Обручальный кинжал - Александра Руда

Я сидела на ветках, прикрытых старым, теплым и колючим армейским одеялом, в юбке из крепкого, но дешевого домотканого полотна, в теплой байковой рубашке. На голове творился форменный ужас из нечесаных и слипшихся волос. А этот аристократ, который сейчас склонил передо мной голову так низко, что длинные волосы стелились по земле, предлагает мне почувствовать себя невестой благородного!

— Ха-ха-ха-ха! — Я расхохоталась и не могла остановиться.

Волк вздрогнул, но позы не изменил.

Постепенно хохот перешел в истерические всхлипывания. Ярослав сел рядом и обнял меня за плечи, прижимая к себе, терпеливо ожидая, пока я успокоюсь.

— Ярослав, — сказала я, вытирая слезы, — зачем все эти церемонии? Тебе ведь нужен только домен. Зачем ты ломаешь себя ради этого? Я уже никуда не денусь, замок ульдона близок, и не позднее, чем сегодня вечером, мы будем женаты. А потом…

— Да, мне нужен домен, — спокойно подтвердил Ярослав. — Но это не значит, что я запру вас после свадьбы в высокой башне или отправлю в отдаленное поместье, как часто поступают с неугодными женами.

— Конечно, не значит, — серьезно кивнула я. — Я даже и не думала о таком. Прежде чем прогнать меня с глаз долой, ты обзаведешься наследником, а лучше — двумя, так надежнее. И дочкой, чтобы потом можно было устроить ей замечательный — для твоих планов — брак. А вот после рождения детей я уже буду не нужна.

Как мать Чистомира, которую Владетель Дуб вместе с лишним младшим сыном отправил так далеко, как смог. Впрочем, за это я ему благодарна. Иначе бы у нас никогда не было с Мириком счастливого совместного детства.

— Вы это говорите, основываясь на опыте своей матери? — поинтересовался Волк.

— Нет, мой отец любил и до сих пор любит мать. — Я не смогла сдержать улыбки при воспоминании о том, как комично они смотрелись вместе: высокая, стройная мать и маленький, едва ей по грудь, лысоватый, весь какой-то усохший отец. Когда мама надевала тяжелые и пышные церемониальные платья, то отец на ее фоне совершенно терялся, чем вовсю и пользовался, проворачивая на балах под прикрытием жениной юбки самые разнообразные дела, далеко не всегда соответствующие королевскому законодательству. — Он отправлял нас в южное поместье, когда в замке становилось слишком опасно. Он всю жизнь расширял и укреплял свой домен и, наверное, не думал, что его половина принесет дочери несчастья.

— Вы ошибаетесь. — Волка совершенно не тронула моя последняя фраза. — Ведь это именно ваш отец выбрал меня на роль вашего супруга. Неужели вы думаете, что он желает своему ребенку горя? Если бы не сговор Владетеля Крюка с моими родителями, я бы продолжал строить свою карьеру на поприще королевского посланника, даже не думая о создании своей семьи. Я понимаю ваше нежелание снова менять свою жизнь, возвращаясь к прежней, от которой вы убежали, однако прошу вас немного подумать и постараться понять и мои чувства. Как бы я ни относился к вам, Ясноцвета, и как бы ни желал добра и счастья Миле Котовенко, однако я не могу отказаться от возможности стать Владетелем. А вы не можете перестать быть Ясноцветой Крюк, наследницей домена.

Я прикусила язык. Все, что говорил Волк, было истинной правдой. А мне пора было уже прекращать вести себя как избалованный ребенок и становиться той Ясноцветой Крюк, которую растил отец. Давно пора было заметить, что Милка, которая с веселым смехом носилась с чумазым Мириком по полям, катаясь по крестьянским стогам и воруя яблоки из садов, давно выросла. Да и Мирика уже нет, есть Чистомир Дуб, который нашел свое призвание в тайной королевской службе, выполняя самые таинственные и щекотливые поручения.

— Волки всегда уважительно относились к своим женам, — виноватым тоном сказал Ярослав. — Я очень подвел свой род тем, что обращался с вами так… неучтиво и не соответственно вашему положению. Я понимаю, что нельзя все списывать на эмоции и на необычную ситуацию, поэтому снова прошу у вас прощения. Если нужно, я принесу клятву на крови, что с этой минуты я буду вести себя только соответственно вашему положению и ничего не требовать взамен.

Я посмотрела в его глубокие серебристо-серые глаза. Обычно Волк старался тщательно скрывать свои мысли и чувства, но сейчас позволил себе быть откровенным. Я поняла, что он был предельно серьезен, и это не могло не тронуть.

— Не нужно клятв. — Мой голос дрожал. — Я верю вам.

Он кивнул и стал на одно колено. Отцепил от пояса свой кинжал в ножнах и на ладонях протянул его мне.

— Ясноцвета Крюк, я прошу вас стать моей женой.

Я встала на ноги, как могла, поправила одежду и пригладила волосы. Если немного напрячь воображение, то можно представить, что я стою в центре главного зала родного замка. За моей спиной в кресле сидит отец, нетерпеливо и едва слышно постукивая об маленькую скамеечку ногой — отец считал, что спрыгивающий с высокого родового трона Владетель выглядит смешно, поэтому всегда строго следил, чтобы на торжественных мероприятиях скамеечка стояла под ногами. Рядом сидит мать и поглядывает то на меня, то на отца. За спинкой отцовского кресла с одной стороны стоит Пребыслав. Он рад, что непутевая сестра наконец-то пристроена. С другой стороны подремывает вполглаза начальник стражи, сложив на груди мощные руки. Он терпеть не мог всех этих церемоний, однако положение главного военного советника отца обязывало. Так как во время церемонии обручения нападений на Сиятельного вражьими силами не планировалось, Вел расслабился и позволил себе отрешиться от происходящего.

Через огромные витражные окна льются разноцветные лучи, освещая гобелены на стенах и почтительно выстроившихся у стен вассалов, магов и прочих заинтересованных лиц. Только родителей Ярослава я представляла очень смутно, поэтому в воображаемой сцене они представлялись неясными фигурами в официальных праздничных одеяниях.

— Я согласна, Ярослав Волк, — торжественно произнесла я и будто бы услышала, как по огромному залу гуляет эхо от моего звонкого голоса. — Вверяю вам себя и судьбу своего домена.

Потом взяла его кинжал — как необычны были для меня его вес и размер! — и прикрепила ножны к своему поясу. На протянутые руки Волка я медленно положила свое оружие. Большой рубин вспыхнул кровавой искрой, когда отразил луч утреннего солнца. Я почувствовала, что старинному артефакту было так же тяжело расставаться с владелицей, как и мне с ним. Теперь — и до моей смерти, когда брак будет расторжен, — кинжал со старинным гербом Крюков будет принадлежать моему мужу.

Длинный узкий кинжал в потертых кожаных ножнах и с серебряной волчьей головой на рукояти теперь был моей защитой, помощником в повседневных делах и необходимым инструментом для обрядов высшей магии.

Волк поднял голову. Его глаза потеплели, на лице было написано облегчение. Кажется, он до конца не верил тому, что я соглашусь.

— Спасибо, — от души поблагодарил он. — Вы не пожалеете о своем согласии, Ясноцвета.

Он взял мою правую руку и приник теплыми губами к ладони. Я вспомнила слова учителя. Он говорил, что должен был символизировать этот жест. Получалось, что теперь Ярослав без страха возьмет с моей руки все, что ему будет мною предложено. На самом деле в аристократических семьях частенько бывало, что из рук жены принимал не муж, а специально обученный маг, способный распознать яд. Оставалось только надеяться на то, что мы с Ярославом в своем противостоянии до такого не дойдем.