Подрывник будущего. "Русские бессмертны!" - Александр Голодный

Соответственно, жажда знаний обратилась к электромеханической начинке мин:

«Мастер, разрешите вам помочь в ремонте».

Момент выбран психологически грамотно. Чиф только что вышел из бункера глотнуть свежего воздуха и постоять на солнышке. Освещение в подземелье тускловатое, а на зрение он жалуется частенько, особенно после таких работ.

– С чего это тебя потянуло потрудиться, Мут?

«Хочу понять, как работает мина. Того, что знаешь, боишься меньше. Пока я сильно боюсь».

Прочитав фразу, мастер назидательно говорит:

– Бояться для сапера правильно. Тех, кто считал себя всезнайкой, и самонадеянных глупцов давно съели черви.

Немного подумав, кивает:

– Ладно, пойдем. Но на долгое объяснение не рассчитывай. Там все очень сложно, если не вникнешь сразу, значит, понять не суждено.

Ну, не так уж и сложно оказалось. За предметы кафедры черчения я имел одни пятерки, поэтому в альбоме чертежей разобрался довольно быстро. Главное – не спалиться на чтении англоязычных, разъясняющих порядок выполнения операций, текстов, поэтому поглядываю на них украдкой, с подчеркнуто внимательным видом слушая объяснения Чифа.

Через полтора часа выставляю на стол мастеру пять обслуженных механизмов.

– Разобрал, очистил, смазал?

«Да».

– Сложно было?

Прищурившись, он читает ответ с планшета:

«В бункере Подполья имелись системы и посложнее, сэр».

Довод, как обычно, срабатывает безотказно и не вызывает лишних вопросов. О Подполье рабы говорить не любят, всячески избегая этой темы. Мучают угрызения совести или пугает то, что партизаны считают носящих ошейник предателями – сложно сказать. А может, рабы после «программы адаптации» уже плотно ассоциируют себя с хозяевами. «Стокгольмский синдром», так, кажется, это называется.

Проверив работу, Чиф одобрительно кивает:

– Все, теперь это твой участок. Сам напросился.

«Да».

– Хочешь еще помогать?

«Да».

– Тогда пойдем в мастерскую.

Два окна на втором этаже домика дают вполне пристойное освещение. Постепенно разбирая, внимательно разглядываю части электронного блока, и до меня начинает доходить вероятная причина неисправности. Как говорил наш преподаватель: «Электроника – это наука о контактах».

Вот контактная площадка. Все пластины покрыты темной окисью, прижимные лепестки ответной части тоже. Очень знакомо. Сплошь и рядом встречалось на электронных платах жестких дисков моего мира. Там я справлялся стирательной резинкой. Что будет здесь?

Показываю мастеру, рисую в воздухе вопросительный знак.

– Ну, ты сообразительный, даже пугаешь. Пацан ведь еще, а в этом разбираешься. Там учили?

«Да».

– Правильно. Контакты должны быть блестящие. Прокладка блока герметичность не держит. Резина – дерьмо, за год подсохла. Сейчас еще ничего, а вот пойдут дожди… Нахлебаемся вдоволь, менять мины запаримся. На, вот этим очищай до блеска.

Срезанный на острый угол кусок твердой резины. Ничто не ново под луной. Впрочем, я что, ждал на протирку спирт?

Тружусь, а Чиф продолжает рассказывать:

– Тебе повезло, начал работу летом. А повкалывай осенью, в грязь, под дождем! Бывало, поскользнешься, падаешь и мечтаешь только об одном – лишь бы не на мину!

Получив часы, я наконец узнал время года. Сейчас начало июня, а свой мир я покинул в конце февраля. Где болталось сознание неполных четыре месяца? Не знаю. Или время в мирах течет немного по-разному. И лучше об этих вещах глубоко не задумываться, принимая как должное – слишком легко свихнуться.

Кстати, в конце месяца смена у наемников, Чиф уже сейчас пытается узнать, кто войдет в новый состав саперного взвода.

Кладу обработанную плату перед мастером. Вооружившись тестером, он прозванивает цепи. Детальки мелкие, да и со зрением у Чифа после бункера не очень. Коротко ругнувшись очередной ошибке, он откладывает щупы, устало откидывается на стуле. Спросив разрешения, берусь за прибор сам.

Что на плате? Полный аналог элементной базы нашего мира, только смущают цвета. Глянув в альбом схем, понимаю, что здесь крошечные прямоугольники резисторов белые, конденсаторов – синие, а индуктивностей – коричневые. Микросхемы, транзисторы, как и у нас, в черном пластике. Что можно определить тестером?

Наверное, проверить низкоомные резисторы по цепям питания микросхем и на контактах электронных ключей. Прозваниваю. Оп-па!

Судя по схеме, должно быть три ома, а по факту за триста. Обрыв?

Показываю мастеру.

Глядя на мои аккуратно держащие щупы руки, он говорит:

– Я на это полгода учился. Был у нас один сержант, в электронике как бог разбирался. Сейчас в Австралии вроде, ценный инженер. А тебя кто учил, парень?

Вспоминаю свой мир, печатаю:

«Профессор».

– Да-а-а… Что смотришь? Выбирай, чем выпаивать будешь: двумя паяльниками или станцией?

Решил паяльниками – так привычней. Резистор точно оказался в обрыве. На вопрос о запчастях Чиф, позвенев ключами, открыл металлический шкаф, выложил на стол коробку с печатными платами:

– Всегда остаются после приезда бригады рекламационных работников корпорации. Они запчасти привозят с собой, а ненужное оставляют. Как раз нам на ремонты. Ищи на плате нужный резистор, прозванивай и выпаивай.

Аккуратно впаять деталь удалось со второй попытки, больше неисправностей не нашел. Собираю электромеханический блок, тестирую… Норма. Чиф довольно кивает:

– Ну вот, Мут, ты и нашел себе работу.

Как позже выяснилось, и не одну.

* * *

Почуяв скорое окончание вахты, солдаты немного расслабились. Это особенно заметно по дальним выездам. Пока я вожусь с минами, бойцы отдыхают, травя байки и делясь планами, охотятся с «левыми» двустволками на расплодившихся зайцев и косуль, а то и балуются алкоголем.

Вообще выпивка на базе не приветствуется. Действуют нормы на пиво, вино крайне дорого, а крепкие напитки под запретом. Док по должности находится на уровне капитана, поэтому с медицинским спиртом для солдат полный облом. Но военные во всех мирах одинаковы – где-то действует подпольный бражечный цех. И вот, прибыв на место, экипаж не отказывает себе в удовольствии отдохнуть под стаканчик-другой-третий хмельного напитка. Больше всех от подобного времяпрепровождения страдает водитель. В панель или баранку (а может, в персональный модуль синхронизации) встроен датчик на алкоголь, поэтому употреблять спиртное ему нельзя категорически. Машина не заведется. В точности по поговорке: близок локоток, а не укусишь.

Автомобили военных, как и все остальное вооружение, подчиняются лишь записям в метке. Винтовки и пистолеты дополнительно снабжены папиллярными датчиками, джипом же может управлять любой допущенный к вождению. Турельным пулеметом, кстати, тоже любой из имеющих допуск к крупняку солдат. Поскольку для поездок используются несколько автомобилей, имел возможность убедиться.