Мадам Осень - Инна Бачинская

— Третья, — сказал Монах. — Она не с нами, она сама по себе. Это она вас так… — Он хотел сказать «отделала», но постеснялся.

Писатель машинально потрогал лицо.

— Нет, это я там… — Он дернул подбородком. — Третья? Женщина? Вы хотите сказать, это была женщина?

Никак подрался, решил Монах, а на вид не скажешь, что способен. Он понимал, что им повезло — Сунгур был пьян, и движения его были не полностью координированны; пистолет плясал в руке. Беглянке тоже повезло, кстати.

— Именно это я и хочу сказать! Это была женщина, — твердо заявил он, переводя дух, и подумал, что они, можно сказать, вытащили счастливый билет и избежали расстрела — женщина оказалась отвлекающим маневром и дымовой завесой; теперь их скромные персоны не вызовут у писателя вопиющего отторжения, обычно вызываемого грабителями.

— Пошли, поговорим, — жестко сказал Сунгур, засовывая пистолет за пояс на манер бывалого ковбоя. — Идите вперед!

«Прям тебе Одинокий Волк», — подумал Монах, выходя из спальни Алены вслед за Добродеевым. Он даже поднял руки вверх для колорита.

— Сюда! — приказал Сунгур. — В кабинет.

«Знаем!» — подумал Монах, подтолкнув коленом Добродеева — ему хотелось подбодрить друга.

— Вам бы умыться, Кирилл Вениаминович.

— А! — махнул рукой Сунгур. — Да! Сейчас! — Он вытащил из-за пояса пистолет и положил на стол. — Садитесь, я сейчас! — Он постоял секунду-другую сосредоточенно-бессмысленно рассматривая их, и вышел.

Монах и Добродеев переглянулись.

— Что это с ним? — прошептал Добродеев.

— Принял и подрался, — ответил Монах, вытянув шею, рассматривая пистолет. — Снимал стресс.

— Кирилл? Подрался? — засомневался Добродеев. — Я его давно знаю, он не способен…

— В жизни каждого мужчины наступает момент, Лео, когда приходится начистить морду плохому парню, — высокопарно сказал Монах. — Или он тебе, или ты ему. Третьего не дано, если ты мужчина. Сунгур оказался мужчиной… в чем, если честно, я очень сомневался, слушая его сюсюканье с дамской аудиторией, наблюдая его жену Алену, а также принимая во внимание твои слова о ветвистых писательских рогах. Но я ошибался, как видишь. Когда в его жизни наступил момент «икс», он нанес удар. Надеюсь, он его не убил. Ножницами, — добавил, не удержался.

— Тише! Услышит!

— Он занят, Лео, он смывает с себя кровь. Это спортивная «беретта». Классная штучка!

Добродеев протянул руку, собираясь взять пистолет, но Монах прошипел: «Не вздумай! Отпечатки!», и Добродеев руку отдернул.

Сунгур вернулся умытый, с влажными волосами; он также успел переодеться.

— Садитесь, господа! — Он повел рукой в сторону дивана. Незваные гости уселись. Сунгур сел в кресло напротив, выжидательно уставился на них и спросил: — Ну-с, будем говорить или будем запираться?

— Ну-с, будем говорить или будем запираться? — повторил писатель, сверля их взглядом.

— С кем вы подрались, Кирилл Вениаминович? — спросил Монах.

Сунгур потрогал нос и сказал:

— С будущим зятем.

— С Ростиславом? — уточнил Добродеев.

— Что вы делали в моем доме? — Сунгур проигнорировал вопрос Добродеева.

— Понимаете, Кирилл Вениаминович, мы были сегодня в театре, — начал Монах. — Мы приносим вам свои глубочайшие соболезнования.

Сунгур кивнул.

— Я наблюдал за людьми, я смотрел на вас, я видел горы цветов, слышал скорбную музыку и горькие рыдания… и вдруг почувствовал, что могу понять, что произошло в вашем доме. Чувство как перед прыжком в бездну: смотришь вниз, каждая жилка дрожит, чувствуешь, что сейчас, сию минуту, в следующее мгновение ты сорвешься и полетишь! У меня иногда бывают такие состояния… назовите это как угодно — ясновидением, экстрасенсорикой, озарением… не важно! Я понял, что должен попасть в ваш дом и попытаться понять. Я понял, что смогу понять… — Монах слегка запутался и замолчал.

— Олег — волхв, — поспешил на выручку Добродеев.

— Откуда у вас ключ? — спросил Сунгур.

— Ключа не было, мы так, — сказал Добродеев после короткой заминки.

— Вы действительно волхв? — спросил Сунгур.

— Иногда, — сказал Монах. — Иногда на меня находит… находят озарения.

— И чем вас озарило в спальне моей жены?

— Мы не успели! — вскричал Монах. — Мы были в процессе постижения истины, как вдруг услышали, как открывается входная дверь! Мы подумали, что это вы. Но посколькуэтотне включил свет, мы поняли, что это не вы. Мы слышали, какэтотподнимается наверх, как скрипнула ступенька — третья сверху, кстати; как он стоит под дверью и дышит. Потом он вошел! — Монах закрыл глаза, заново переживая драматический момент. — И я прыгнул ему на спину! Сорвал вязаную шапочку, схватил за волосы и понял, что это женщина!

— Она меня укусила, — Добродеев показал палец.

— И лягалась будь здоров, — добавил Монах. — Очень энергичная особа.

— Ей удалось вырваться, она побежала вниз, и тут мы услышали выстрелы! Три! — добавил Добродеев.

— Я стрелял два раза, — заметил Сунгур.

— Или два, — не стал спорить Добродеев. — Мы подбежали к окну и видели, как она выскочила из дома и бросилась на улицу. Мы думали, что стреляла она… то есть я тогда еще не знал, что это женщина. А потом увидел — она в юбке! И в кого стреляла — непонятно. И тут вдруг снова слышим шаги. Это был ты, Кира, но тогда мы об этом не знали. Ну, думаю, да что же это за проходной двор какой-то! Притаился, сейчас я его достану, думаю. И тут новый выстрел — бах! Как бомба! Прямо над ухом. И стекло дзенькнуло. И появляешься ты с пистолетом. И свет! Слава богу, никто не пострадал. Откуда ты знал, что мы в спальне?

— Я не знал, я решил обойти дом — подумал: а что, если он не один? Вы уверены, что это была женщина?

— Уверены, Кирилл Вениаминович. Это была женщина. В юбке. Правда, непонятно, какого черта…

— Она меня укусила, — повторил Добродеев.

— Можно «Кирилл». — Сунгур поднялся с кресла и протянул Монаху руку. — Олег, если не ошибаюсь? Вы были в «Червяке».

— Олег Монахов. Очень приятно, — привстал Монах. — Был и даже купил вашу книгу «Колокольный звон».

— Ага. Первый раз встречаю женщину-грабителя, — заметил Сунгур. — Как-то нетипично.

Монах и Добродеев переглянулись.

— Женщина… Да она всюду, эта женщина, — неопределенно заметил Монах.