старинными верованиями. Обычно полагают, что эти кресты имеют какое-то отношение к дехристианизации Франции в годы революции и ее позднейшему повторному обращению в католичество. Впрочем, возможно, это просто заявление о том, что Франция христианская страна. Точно так же великие готические соборы, видимо, служат ориентирами для всей системы французских дорог[19].

Придорожные кресты – часть той самой долгой истории, которая приводит нас в Лурд. Обычно они стоят на древних святых местах, которые освящены другой ре лигиозной традицией. У этой традиции есть своя разрушающаяся сеть памятников. В соборе Лана был доисторический «гвоздевой камень»; если обвиняемый в преступлении человек мог вбить в него гвоздь, то доказывал этим свою невиновность. Этот камень был принесен в жертву благоустройству города в начале XIX века, но в Ле-Мане к одной из стен собора до сих пор прижимается огромный менгир – словно упрямая старуха, родственница знатной семьи, уселась в углу большой гостиной в доме своей дочери.