Последнее прости - Евгения Михайлова

– Что случилось, Надя? – Сергей был не на шутку встревожен.

– Я не скажу. Никому, ни за что не скажу… Я все загубила, мне ждать больше нечего… Жить больше не хочу…

Это была настоящая истерика. Она кричала, оттягивала ворот кофты, как будто ей нечем было дышать, глаза стали сухими, жаркими, безумными. Сергей налил в стакан воды, бросился к аптечке. Ерунда какая-то. Пустырник, календула…

– Надя, – он потряс ее за плечи, – я вызову «Скорую», слышишь? Вызвать?

– Нет, ни за что! «Скорую» нельзя! – она откинула прядь волос, которая закрывала правый висок и падала на глаз, и он явственно увидел замазанный тональным кремом синяк.

– Надежда, что случилось на самом деле? Кто вас ударил? Это сделал Олег?

Она схватила его за руки и быстро, горячо заговорила:

– Ну, как Олег мог меня ударить? Что вы такое говорите. Бандиты на меня напали, в квартиру ворвались, вроде телефон искали, украсть хотели… Я потом Олегу позвонила, он пришел, но они уже убежали.

– Какие бандиты? Почему они к вам пришли? Когда это все произошло?

– Вчера. Вчера вечером.

– Значит, вчера вечером Олег был у вас?

– Да, был. Он и ночью у меня был. На полу спал. Чтоб бандиты не вернулись.

– Надя, как вы себя чувствуете? Все было, как вы говорите, или вам так сейчас кажется?

– Так было.

– Почему Олег не позвонил в милицию? Или вы?

– Он сказал – не надо. Ну, вроде – ушли и ушли. А начнем жалобы писать – хуже будет.

– Странно, что он так решил.

– Почему странно?

– Ну, он вроде очень открытый. Шприцы вы в его квартире нашли, он их нам принес сразу.

– Зачем принес? – Надежда встала и смотрела на Сергея таким взглядом, как будто сквозь него видела привидение.

– Почему вы так удивились? Он хочет, чтобы мы разобрались, как они в его квартиру попали…

– Я не понимаю… Он мне не сказал…

– Ну, просто это само собой разумеется. Идет расследование. Он принес очередную улику.

– А. Ну да. Мне плохо. Я хочу спать.

– Но…

– Я спать хочу. Я не могу больше говорить.

– Понятно. Ухожу. Выпейте хоть пустырник свой, вроде он успокаивает.

– Да, хорошо.

– Вот мой телефон. Позвоните, пожалуйста, когда Олег появится.

– Да, я позвоню.

Надежда встала и подталкивала Сергея к двери. Тот вышел, спустился во двор, посмотрел на ее окна. Свет горел и на кухне, и в комнате. За прозрачными занавесками металась женщина. За ней гонялись одиночество, страх и ее главная беда… Возможно, она о ней узнала минувшей ночью.

Поздно ночью, подъезжая к Москве, Олег позвонил Ирине. Она увидела незнакомый номер и сразу поняла, что это он.

– Привет, ты где?

– Сам толком не знаю. Но, похоже, скоро буду в Москве.

– И куда ты?

– Вот я и думаю: куда?

– Дома тебя, наверное, пасут. К Аньке и Стасу, само собой, не стоит. К Кате – тоже могут встречать… У Надежды – наверняка. Остаюсь я.

– У тебя не могут встречать?

– Ну, куда-то ведь нужно приехать. У меня вечером был паренек. Цвета лаврового листа. Ушел с небольшой травмой. Думаю, денек полечится.

– Ну, что ж. Раз приглашаешь… Чаю бы я выпил.

Олег вошел в квартиру Ирины, с облегчением вздохнул.

– Господи, добрался, наконец. Там натуральный ледяной дождь лупит. Пару раз меня заносило на дороге.

– Как дела?

– Девочку отвез. Небольшой домик в лесу.

– Знакомые?

– Дом сослуживца бывшего. Из моей разведгруппы. Там живет работница, за девочкой присмотрит.

– Хочешь горячий душ принять?

– Хочу. И выпить не откажусь. Да и поесть.

– Ясно. Давай проходи. Можешь влезть в мой халат.

– А что. Это мысль.

Олег вышел из ванной, завязав пояс махрового халата, выключил свет и вдруг замер настороженно. Ему почудился то ли хрип, то ли стон в спальне. Он хотел открыть дверь, но передумал и вошел в кухню, где Ирина раскладывала по тарелкам дымящийся омлет с помидорами.

– Ира, может, у меня уже глюки, но мне послышалось…

– Да. У меня больная родственница в спальне. То есть – родственник. Совсем ничего не соображаю. Не сплю давно.

– Что-то серьезное?

– Очень.

– Никогда не слышал о твоих родственниках.

– Это длинная история. Так получилось. Ну, приехал в Москву, у меня остановился, а его удар хватил… Куда деваться…

– А в больницу?

– Да, собственно, я возила. В общем, что говорить. Уход нужен. Я сиделку дневную наняла. Ночью – я сама.

– Ужас. А тут я со своими делами…

– Ну, знаешь, наши проблемы в очередь не выстраиваются. Будем выкручиваться параллельно.

Ирина поставила на стол блюдо с мясной нарезкой, разлила по бокалам коньяк. Олег сделал несколько жадных глотков.

– Извини, не вытерпел. Сердце застыло, честное слово. А ты? Выпьешь?

– Конечно. И у меня оно, кажется, застыло. Хоть я и не возила чужого ребенка прятать в лес… А знаешь, про тебя сегодня сыскарь спрашивал. Мне звонил.

– Который из них?

– Сергей Кольцов.

– Надо же. Какой нюх. Что ты ему сказала?

– Что не знаю, где ты. Мне показалось, он от Кати твоей звонил. Кто-то там сопел и носом хлюпал.

– Может, у сыскаря насморк?

– Навряд ли. Трубка духами пахла.

– Видишь, в какой ты отличной форме, несмотря ни на что. Шутки шутишь… Хорошо у тебя. Тихо, тепло и спокойно.

– Это не у меня. Это со мной так.

Ирина вдруг прислушалась и встала.

– Извини, мне нужно выйти. Укол пора делать, лекарства дать. А ты напейся пока. Очень тебе советую. Надо вырубиться до утра. Хотя бы из мыслей обо всем случившемся.

– Ага. Точно. Напьюсь.

Когда Ирина вернулась, коньяка в бутылке почти не осталось. Олег играл на мобильнике в какую-то игру. Практически трезвый.

– Спать хочешь? – спросила она.

– Не то слово. Могу здесь. Мне этот диван очень нравится.

– Да я тебе уже в гостиной постелила. Иди ложись. Слушай, у меня вопрос. Я тебе завтра в конторе очень нужна?

– Совсем не нужна. Останься дома.