📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаСеребристый луч надежды - Мэтью Квик

Серебристый луч надежды - Мэтью Квик

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 62
Перейти на страницу:

Когда часы отсчитывают последние секунды матча, я высматриваю Террелла Оуэнса — вот он спешит прочь с поля и скрывается в раздевалке, даже не пожав руку никому из «Иглз». Мне по-прежнему его жалко.

Мы втроем вываливаемся на улицу и натыкаемся на «Азиатский десант» — его издалека видно, потому что состоит он из пятидесяти индийцев, которые всегда ходят вместе и все до одного одеты в футболки Брайана Докинза.

— Ищи пятьдесят двадцатых номеров, не ошибешься, — так они обычно про себя говорят.

Я бегу навстречу Клиффу, мы хлопаем друг друга по ладоням, орем как сумасшедшие, а потом все пятьдесят индийцев принимаются скандировать:

— Баскетт! Баскетт! Баскетт!

Я вне себя от радости; я подхватываю маленького Клиффа, сажаю его себе на плечи и несу к автобусу, точно он Иода, а я Люк Скайуокер, обучающийся под его началом в системе Дагоба в середине фильма «Империя наносит ответный удар» (я уже говорил, это один из моих любимейших фильмов).

— И! Г! Л! З! Иглз! — не переставая скандируем мы, прокладывая путь через толпу, и наконец выходим на парковку за комплексом «Ваховия», где толстяки уже ждут нас с ледяным пивом.

Я без конца обнимаю Джейка, хлопаю Клиффа по поднятым ладоням, толкаю в бок толстяков и пою с индийцами. Никакими словами не передать, до чего же я счастлив.

«Азиатский десант» высаживает меня перед домом, и я прошу Ашвини не жать на клаксон, ведь уже поздно. Он нехотя соглашается, но, когда автобус доезжает до конца моей улицы и заворачивает за угол, я слышу рев пятидесяти индийских глоток:

— И! Г! Л! З! Иглз!

Не переставая улыбаться, захожу в дом.

Я уже готов к беседе с папой. После такой победы, которая к тому же обеспечивает «Иглз» первое место в дивизионе, он совершенно точно захочет поговорить со мной. Однако в гостиной никого. Ни пивных бутылок на полу, ни грязной посуды в раковине. Да что там — в доме идеальная чистота.

— Пап? Мам? — зову, но никто не откликается.

Обе машины здесь, сам видел, когда свернул с улицы к дому. Ничего не понимаю. Поднимаюсь по лестнице; тишина стоит гробовая. Заглядываю в свою спальню: пусто и кровать заправлена. Стучусь в спальню к родителям — ответа нет. Толкаю дверь и тут же жалею об этом.

— Мы с твоим отцом помирились после победы «Иглз», — говорит мама и как-то странно улыбается. — Он намерен перемениться.

Я смотрю на одеяло, которое они натянули до подбородка, и каким-то образом догадываюсь, что мои родители лежат голые.

— Этот твой Баскетт исцелил семью, — подхватывает отец. — На поле он был просто великолепен. Первое место теперь у «Иглз» в кармане, ну, я и подумал, не помириться ли с Джини.

Я все никак не могу обрести дар речи.

— Пэт, ты не хочешь пробежаться? — предлагает мама. — Хотя бы полчасика?

Закрываю дверь в спальню.

Переодеваясь в тренировочный костюм, я, кажется, слышу скрип родительской кровати, и весь дом как будто трясется слегка. Надеваю кроссовки, спускаюсь по лестнице и выбегаю на улицу. Я быстро преодолеваю парк, огибаю дом Вебстеров и стучусь в дверь Тиффани. Та открывает, она в чем-то вроде пеньюара, на лице недоумение.

— Пэт? Ты чего?..

— Мои родители занимаются сексом, — объясняю. — Прямо сейчас.

У нее глаза лезут на лоб. Она смеется.

— Сейчас переоденусь, — говорит Тиффани и исчезает за дверью.

Мы гуляем несколько часов по всему Коллинзвуду. Я болтаю без остановки, рассказываю про Ти-Оу, Баскетта, родителей, Джейка, «Азиатский десант», мои свадебные фотографии, про то, что мамин ультиматум все-таки подействовал, — про все, но Тиффани не произносит ни словечка. Когда поток слов наконец иссякает, мы просто идем по улице, долго-долго, пока не оказываемся перед домом Вебстеров. Пора прощаться.

— Спасибо, что выслушала. — Я протягиваю руку.

Я жду какое-то время, и, когда становится ясно, что Тиффани не ответит на рукопожатие, поворачиваюсь, собираясь уходить.

— Обернись, ясноглазенький, — произносит вдруг Тиффани, повергая меня в крайнее изумление: глаза у меня карие и довольно-таки тусклые. Но, разумеется, я оборачиваюсь. — Хочу тебе кое-что дать. Сейчас тебя это смутит и даже, возможно, разозлит, поэтому открой, когда придешь в хорошее настроение. Ни в коем случае не сегодня. Обожди пару дней. Вот когда будешь веселым и довольным, тогда и прочтешь это письмо. — Она достает из кармана куртки белый конверт и протягивает мне. — Убери в карман.

Я слушаюсь; Тиффани убийственно серьезна — нельзя не послушаться.

— Не буду с тобой бегать, пока не дашь ответ. Оставляю тебя подумать в одиночестве. Независимо от твоего решения запрещаю болтать о том, что ты прочтешь в этом письме. Понятно? Хоть кому-нибудь скажешь — даже своему психотерапевту, — я узнаю, по глазам пойму, и больше никогда с тобой не заговорю. — (Мое сердце вот-вот выскочит из груди. О чем это она? Борюсь с желанием заглянуть в конверт прямо сейчас.) — Подожди не менее сорока восьми часов и только тогда открывай письмо. Убедись, что ты в хорошем настроении, когда соберешься читать. А потом подумай и дай знать, что ты решил. Помни, Пэт, я могу быть очень ценным другом, но едва ли тебе захочется иметь меня своим врагом.

Я вспоминаю рассказ Ронни про то, как Тиффани лишилась работы, и холодею от ужаса.

Мне нужна только победа

— Вопрос номер один, — начинает отец. — Сколько пасов Макнабба в матче против «Сэйнтс» приведут к тачдаунам?

С трудом верится, что я в самом деле ужинаю с отцом. Мама наматывает спагетти на вилку и улыбается мне. Даже подмигивает. Поймите меня правильно, я рад, что мамин план сработал, рад сидеть за одним столом с папой, даже разговаривать с ним, — и особенно рад тому, что у родителей снова любовь. Но я же знаю отца. Всего одно поражение, и он снова примется брюзжать — вот чего я боюсь. Я беспокоюсь за маму. Но не отступать же.

— Десять тачдаунов, — отвечаю я.

Папа улыбается, закидывает в рот маленькую сосиску, с энтузиазмом жует и поворачивается к матери:

— Пэт говорит, десять тачдаунов!

— Может, одиннадцать, — добавляю просто потому, что верю в лучшее.

— Вопрос номер два. Сколько тачдаунов принесет команде Хэнк Баскетт, этот новичок, который и в драфте-то не участвовал, но уже наделал шуму?

Прекрасно помню, что по результатам пяти игр на счету у Баскетта всего один тачдаун, но, раз уж моя семья сегодня настроена на чересчур оптимистичный лад, решаю подыграть:

— Семь.

— Семь? — переспрашивает отец с улыбкой.

— Семь.

— Он говорит семь, Джини. Семь! — Отец снова поворачивается ко мне. — Вопрос номер три. В которой четверти квотербек Дрю Бриз получит сотрясение мозга оттого, что первоклассная защита «Иглз» постоянно валит его на землю и не дает уйти с мячом с линии розыгрыша?

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 62
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?