Chip War: The Fight for the World's Most Critical Technology - Chris Miller

бы в ярость, если бы узнали, что DARPA - якобы оборонное агентство - приглашает на ужин профессоров информатики, которые теоретизируют по поводу дизайна микросхем. Но именно такие усилия позволили уменьшить размеры транзисторов, открыть новые области применения полупроводников, подтолкнуть новых покупателей к их приобретению и финансировать последующие поколения транзисторов меньшего размера. Когда речь шла о разработке полупроводников, ни в одной стране мира не было лучшей инновационной экосистемы. К концу 1980-х годов микросхема с миллионом транзисторов, немыслимая в начале 1970-х годов, когда Линн Конвей приехал в Кремниевую долину, стала реальностью, когда Intel анонсировала микропроцессор 486, представлявший собой небольшой кусочек кремния с 1,2 млн. микроскопических переключателей.

 

Глава 25. Управление "Т" КГБ

 

Владимир Ветров был шпионом КГБ, но его жизнь больше напоминала чеховский рассказ, чем фильм о Джеймсе Бонде. Его работа в КГБ была бюрократической, любовница - далеко не супермоделью, а жена больше любила своих щенков ши-тцу, чем его самого. К концу 1970-х годов карьера Ветрова, как и его жизнь, зашла в тупик. Он презирал свою работу за письменным столом, его игнорировало начальство. Он не любил свою жену, у которой был роман с одним из его друзей. Для отдыха он уезжал в свой бревенчатый домик в деревне к северу от Москвы, который был настолько деревенским, что в нем не было электричества. Или же он просто оставался в Москве и напивался.

Жизнь Ветрова не всегда была такой скучной. В начале 1960-х годов он получил шикарную загранкомандировку в Париж, где ему как "сотруднику внешнеэкономической службы" было поручено собирать секреты высокотехнологичных отраслей промышленности Франции по стратегии министра Шокина "копируй это". В 1963 году, когда в СССР был создан Зеленоград - город ученых, работающих в области микроэлектроники, в КГБ было создано новое подразделение - Управление "Т", что означает "технология". Задача: "приобретать западное оборудование и технологии", - говорилось в докладе ЦРУ, - " и совершенствовать свои возможности по производству интегральных схем".

По имеющимся данным, в начале 1980-х годов в КГБ работало около тысячи человек, занимавшихся кражей иностранных технологий. Около трехсот человек работали на зарубежных постах, а большинство остальных - на восьмом этаже внушительной штаб-квартиры КГБ на Лубянской площади, расположенной на месте сталинской тюрьмы и пыточных камер. Другие советские спецслужбы, например, военное ГРУ, также имели шпионов, занимавшихся кражей технологий. По имеющимся данным, в советском консульстве в Сан-Франциско работала группа из шестидесяти агентов, нацеленных на технологические фирмы Силиконовой долины. Они воровали микросхемы напрямую и покупали их на черном рынке, поставляемые ворами, такими как "Одноглазый Джек", который был пойман в Калифорнии в 1982 г. и обвинен в краже микросхем с завода Intel, спрятав их в кожаной куртке. Советские шпионы также шантажировали западных граждан, имевших доступ к передовым технологиям. По крайней мере, один сотрудник британской компьютерной компании, проживавший в Москве, погиб, "выпав" из окна своего многоэтажного дома.

Шпионаж продолжал играть основополагающую роль в производстве советских полупроводников, как обнаружила группа рыбаков из Род-Айленда, вытащив осенью 1982 года из вод Северной Атлантики странный металлический буй. Они не ожидали, что в их грузе окажутся современные микросхемы. Однако когда таинственный буй был отправлен в военную лабораторию, оказалось, что это советское подслушивающее устройство, в котором использовались точные копии полупроводниковых приборов Texas Instruments Series 5400. После коммерциализации микропроцессора Intel министр Шокин закрыл советское исследовательское подразделение, пытавшееся создать аналогичное устройство, и перешел на копирование американских микропроцессоров.

Однако стратегия "скопируй это" оказалась гораздо менее успешной, чем предполагали советские наблюдательные буи. Похитить пару образцов новейших микросхем Intel или даже целую партию интегральных микросхем в СССР было достаточно просто, обычно через подставные фирмы в нейтральных Австрии или Швейцарии. Однако американская контрразведка периодически разоблачала агентов СССР, действовавших в третьих странах, так что этот источник поставок никогда не был надежным.

Кража разработок микросхем имела смысл только в том случае, если их можно было серийно производить в СССР. Это было трудно сделать в начале холодной войны, но практически невозможно к 1980-м годам. По мере того, как Кремниевая долина размещала на кремниевых чипах все больше транзисторов, создавать их становилось все сложнее. КГБ считал, что его кампания по хищениям дает советским производителям полупроводников необыкновенные секреты, но получение копии нового чипа еще не гарантировало, что советские инженеры смогут его произвести. КГБ начал воровать и оборудование для производства полупроводников. ЦРУ утверждало, что СССР приобрел практически все виды оборудования для производства полупроводников, включая девятьсот западных машин для подготовки материалов, необходимых для изготовления полупроводников, восемьсот машин для литографии и травления, а также по триста машин для легирования, упаковки и тестирования микросхем.

Однако заводу требовался полный комплект оборудования, а при поломке машин - запасные части. Иногда запасные части для иностранных станков могли производиться в СССР, но это вносило новые неэффективности и дефекты. Система воровства и тиражирования так и не смогла убедить советское военное руководство в наличии стабильных поставок качественных микросхем, поэтому использование электроники и компьютеров в военных системах было сведено к минимуму.

Западу потребовалось время, чтобы осознать масштабы похищения. Когда в 1965 г. КГБ впервые направил Ветрова в Париж, Управление "Т" было практически неизвестно. Ветров и его коллеги работали под прикрытием, часто в качестве сотрудников Министерства внешней торговли СССР. Когда советские агенты посещали зарубежные исследовательские лаборатории, знакомились с руководителями компаний и пытались выведать секреты иностранной промышленности, все выглядело так, как будто они просто выполняли свою "дневную работу" в качестве сотрудников внешнеторговых ведомств.

Деятельность Управления "Т" могла бы остаться государственной тайной, если бы Ветров, вернувшись в Москву, не решил внести интригу в свое скучное существование. К началу 1980-х годов его карьера застопорилась, брак был разрушен, а жизнь разваливалась на части. Он был шпионом, как Джеймс Бонд, но с большим объемом работы и меньшим количеством мартини. Он решил сделать жизнь интереснее, отправив открытку парижскому знакомому, который, как он знал, был связан с французскими спецслужбами по адресу .

Вскоре Ветров передавал своему французскому куратору в Москве десятки документов о "Директорате Т". Французская разведка присвоила ему кодовое название "Прощай". В общей сложности он передал тысячи страниц документов из самого сердца КГБ, раскрывающих огромную бюрократическую систему, нацеленную на похищение промышленных секретов Запада. Ключевой приоритет: "передовые микропроцессоры", для разработки которых в Советском Союзе не хватало не только квалифицированных инженеров, но и программного обеспечения, необходимого для создания новейших процессоров, а также оборудования для их производства. Западные шпионы были потрясены тем, сколько советских секретов они украли.

В