Драконья ненависть - Евгений Малинин

Видимо, Смига почувствовал в моем ответе некую издевку, потому что, судорожно сглотнув, он вдруг выпалил:

– Хорошо, я скажу… Если вы, сияющий дан Тон, позволите мне встать рядом с вами, я смогу надеяться… стать вольным даном!

«Честолюбец, презирающий свое сословие! – Мелькнула в моей голове горькая мысль, – очень хочет в… даны!»

Я отрицательно покачал головой:

– Нет, я больше не поведу людей на смерть… Попробуй счастья… ну хотя бы у мощного дана Когга.

Я развернул Пурпурную Дымку и тронулся по улице в сторону околицы.

Скоро село в котором я так много узнал об этом Мире осталось позади. Сельская улица незаметно превратилась в неширокую дорогу, припорошенную серой пылью и обсаженную по обочине невысокими кустиками. Ехал я в полном одиночестве, по обе стороны от дороги простиралась кочковатая равнина, заросшая каким-то серым разнотравьем. И даже мелкие цветочки, поднимавшие порой свои венчики над этой сорной травой казались присыпанными жухлой, мертвой серью. Только далеко, на самом горизонте виднелась тонкая густо-зеленая полоска леса.

Я невольно усмехнулся – окружающий пейзаж, как нельзя более, подходил к моему настроению: все сплошь безрадостно серое и только где-то вдалеке проглядывал зеленый цвет надежды.

Путь мой, как я теперь понимал, лежал в столицу этого «Высокого данства», поскольку именно там обретался ихний министр здравоохранения, а по-местному верховный лекарь, могучий дан Ольвер, который наверняка мог просветить меня по поводу острых респираторных заболеваний среди местного населения… А также их переносчиков!

Моя магическая лошадка неслышно продвигалась вперед своим спокойным аллюром, а я мысленно сокрушался по поводу того, что не догадался выспросить у потенциального наемника Смиги дорогу в столицу. Даже, как называется эта столица не спросил! Но потом мне пришло в голову, что может быть моя забывчивость была и во благо – странно звучали бы мои вопросы в устах сияющего дана Тона!

Спустя пару часов, когда село, в котором я ночевал и «развлекался» поутру, осталось далеко позади, до моего слуха донеслась знакомая песенка. Вернее сначала я услышал, как кто-то далеко впереди напевает уже слышанную мной мелодию, потом я начал различать отдельные слова, потом она замолкла и вдруг зазвучала совсем рядом, за ближним придорожным кустом:

– … Со всей округою дружил,

А женщин обожал.

Но срок пришел, и час пробил,

В гробу роскошном дан почил.

И что осталось от него?..

Да вот – почти что ничего:

Горсть праха, шесть пустых мыслишек…

«Вот кто мне покажет, как добраться до столицы! – С довольной ухмылкой подумал я, – и не станет задавать лишних вопросов!»

Миновав куст, я увидел, что под ним сидит Фрик и напевает свою песенку, перебирая какой-то мусор, разложенный на небольшом платке. Я остановил Пурпурную Дымку и негромко поинтересовался:

– Чем занимаемся?..

– Перебираем мертвые вещи… – не поднимая головы ответил бывший шут.

– Зачем?.. – Переспросил я.

– Перебирая мертвые вещи, можно получить мертвое время…

– А зачем тебе мертвое время?..

– Мертвое время, в отличие от мертвых вещей, мертвых людей, мертвых идей и мертвых животных, не мешает.

– Кому не мешает?..

– Никому не мешает!

Он сгреб мусор посреди платка в кучку и быстро завязал его углы. Получившийся узелок он привязал к шнуру, удерживавшему его шорты на поясе и после этого поднял голову.

– Ну вот, я и получил столько мертвого времени, сколько мне было нужно.

– И что ты теперь будешь с ним делать?.. – Усмехнулся я.

– Я сошью из него еще одну прореху на свои штаны, – осклабился Фрик в ответной улыбке, – видишь, какая роскошная рубашка прикрывает мои зябнущие плечи? Она пошита тоже из мертвого времени!

Я оглядел его голый торс и пробормотал про себя:

– Не мешало бы тебе надеть обычную рубаху… Эта, пожалуй слишком роскошна для твоего тощего тела…

Но Фрик, казалось, не услышал сказанного мной. Вскочив на ноги, он приложил ладонь козырьком к глазам, посмотрел вперед и спросил:

– Мы по-прежнему направляемся в летнюю резиденцию высшего дана? Или ночь и утро образумили тебя?..

– Я действительно хотел бы изменить маршрут, – спокойно ответил я, не обращая внимания на его завуалированную колкость, – мне необходимо попасть в столицу.

– Ты думаешь найти там того, кто тебе нужен?

В голосе Фрика не было удивления, в нем не было даже вопроса, скорее он звучал… устало.

– Именно, – ответил я, – мне надо повидать могучего дана Ольвера.

Бывший шут несколько раз кивнул, словно вполне понял меня, а затем вдруг отрицательно покачал головой:

– Верховный лекарь не сможет вылечить ни тебя, ни меня… Мы просто получим еще толику мертвого времени! Только вот куда ты хочешь его… употребить?..

После этих слов гологоловый малыш впервые посмотрел на меня, а затем снова кивнул головой:

– Ну что ж, идем в столицу… А по пути ты расскажешь мне, как жители этого славного села развлекали тебя ночью и утром…

Фрик одним прыжком перескочил из-под куста в дорожную пыль и потопал вперед. Пурпурная Дымка, не дожидаясь моей команды, двинулась за ним следом, так что мне оставалось лишь начать рассказ о событиях сопровождавших мое пребывание в селе.

Впрочем, говорил я недолго, а Фрик, выслушав рассказ о сожжении на площади двух маленьких брауни, вдруг, не оборачиваясь, вздохнул:

– Бедняги!..

Мне почему-то показалось, что он имел ввиду совсем не брауни. После секундной паузы я спросил:

– Кто – бедняги?

– Жители села, конечно! – Ответил Фрик.

Вот тут я замолчал надолго. Мне почему-то захотелось самому разобраться с какой стати шут зачислил жителей оставшегося позади села в «бедняги».

Однако, как я ни прикидывал, ничего у меня не получалось – слишком уверенными в себе, сильными и… беспощадными выглядели эти «бедняги». Так что, спустя полчаса, я со вздохом произнес:

– Нет, не похожи эти ребята на бедняг!..

– Это потому, что они сами себя беднягами не считают, – неожиданно согласился шут, – ты не замечал, что люди похожи на то, чем они сами себя считают?

– Ну, ты себя считаешь классиком литературы, однако совершенно на оного не похож! – Откровенно рассмеялся я.

– А может быть ты просто не знаешь, как должен выглядеть классик литературы, – обернулся на ходу Фрик, и снова его личико украсила жуткая улыбка. – Или у тебя много знакомых классиков?..

«Резонно!» – С удивлением подумал я, а вслух произнес: