Мы из Бреста. Штурмовой батальон - Вячеслав Сизов

Пришлось проверять его показания. Они оказались правдивыми и пленных там было действительно очень много и находились они в более худших условиях чем в Масюковщине на продуваемом всеми ветрами берегу реки под дождем и солнцем без крыше над головой, полной антисанитарии и голода. Нельзя же считать едой ту бурду, что давали пленным — вода с листьями капусты и картофельными обрезками. Потому и смертность там была выше.

Полученные сведения о рабочих командах в города позволили подпольщикам установить связь с пленными. Среди них существовала подпольная организация, готовившая массовый побег заключенных. Небольшую группу пленных с танкоремонтного завода с помощью подпольщиков уже удалось освободить и вывезти в лес. Правда, двое из них оказались агентами абвера, завербованными для работы среди подпольщиков и партизан. Поэтому связь с рабочей командой, откуда они были вывезены, временно пришлось остановить.

Внимание сержанта привлекло непонятное шевеление на правом фланге, где засели немцы. В оптический прицел было видно как минометный расчет пытался установить 50 мм. миномет. Плохо. Похоже, к немцам подошло подкрепление и действительно приходят последние минуты жизни. Но просто так отдавать свою жизнь Александр не собирался. Винтовка несколько раз выстрелила, вызвал злобный пулеметный лай, но пара трупов в фельдграу распласталось на земле, а остальные словно мыши скрылись среди деревьев. Быстро сместившись в сторону, Могилевич осторожно осмотрелся. Что ж еще двух отправил к праотцам, жаль, что так мало удалось ну да подождем. Плохо, что пулеметчиков не достать. Засели среди деревьев и носа не кажут. Ну да нам пока светло, спешить некуда. Может еще, кто в прицеле неосторожно появится, тогда добавим к своему списку. Немцы обстреливали высоту недолго. Видно решив, что Александр остался один они, под прикрытием пулеметного огня, бросились в атаку. Зря они так. Ну и получили в обратку из двух пулеметов и снайперки. Правда и бойцам тоже прилетело. Еще один получил ранение в руку. Зато десяток немцев на нейтралке и пару человек у миномета осталось.

Немцы после атаки вроде как успокоились. Даже пулеметы не так досаждать стали и вроде бы в сторону сместились с прошлой позиции. Опять что— то задумали гады! В то, что решили нас оставить в покое совершенно не верилось. Ладно, подождем. Вон опять задергались, снова к миномету ручки свои шаловливые тянут. Я вообще-то еще живой и даже стрелять умею. Кажется, все отыгрались, потеряв еще двоих. А позицию пора менять, пристрелялись. Весь ствол измочалили.

На чем это я остановился. А насчет предателей. Сдали они еще пару человек в рабочей команде и то где обучались. Вот и поехали мы значит вчера посмотреть, что к чему. Симпатичный поселочек немцы для подготовки своей агентуры приспособили. Только подойти к нему не удалось. Часовых и секретов кругом натыкано. Так что пришлось утром возвращаться не с чем, а тут эта легковушка с эсесовцами и небольшой охраной остановившаяся на смену колеса в легковушке. И вроде никого вокруг. Ну и сработали. Там то и делов на пару минут боя было. Трофеи взять смогли, а вот воспользоваться трофейной техникой уже не успели. Хорошо, что хоть свой грузовик успели к перекрестку дорог отправить, а сами пешочком туда должны были уйти. Но не судьба. А немцы-то молчат! Что-то их давно не слышно и не видно. Может и в правду ушли? Да ну не может такого быть. Вон их раненый на поле лежит к своим ползти пытается. А орет то как!.. Больно ему. На помощь зовет. Снять его что ли? Да не. Пусть ползет, для врага он большей обузой станет. Его же нести надо и не оставят они его одного среди леса! Значит, выделят несколько человек и постараются вытащить. Вот и ладненько, подождем, может, кто к нему сейчас на помощь бросится. Не ошибся, бросились двое. Один остался с пулей в голове, а второй шустрый только руку подставил. Он уже явно не боец. Добивать раненых не стал. Пусть на поле полежат. Нам и это хлеб. Все меньше народа в нас стрелять будет. А ведь больше никто к раненым не бросается!..

Что-то они опять задумали? Выстрелы в лесу раздаются. А стреляют кстати «мосинка» и пара ППД. Может это кто к нам прорывается? Да ну не верю! Немцы видно решили схитрить, выдав желаемое за действительное. Типа к нам помощь идет. Наивные, наверняка рассчитывают, что мы на это купимся. Только не знают они, что нету тут наших, нету. Дальше западнее километрах в пятнадцати есть маленький отряд евреев, бежавших из Минска. Но они в бой особо не вступают, хоть и оружие имеется — десяток «мосинок» и пара «наганов» собранных по местам боев. Лагерь у них семейный с женщинами и детьми. Не соперники они вышколенным эсэсманам. Так что они в бой не ввяжутся, если только не прижмет. Из группы назад никто не вернется. У них приказ вынести портфель, что у немцев взяли и они должны его выполнить.

Кстати о бое. Дело до гранат дошло. Парочка лимонок вроде рванула и примерно там, где у немцев пулеметные гнезда были. Мишка Петров вон тоже уши навострил, в ту сторону смотрит, а Воронов даже руку перестал баюкать. В глазах у них засветилась надежда. Ой, братцы не спешите ее к себе в сердце пускать. Не верю я, что это наши! Не верю! Хотя кто его знает? Может тут, какая группа окруженцев (есть они тут еще и те, кто лечился по хуторам и те, кто своих по лесам дожидался) залетная проходила и решила вмешаться? Нам бы их помощь не помешала! А немцы-то молчат! Так интересно кто это там в «лохматке» ходит, похожие только вроде у наших из батальона и есть? Немцы другими накидками и камуфляжем пользуются. Двигается быстро и умело. На открытом месте всего на несколько секунд появился и снова скрылся среди деревьев. Был он не один, среди деревьев еще несколько человек мелькнуло. В нашей советской форме! Бойцы Могилевича огня по неизвестным не открывали. Ждали команды от командира, внимательно посматривая по сторонам. Анализируя происходящее и увиденное Александр такой команды не давал. А парень в «лохматке» с не стандартным МР ходит! Ствол пистолета-пулемета, какой-то толстый, уж не с глушителем ли? А ведь, похоже, что да! Вон раненые, что на поле лежали, дернулись и затихли, а выстрелов-то слышно не было. Звуков боя нет.

Минут десять ничего не происходило. Потом из леса раздалась тирада из нескольких десятков «соленых» слов, известных каждому жителю страны. Выдав такую же «ответку», добавив в нее несколько ранее слышанных на «зоне» выражений и снова сменив позицию Александр, стал ждать дальнейших событий. Со стороны немецких позиций вышел боец с винтовкой в руках и подняв ее вверх прикладом помахал из стороны в сторону привлекая внимание.

— Выдь, поговорим!

— А кто говорит? — спросил сержант.

— Свои. Другие кончались. Теперь на другом свете в угольки играют. — Донеслось в ответ.

Прикинув, что к чему и примерно определившись, куда будет отступать в случаи чего, оставив рюкзак, снайперку и документы Петрову, поправив на себе немецкий мундир, сержант ГБ с автоматом в руках вышел из кустов. Видя это, из леса, показался давешний «лохмач» с большим рюкзаком за плечами. Не доходя метров двадцати до вершины, он остановился и скинув капюшон маскхалата, представился: «Командир группы, красноармеец Гренишкин Петр Иванович. Мы тут вам слегка помогли. А вы кто? Разведка? Партизаны?»

На Александра смотрел сероглазый, молодой, лет двадцати, ростом около 178 см, коротко стриженный, с небольшой бородой, темноволосый славянин. На его голове с левой стороны в районе височной кости рядом с ухом виделся старый шрам. Лицо Петра казалось Александру знакомым, во всяком случаи, ранее виденным и симпатичным. Маскхалат на Гренишкине был явно самодельным, сшитым на скорую руку. Под ним виднелся воротник гимнастерки с белой полоской подворотничка. На руках у парня были кожаные перчатки, на ногах укороченные немецкие сапоги.