Подрывник будущего. "Русские бессмертны!" - Александр Голодный

Особо возмущает сложившаяся ситуация шустрого и импульсивного итальянца Моретти:

– Парни, это просто свинство! Мать!.. Как вы можете пить, видя муки боевого товарища? Траханые датчики! Готов все отдать за стаканчик граппы!

– Дружище, но мы же не заставляли тебя сдавать на допуск к вождению. И прибавку к жалованью за то, что крутишь баранку, ты получаешь неплохую.

– В свинячью задницу эту прибавку! – Взгляд черных глаз останавливается на стаканчике в руке капрала: – Яблочное?..

– Оно самое. Еще сдобрено для вкуса малиной. Холодненькое! – Командир экипажа, демонстративно наслаждаясь, не спеша отпивает половину, довольно цокает языком и продолжает: – Класс! И в голову ударяет мягко и приятно. Короче, рядовой, я тебе сочувствую.

– Срань господня! Траханые правила! – Моретти импульсивно швыряет галету на заменяющий скатерть кусок прорезиненного брезента: – Сухомятка в горло не лезет!

«Доброжелатели» подсказывают:

– Запей водичкой.

– Траханой ослиной мочой!..

Похоже, парням доставляет удовольствие подтрунивать над коллегой. Правильно говорят: ничто так не радует человека, как огорчения близкого.

Взгляд разгневанного итальянца останавливается на мне. Как раз закидываю в кузов очередную партию неисправных мин:

– Мут, немая задница! Долго еще?!

Показываю на пальцах:

«Восемь».

Он вскакивает с явным желанием отвесить пинка:

– Траханое животное! Почему не шевелишься?!

Защищая подчиненного, немедленно отзывается добряк Петрофф:

– Остынь, Джанни. Он и так пашет как проклятый, еще не присел ни разу. По минам прыгать – не баранку крутить и не девок щупать. Хочешь сам слазить на поле?

– Это не моя траханая работа, а саперов!

Понятно, что Моретти с удовольствием «наехал» бы и на Петроффа, но тот солдат первого разряда, а итальянец пока пребывает во втором.

– Мать!.. Вот в Би-Пи за баранкой сидят только животные. Здесь, с какого-то хрена, припахали вояк. Какой кретино придумал эти гребаные правила?

Тема заинтересовала капрала:

– Что, там животные и за рулем боевых машин?

Ответа не слышу, потому что убегаю на поле. Когда кто-то в экипаже нервничает, лучше пошевеливаться и не маячить перед глазами.

Возвращаюсь, когда бойцы о чем-то оживленно спорят. Прислушиваюсь. Ага, тема злободневная: сколько времени уйдет на обучение животного вождению?

– Не знаю, как остальные, но Мут вообще смышленый и похож на человека. У него расовый тип «А», а это кое-что значит!

– Херня! Животное есть животное. Чтобы его выучить…

Прибыв с последним грузом мин, подбегаю к капралу и четко козыряю. Спор утих, военные с непонятным интересом смотрят на меня.

– Закончил?

«Да».

Моретти открывает рот:

– Ну что, проверим? Мне не терпится выиграть пари.

Отзывается Петрофф:

– Подожди. Пусть он пожрет и отдохнет немного. На голодное брюхо хрен чему научишься.

Переходит на русский:

– Мут, мой руки и садись, поешь. Заслужил.

Два коротких кивка: «спасибо».

Хорошо в этом экипаже – можно кушать за общим столом. А, например, Попеску выгоняет в сторону и упаковку сухпая бросает, как кость собаке.

Вояки допили молодое винцо, сейчас сыто подчищают порции.

Душевно поев, запив разведенным водой концентрированным соком и вытерев лицо и руки гигиенической салфеткой, получаю неожиданный вопрос:

– Мут, ты автомобиля боишься?

«Нет».

– Хочешь научиться водить?

«Да».

Вот иногда хорошо быть немым. Разговаривают, как с дрессированной собачкой, даже смешно. Слушаю, утвердительно киваю и думаю. Интересно, как они собираются обмануть электронику джипа?

Оказывается, все предусмотрено. Для солдатской смекалки преград не существует в любой армии.

Меньше двадцати минут уходит на тренировочное выжимание педалей и переключение скоростей «на сухую», затем Моретти встает в просторном салоне за водительским местом, нависая надо мной крупной фигурой и держась за спинку сиденья.

Рядом сидит Петрофф. Он тоже поставил на меня. Капрал и пулеметчик против.

– Заводи, Мут. Вон тот флажок.

Привычного ключа зажигания тут нет. Да он и не нужен при такой навороченной системе допуска к управлению машиной.

Поворот рычажка… тишина.

– Мать!.. Ну-ка, двигай вперед сиденье.

М-да, становится тесновато.

– Еще раз!

Дышащий в затылок солдат практически прижимает к рулю. И пусть его броня в нарушение приказа снята, но даже сидеть неудобно. Как же буду рулить?

На сей раз движок джипа отозвался мощным урчанием. Немного отпускаю педаль газа, двигаю плечами, пытаясь освободить хоть чуть-чуть места.

– Джанни, сдай немного назад, ты его совсем задавил.

Вот, так свободнее.

– Мут, врубай первую!

В прошлой жизни я за рулем сидел, батя вождению учил. Конечно, джип – не «Газель», да и времени прошло много, но сцепление отжимаю нормально, мягко трогаясь с места. Разворот, выезжаю на засыпанную гравием дорогу, идущую вдоль окружающих трубопровод минных полей. Нам сейчас на самый дальний участок, на границу с зоной ответственности соседней базы.

– Вторую, парень!

Офигеть! Меня здесь так еще никто не называл. Моретти реально доволен.

Сцепление, рычаг… хорошая коробка передач, входит легко. «Лендровер» ощутимо разгоняется.

Поразительное дело – пока рулю спокойно.

– Третью! Мут, жми!

Вот на третьей, набрав верных сорок километров в час, почувствовал себя немного неуверенно: машину водит влево-вправо.

– Четвертую!

Вцепившись в руль, отрицательно кручу головой.

– Давай, засранец, врубай! Кончай трусить!

Ну, как хотите.

На шестидесяти виляние джипа стало ощутимым, но на ликование темпераментного итальянца это не повлияло:

– Йя-а-ху-у-у! Заработало!

Его поддерживает Петрофф:

– Хей-хей-хей! Пари!

Интересно, что думают капрал и пулеметчик? Но повернуться и глянуть назад просто боюсь. Машину не чувствую совершенно. Понемногу сбрасываю скорость до тридцати миль в час, так вроде полегче.

– Итак, капрал, мы выиграли?