Реквием по любви - Людмила Сладкова

Дмитрий тяжело дышал, но ни слова из себя выдавить не смог. Лишь от досады плотнее челюсти сжал. Холодный пот вмиг прошиб, когда понял, что именно отец имеет в виду. Неужели Пашка неосторожен был? Не похоже это на него. Неужели?

— Прости, что подвел, отец, — от былой веселости в голосе не осталось и следа, — Я все исправлю.

— Конечно, исправь. Если успеешь…

— В смысле?

— Ты же не думаешь, что он сидит, сложа руки?

— Не знаю.

— Ты должен знать своего врага лучше родной матери! — стальные нотки в голосе отца, свидетельствовали о том, что тот еще взбешен. — Лучше отца. Лучше самого себя. Ты должен знать его изнутри, как девок, которых ты без устали тра*аешь! Изнутри. Только тогда, поймешь, что он будет делать в следующую секунду своей поганой жизни.

— Следуя твоей логике, я должен тра*нуть Макара? — ощетинился Дмитрий, устав от гневной тирады отца.

— Именно, — повысил голос мужчина, — Вы*би его по полной! Потому что, если он доберется до нас раньше — сделает это не задумываясь.

— Ну, знаете, — бесшумно появившаяся в дверях Мария Петровна, заставила обоих обернуться в ее сторону, — Это уже перебор! Приглашаю всех к столу, как только закончите ритуал сексуального насилия над своими врагами. Чай заварился!

Дверь за матерью с шумом захлопнулась.

— Черт! — ругнулся Аркадий.

— Что?

— Обещал твоей матери не «сквернословить» в стенах дома. Аура, видите ли, портится…

То ли напряжение сказалось, то ли действительно ситуация выглядела нелепо, но Дмитрий загоготал во весь голос. Человек, держащий контроль над городом, боялся ругаться матом при жене.

— Ладно, сын, — снял пиджак и ослабил галстук Аркадий Михайлович, — Может я и погорячился, преувеличил чего. Хоть и самую малость, но, суть от этого не меняется.

— Знаю, бать. Знаю…Мой косяк. Признаю.

— Ты никогда так грязно не работал. Чем была забита в тот момент твоя голова? В чем дело?

— Сложно сказать.

— Перефразирую вопрос: в ком дело? Неужели в той девчонке, с благотворительного вечера?

Дмитрий выдержал тяжелый изучающий взгляд отца, но предпочел промолчать.

— Запомни, сынок, ты — самое большое достижение в моей жизни. Самый ценный трофей. Ради твоего будущего, ради твоей безопасности, я пойду на все. Заруби это себе на носу!

* * *

Время в компании Сони всегда бежало не заметно. И этот раз не стал исключением. Не успела Лизавета и глазом моргнуть, как город накрыли вечерние сумерки. Духота понемногу уступала место ночной прохладе. Однако ее пылающим щекам это совсем не помогало. Она то и дело поглядывала на большие кухонные часы, висящие над холодильником, и пыталась убедить себя в том, что Дмитрий не приедет — он просто пошутил. Тогда почему же сердце в груди тревожно сжималось от неизвестности? Наверное, потому, что этот мужчина слов на ветер не бросал…

Прошел еще один час, а Лиза уже не находила себе места. Не знала, чем можно заняться. Посуда сверкала, от пыли в квартире не осталось и следа. За вечер она четыре раза чистила зубы, и постоянно расчесывала волосы.

— Решила окончательно и бесповоротно избавиться от своей шевелюры? — не выдержала Соня. Наблюдать за подругой, столь суетливо бегающей у зеркала, было для нее в новинку.

— Что? — Карпова сжала в руках расческу, и недоуменно захлопала ресницами.

— Волосы себе все выдерешь, говорю, если будешь так часто их в порядок приводить, — Алмазова поднялась с дивана, где бесцельно провалялась уже около получаса, и забрала расческу у растерянной Лизаветы, — Куда это ты собираешься?

— Никуда, — подавила нервный смешок девушка, — Просто так…

— Сделаю вид, что поверила, — недовольно буркнув, Соня вернулась к своему занятию — улеглась на диван, и принялась увлеченно переключать каналы пультом от телевизора.

— Ой, — хлопнула себя по лбу Карпова, пытаясь сменить тему, — Телефон на зарядку поставила, а включить забыла.

В подтверждение своих слов, она помчалась в прихожую, и дрожащими пальцами нажала красную кнопку на панели сотового.

— Семьдесят четыре вызова пропущено, — ужаснулась девушка, — Андрей, наверное, волнуется…

— Ой, — услышала она голос Сони, — Я обещала позвонить ему сразу, как ты объявишься. Гордеев меня убьет при первой же возможности.

Тяжело вздохнув, Лизавета набрала номер друга.

— Лиза, ты смерти моей хочешь? — накинулся на нее Андрей, даже забыв поздороваться, — Почему столько времени не отвечала на звонки?

Пусть он был сейчас чертовски зол, пусть кричал. Но его голос, близкий, и до боли родной, успокаивал. В трудные моменты жизни, или во время соревнований, Андрей всегда крепко-крепко прижимал ее к себе, позволяя укрыться от всего мира в его руках. И Лиза переставала волноваться. Она просто зажмуривала глаза, и, впитывая в себя этот мягкий баритон, чувствовала умиротворение. Сейчас она поступила точно так же — закрыла глаза, и полностью доверилась другу.

— Прости, Дрю, — как можно спокойнее произнесла девушка, — Все мои вещи находились в гримерке, когда мне пришлось…покинуть мероприятие. Назад его я получила уже разряженным.

— Я чуть с ума не сошел, Лиза! — в сердцах повысил голос молодой человек, — Чуть не поседел за эти сутки! Почему, скажи на милость, если у вас с Соней что-нибудь случается, то одновременно? Почему я должен переживать, живы ли вы, здоровы ли? Не наделали каких-нибудь глупостей? В порядке ли?

— В порядке, не волнуйся.

— Как я могу не волноваться? — еще больше завелся Гордеев младший, — Вы — самые близкие мне люди. После брата. Лиза. Я многое переосмыслил за время твоего отсутствия. Меня будто на ленточки разрезали без наркоза, при мысли, что он с тобой может сделать. Черт! Нам нужно поговорить. Я должен немедленно увидеть тебя. Сейчас подъеду…

— Нет, — повысив голос, перебила его Лизавета, — Не нужно, Андрей. Уже почти полночь. Поздно. Лучше, ложись отдыхать. Выспись хорошенько, ведь завтра нас ждет нелегкий день. Институт, тренировка…А у тебя сил не будет. Так не пойдет.

В трубке повисло тяжелое молчание. Карповой даже показалось, что он сбросил вызов.

— Андрей?

— Да?

— Почему молчишь?

— Ты не одна сейчас, верно?

— Нет, не одна....

— Понятно, — с какой-то странной иронией произнес друг. 

Лизе стало не по себе: 

— Со мной Соня, — зачем то уточнила она. 

— Правда? Тогда почему мне нельзя приехать? 

Девушка задумалась на пару секунд. А действительно, почему нельзя? 

Когда это она запрещала друзьям посещать свой дом?