Братство волка - Эли Бертэ

Полминуты они смотрели друг другу в глаза, и можно понять тоску Кристины, которой эти полминуты неизвестности показались вечностью. Испугавшись своего поступка, Кристина не смела ни заговорить, ни пошевелиться. Со своей стороны, зверь и Жанно оставались на том же месте, как будто каждый обдумывал, на что ему решиться. Волк решился первый; он издал короткий победный вой и начал готовиться к атаке. Жанно при виде этого значительного маневра, прервал размышления, без сомнения, довольно обременительные для его своего ума, и бросился вперед зверя с неистовой радостью.

— Добыча! Девушка! — закричал он. — Как ты хорошо ее вынюхал, товарищ! Она принадлежит мне; не трогай ее… Я знаю другую, ту я отдам тебе… А эту я сам возьму. Она злая, она дурно обходилась со мной. Теперь у нее нет ружья; я ее возьму! Уходи, оставь, она моя!

Волк, однако, не собирался отдавать ему добычу, он все старался приблизиться то справа, то слева, чтобы пройти мимо Жанно, но тот расстраивал его хитрости и преграждал ему путь. Зверь и не думал пускать в ход свои страшные клыки; однако было бы неблагоразумно дальше испытывать его терпение, потому что он начал рычать сильнее и бросать на своего друга взгляды, не предвещавшие ничего хорошего. Жанно тоже скоро рассердился.

— Говорю тебе, что она тебе не достанется, — продолжал он повелительным тоном. — Я давно ее подстерегаю, потому что она наделала мне разных бед… Я дам тебе другую, для тебя, для тебя одного… а эту я возьму сам, хоть бы нам пришлось драться с тобой… А ты ворчишь… А ты возмущаешься против твоего отца, твоего благодетеля. Или ты думаешь, что испугаешь меня? Ну, повторяю тебе, она тебе не достанется!

Кристина слышала эти слова невнятно, но уже была уверена, что от Жанно она не может ждать никакой помощи; мало того, она уже боялась его наравне с самим зверем. Воспользовавшись спором, поднявшимся между этими двумя хищниками, она проворно выскочила из своего убежища и со всей возможной быстротой побежала к долине. В ту же минуту свирепый рев, страшный крик показали, что началась борьба.

Кристина не остановилась удостовериться в этом, но борьба была непродолжительна, и скоро восстановилась тишина. Но это только удвоило ужас Кристины: без сомнения, теперь человек и зверь соединили свои усилия, чтобы пуститься за ней в погоню. Кристине они уже чудились в чаще за ее спиной, и она все бежала куда глаза глядели, через кусты, овраги, то по траве, то по камням.

Через несколько минут этого неистового бега Кристина почувствовала, что у нее захватывает дух, сердце ее готово вырваться из груди, ноги подгибались. Она вынуждена была остановиться под дубом.

Опасения ее были основательны: совершенное согласие царило теперь между Жанно и волком, и оба старательно преследовали Кристину. Жанно бегом спускался с горы, растрепанные волосы его развевались на ветру, он размахивал длинными руками, как ветряная мельница — крыльями. Волк бежал несколько дальше, опустив морду в землю, как будто нашел следы беглянки; он медленно, но уверенно двигался вслед за своей добычей. Каждая секунда отдыха была ценна, давая Кристине возможность собраться с силами для дальнейшего бега. Но главное — ей надо было думать, надо было быстро сообразить, что же делать дальше. Бегство — самый простой, но отнюдь не самый надежный способ уйти от опасности.

Лес был пуст; наступавшая гроза должна была принудить многочисленных охотников, с утра наполнявших лес, укрыться в своих жилищах. Без сомнения, Леонс уже вернулся в замок. Стало быть, Кристина могла рассчитывать только на самое себя: если не успеет добраться до уединенного домика лесничего, видневшегося в глубине долины, — волк и человек настигнут ее. Она решилась на это. Хотя она никогда не чувствовала большого расположения к Фаржо, необходимость принуждала ее искать убежища в жилище лесничего.

Приняв такое решение, она отправилась в путь. Во время этой короткой остановки волк и Жанно почти настигли ее, но она скоро опять опередила их и углубилась в чащу, стараясь обмануть своих преследователей относительно настоящего направления, в котором она бежит. Ее проделка удалась: каждую минуту человек и зверь останавливались в нерешительности, как будто потеряли ее след. Но преследование не прекращалось, настойчивость врагов говорила о твердости их намерений, и Кристина с ужасом предвидела ту минуту, когда силы ее истощатся и она очутится в их власти.

Таким образом она добежала до края леса и была в ста шагах от домика лесничего; но этот домик был построен на открытой местности, и Кристину непременно заметили бы, стоило ей приблизиться к нему. Однако колебаться было нельзя: волк и Жанно почти догнали ее, и ей уже чудилось их дыхание.

Итак ей надо было бежать по равнине в виду двух грозных врагов, которые могли решиться на какой-нибудь дерзкий и отчаянный шаг. Когда Кристина выбегала из-под последних деревьев леса, небо подоспело к ней на помощь.

Порыв ветра ворвался в лес, так что ветви согнулись, стволы затрещали, густая пыль, мох, сухие листья закрутились в воздухе. В ту же минуту ослепительная молния прорезала тучи, удар грома загремел в долине, и крупные капли дождя упали на листья старых каштанов. Начало грозы на несколько секунд вызывает оцепенение у любого живого существа. Но Кристина сумела использовать эти секунды, чтобы достичь дверей домика лесничего.

Она отворила незапертую дверь и влетела в домик с порывом ветра, угрожавшего опрокинуть ветхое строение. Крик изумления и страха раздался внутри, но Кристина не обратила на него внимания и собрала все свои силы, чтобы закрыть дверь, отталкиваемую бурей. Ей это удалось — она могла наконец считать себя в безопасности: в человеческом жилище, под защитой людей, получавших от нее жалованье.

Домик главного меркоарского лесничего был так же беден внутри, как самая жалкая крестьянская хижина. Мебель была стара и ветха, хотя содержалась опрятно заботливой хозяйкой. Впрочем, темнота была так глубока в ту минуту, что эти подробности можно было заметить только при блеске молнии.

Особа, вскрикнувшая при входе мадемуазель де Баржак, была молодая девушка, худощавая и болезненная. Она была одета в какую-то нелепую длинную юбку, старый полосатый казакин, ноги ее были босы. Дочь главного лесничего Фаржо при дневном свете вряд ли кто-то назвал бы красавицей, но сейчас, изредка освещаемое вспышками молний, ее бледное, печальное лицо казалось каким-то особенно одухотворенным. Она была похожа на призрак девушки, загубившей себя от несчастной любви.

Когда вошла графиня де Баржак, Марион сильно испугалась: она не ожидала чьего бы то ни было появления в этот час. Девушка с удивлением и беспокойством смотрела на Кристину, которая упала на скамейку, не сказав ни слова.

Наконец Марион узнала, кто так бесцеремонно ворвался к ней.

— Боже мой, это наша барышня! — вскричала она, всплеснув руками. — Кто бы этого ожидал?.. Ах, сударыня, что с вами случилось?

Кристина начала понемногу успокаиваться и машинально приводила в порядок свою одежду — первая забота женщины, когда она опомнится.