Душа темнее ночи - Марина Серова

– Вот что, Джеймс Бонд, – устало проговорила я, потирая лоб. – Сейчас мы расстанемся, и я попрошу тебя об одной вещи.

– Какой? – встрепенулся парнишка. – Говорите, я все для вас сделаю!

– Очень хорошо. Ловлю на слове. Так вот, ты исчезнешь с моего горизонта. Не навсегда – я друзей не забываю. На время. Дай мне спокойно завершить дело, и тогда мы с тобой встретимся, посидим в приятном месте, выпьем чего-нибудь – все, как ты мечтал. Договорились?

Белогуров попытался спорить, но быстро понял, что это бесполезно. Единственное, что удалось Антону, – это уговорить меня провести остаток ночи в его квартире. На это я согласилась – уже светало, а таскаться по городу при свете дня мне не хотелось. Мне необходимо было как можно быстрее попасть в Питер.

Мы с журналистом разработали пошаговый план, как мне попасть в Северную Пальмиру, не вызвав ненужного внимания. Самолеты из Тарасова прямо в Питер не летают. Конечно, можно было бы лететь через Москву, но проще всего поехать поездом. Сутки – и я на месте. Хотя бы отосплюсь в дороге…

Но вокзал – охотничьи угодья Кипчака. Там каждый куст на него работает. Появляться на вокзале мне нельзя. Значит, мы поступим просто – я прибегну к методу хамелеона, а билет на поезд мне купит Белогуров.

Журналист отправился за билетом, устроив мне на диване импровизированную постель – бросил подушку в чистой наволочке, плед. Было раннее утро, и несколько часов вполне можно было подремать. Но спать я не стала. Вместо этого я подтянула к себе стационарный телефон и набрала знакомый номер.

– Сергей? Сергей Коваль? Привет, это Женя Охотникова. Помнишь такую?

Потрясенное молчание в трубке сменилось осторожным:

– Да.

Все-таки Серега молодец – истинный профи. Не орет во все горло: «Женька! Ты жива, такая-сякая! Немедленно расскажи, где ты была все это время?!» Ведь это вполне может быть какой-нибудь провокацией. У Коваля тоже есть враги, между прочим.

– Полгода назад мы с тобой охотились на кабана. И ты едва не пристрелил егеря, который отошел облегчиться в кусты. А еще я как-то раз поймала твою супругу в тот момент, когда она собиралась потырить тачку моего клиента. И это ко мне Ирка пришла тогда со своими проблемами – ну, когда в багажнике угнанной машины она обнаружила сам знаешь что. Продолжать или веришь?

– Это действительно ты! – шепотом заорал Серега. Очевидно, Ирка спала рядом, и он не хотел ее будить.

– Слушай, не могу долго говорить. У меня были большие проблемы. Сейчас я в норме. Мне осталось довести до ума то дело, которым я занималась четыре месяца назад. Авдюшкин, «Медтех». Мне нужна твоя помощь.

– Все, что угодно.

– Спасибо, Серега! Пока мне от тебя нужно только, чтобы ты по своим каналам разузнал адрес семьи покойного Авдюшкина. Они уехали в Петербург, но где их там искать, не знаю. Сделаешь?

Коваль пообещал, что постарается выполнить мою просьбу в кратчайшие сроки. Я знала, что на Сергея можно положиться. В свое время я помогла ему выпутаться из крайне неприятной ситуации, и Коваль был мне многим обязан.

Идея про Питер пришла мне в голову сразу же, как зашла речь про семью покойного Авдюшкина. Кипчак ездил на переговоры с вдовой покойного (а в том, что криминальная троица нацелилась именно на «Медтех», сомневаться не приходилось. Одна эмблема пчелка указывала на это, не говоря уже о том, что в Тарасове больше нет фармацевтических предприятий). Значит, и моя дорога лежит в Северную столицу…

Вскоре вернулся Антон. Он торжественно выложил на стол билет на поезд Тарасов – Санкт-Петербург, и также пакет с принадлежностями для маскарада. Парень даже догадался заглянуть в круглосуточный супермаркет и купить кое-какой еды. Вот что значит старый холостяк!

Пока Белогуров жарил яичницу с ветчиной, я примерила одежду, купленную в том же супермаркете. Так, посмотрим, что у нас тут. Спортивный костюм из фиолетовой синтетики. Размер я указала верно – пятьдесят второй. Можно бы и больше, но это был бы уже перебор. Мне ведь не карикатура нужна, а вполне правдоподобный персонаж, прикрываясь которым я смогу безопасно сесть в поезд.

Когда Белогуров внес к комнату сковородку со шкворчащей яичницей, то чуть не выронил наш завтрак прямо на ковер.

– Господи, Евгения Максимовна… то есть Женя! Неужели это вы?

Отлично! Если Антон с двух метров меня не узнал, то соглядатаи Кипчака и подавно не смогут…

– Давай сюда свою яичницу! – сказала я, азартно потирая руки.

Поезд на Петербург отходил в шесть часов вечера. Без четверти шесть на площади перед вокзалом затормозило такси. Из машины с помощью шофера вылезла толстая старуха. Водитель выгрузил ее багаж – тележку на колесиках, с какими пенсионеры ходят на рынок за картошкой. Бабка заковыляла к зданию вокзала, таща за собой тележку. По дороге я не забывала внимательно оглядывать окрестности. На привокзальной площади бродили какие-то закутанные до самых глаз фигуры, которые, казалось, выбрались на свет из произведений Федора Михайловича Достоевского – и это несмотря на то, что до Питера было еще далеко. До отхода поезда времени оставалось впритык, поэтому бабуся не стала задерживаться в здании, а сразу направилась в подземный переход, по которому можно было пройти на второй путь, куда прибывал поезд. В подземном переходе навстречу старухе попался корявый мужичонка с ясными голубыми глазами и лысой башкой в шрамах. Колька смерил меня внимательным взглядом, но не узнал.

Обитатели шалмана были тут. Многие из тех, кого я знала, и еще больше незнакомых. Полиция не проявляла к ним никакого интереса. Вообще-то такая активность была для моих бывших товарищей и соседей нетипичной. Обычно в это время они вовсю зажигали в шалмане. А тут стоят как постовые… Все были практически трезвы и старательно вертели головами по сторонам. Похоже, я знаю, в чем дело. Ребятишкам дали задание смотреть в оба…

Ну а поскольку полностью доверять этим типам мог только полный кретин, а Кипчак таковым точно не был, это означало, что вокруг полно куда более опасных персонажей. И точно – вот бабка с тележкой споткнулась, охнула… Ее поддержал крепкий парень в кожанке. Рука бабки скользнула по выпуклости на его куртке. Точно, пистолет. Я прошамкала: «Дай бог тебе здоровьичка, сынок!» – и заковыляла дальше. Не сомневаюсь, что в аэропорту Тарасова сегодня тоже многолюдно…

В поезд бабка влезла сама – проводнику пришлось всего лишь слегка подсадить старушку. По платформе вдоль состава прогуливалась со скучающим видом Таня Черная – видимо, к поискам меня привлекли всех, кто мог стоять на ногах.

Наконец поезд тронулся. Я с облегчением вздохнула и закрыла дверь купе. Моим соседом был командировочный – мужик средних лет с помятым лицом. Он деловито выставил на стол обернутую в газету бутылку, выложил пакет с пирожками и удалился в тамбур покурить. Воспользовавшись его отсутствием, я переоделась. «Бабку» – то есть несколько слоев газет и тренировочный костюм – я сняла с себя за минуту. Газеты я скатала в ком – потом выброшу, а костюм, платок и ватные шарики, что лежали у меня за щеками, сунула в спортивную сумку. Она и была моим настоящим багажом, но до поры до времени хранилась в тележке. Я достала маленькую отвертку и разобрала тележку – сняла матерчатый баул, свинтила колеса и ручки. Все это я засунула на дно своей спортивной сумки. Теперь я могла не опасаться соглядатаев Кипчака, но на обратном пути мне придется принять те же меры предосторожности, если я хочу вернуться в город так, чтобы не встревожить моих врагов…