Корпорация «Исполнение желаний» - Вероника Мелан

Плечи рассказчицы задрожали от всхлипов. По комнате, сложившийся в хор сразу из нескольких голосов, пролетел возмущенный вздох. Чтобы никто не увидел ее сухих щек, Янка прикрыла едва различимое в темноте лицо руками. Она чувствовала, как кто-то ласково теребит ее плечо, поглаживает спину, призывая успокоиться.

— Не плачь, девочка. — Это была сидящая рядом немолодая женщина, с темными волосами, затянутыми косынкой. — Всякие люди встречаются, на каждого слез не хватит….

— А я ведь…. — Полностью перевоплотившись в «жертву», Янка злорадно упивалась произведенным эффектом, — …я ведь работу ей помогла найти. Устроила. А она вон как!

И ударившись в несуществующие слезы, Янка снова затряслась от лже-рыданий.

Здесь, в далеком, стоящем на окраине бараке, среди сборщиц ягод, сплетен не водилось. Так уж повелось. Тот, кто упивался интригами и ковал за спинами ядовитую ограду из слухов и лживых пересказов, недолго держался в коллективе, а быстро оказывался за пределами дружного круга, покинутый и оплеванный. Поэтому никто не решил ставить под сомнения сказанное. Лишь только укоризненно качались головы. Светлые, темные, седые. Всем было жаль новенькую. Да и как не жалеть, если судьба и так не сложилась, а новая дружба, такая ценная и хрупкая поначалу, не успев окрепнуть, обратилась предательством.

— Ты иди, подыши воздухом. — Ласково подтолкнула соседка в косынке. — Оно и легче станет. А нам спать пора, завтра вставать ни свет ни заря. Накажет судьба твою Шерин, не переживай….

Головы закивали. Зашуршали по деревянному полу барака подошвы, женщины стали расходиться.

Выскочив за дверь, на залитый бледным лунным светом двор, Янка прижалась к шершавой стене дома, кутаясь от холода в тонкую хлопковую майку. Молчали, ожидая хоть легкого порыва ветерка, низкорослые кусты, затихли и гомонившие до этого сверчки.

Янка посмотрела на луну и улыбнулась.

Вот и пусть эти простачки верят всему подряд. Кто знает, может, оно на руку выйдет? Как вообще сумела эта стервочка заполучить теплое место в белом особняке, у хозяина под боком, в то время как она — Янка — должна горбатиться в три погибели на ягодных посадках? Поди, не холодно ей там спать в отдельной комнате. Небось, и ванная у нее там есть, и кондиционер, а то и камин с чугунной решеткой. Ну, ничего — придет время поменяться местами, и тогда уже не Шерин, а Янка будет спать в теплой постели, заниматься чем-нибудь не особенно обременительным по дому и соблазнять хозяина.

Представив, как сам Халк кормит ее нежным паштетом с ложечки, Янка даже перестала мерзнуть. Кухня в занавесках с оборочками, хрусталь и серебряные ложечки на скатерти. Вечера на кожаном диване в его кабинете, поездки в город за обновками…. Вот-вот! Здесь, с Халком, ей будет куда лучше, чем с примитивным Роджером. А после первой ночи и способ уговорить повысить зарплату найдется. Конечно, найдется. Никто еще не устоял против разведенных женских ножек.

Когда на дороге раздались шаги и мужские голоса, Янка встрепенулась, вынырнув из сладких мечтаний на поверхность, и застыла, вглядываясь в темноту. Кого еще черт….

Спустя минуту ей в лицо ударил слепящий луч фонарика.

— Ты кто такая? Почему не в бараке? — Раздался грубый голос. Подошедших, по всей видимости, было трое.

Сообразив, что это охранники, обходящие территорию, Янка чуть успокоилась. Значит, не мужики с плантации, которые по рассказам нет-нет, да наведаются в барак, чтобы попытать удачу с одной из местных красоток.

— Я просто на улицу выбежала. По нужде.

— Вот то-то я и смотрю в одной майке только стоишь.

Янка не видела, но чувствовала, как по голым ногам скользят липкие похотливые взгляды. Ощупывают, облизывают, мечтают задрать повыше подол и без того короткой майки.

— Ты давай, на улицу больше не высовывайся. Нечего мужиков голым задом дразнить.

— Так я же… это…. Я не специально. Кто же знал, что вы появитесь?

— А мы каждый день появляемся, так завтра уже будем считать, что ты специально закон нарушаешь.

Мужики загоготали.

Янка, обутая в легкие тапочки, неловко переминалась с ноги на ногу. Луч фонаря ушел в сторону, высветив профиль одного из охранников — высокого, широкоплечего мужчину с дубиной у пояса. Двое других оставались в тени. Когда центральный достал сигарету и прикурил, Янка успела заменить тонкие губы, хмурый взгляд, широкие ладони и короткие волосы. А еще длинный шрам через всю щеку. Для обычного охранника, он держался слишком уверенно, даже надменно.

Содрогаясь от холода, Янка продолжала всматриваться в жесткое лицо. И тут ее осенило. А не тот ли это?…. Не начальник ли стражи по имени Грег, о котором частенько упоминали женщины из барака? Ну, конечно! Кто еще мог держаться с таким превосходством над остальными? Да и шрамом не каждое лицо изуродовано, тем более таким….

К дрожи от холода прибавилась еще одна — нервная. А ведь это шанс! Если только удастся привлечь его внимание, то, возможно, дорожка в особняк Халка проторится сама собой. Вот только как бы все получше обставить?

— Каждый день, значит, ходите? — Промурлыкала Янка с легкой улыбочкой. — Тогда завтра вас с чаем и тортиком ждать у ворот буду.

В темноте раздалось фырканье.

— Ишь, какая наглая….

Но заинтересованный взгляд все-таки был ей наградой. Она опять его скорее ощутила, нежели увидела.

— Иди, давай, в барак. Нечего снаружи торчать.

Сообразив, что время первого диалога истекло, Янка решила не искушать судьбу, поэтому просто развернулась и, изо всех сил качая бедрами, растворилась в дверном проеме. Когда голоса и шаги во дворе стихли, она все еще стояла, привалившись к шершавой стене, глядя в непроницаемо черный потолок. Темнота надежно укрыла от посторонних взоров лихорадочный блеск ее глаз и блуждающую на губах глуповатую елейную улыбку.

Следующие три дня я запомнила смутно. Работа занимала все свободное время: вставали здесь с зарей, а ложились уже затемно. От перечня поручений рябило в глазах: я была то на кухне, то во дворе, то в особняке, то в подсобном помещении. Ничто не занимало мою голову полностью, она была наполнена пустотой и апатией, осознание рабского заточения убивало всякое желание даже легонько трепыхаться. К этому моменту я уже окончательно осознала, что не увидеть мне в скором времени ни Алекса, ни Линду, ни кого-либо другого из друзей, что я останусь на ранчо надолго, возможно, навсегда. Я поняла, что не стоит даже рождать пустую надежду на чье-то понимание или поддержку. Как когда-то сказала Янка — в Тали каждый сам за себя. Так оно и было.

Иногда я разговаривала на кухне с Табитой, когда у той находилась свободная минутка. От нее же я получила в распоряжение два полотенца, кусок мыла, чистую застиранную майку бежевого цвета и две пары нижнего белья. Думать, кому они принадлежали раньше, не хотелось, но и выбора, носить или брезговать, как такового не было. Все, что когда-то мне досталось вместе с сумкой от Корпорации, осталось в комнате на третьем этаже на Бэль-Оук авеню. Никто не позаботился привезти все это на ранчо.