Мертвое море - Тим Каррэн

На спасательной шлюпке все было по-прежнему.

— Что за дерьмо?

Крайчек посмотрел туда, куда показывал Сакс. В воде плавало огромное скопление желтых листьев и стеблей.

— Плавучий фукус, — сказал он. — Такие встречаются в Атлантике.

— Что-то не похоже на плавучий фукус.

Крайчек улыбнулся:

— Не похоже? А что это, по-твоему?

— Черт его знает.

— Иногда вещи являются не тем, чем кажутся на первый взгляд, — сказал Крайчек, и было непонятно, бредит он или говорит загадками.

Сакс бросил в его сторону неодобрительный взгляд:

— Не врешь? Значит, иногда матросы похожи на мужиков, а на самом деле это сосунки, ищущие мамкину титьку. Да, Крайчек?

Кук вздохнул. Крайчек провоцировал их с того момента, как Сакс с командой поднялись на борт шлюпки. Для него это была своего рода игра. Его мозги размякли, словно тыква через две недели после Хэллоуина, и теперь он вел себя как маленький мальчик, у которого есть страшная тайна и которой он ни с кем не хочет делиться: это было бы не по правилам. Он продолжал нервировать остальных, намекая на мрачные, невидимые и просто жуткие вещи, намекая, но не облекая ужасы в слова.

Кук решил, что Крайчек окончательно сошел с ума. Хапп был выброшен за борт по указанию Сакса, как использованный ночной горшок. Кук понял, что это послужило катализатором: не осталось ничего, что могло бы удержать матроса на грани между осознанностью и безумием, и Крайчек бросился в объятия сумасшествия, как наркоман к игле, зная, какой его ждет исход.

Кук заметил, что скопления водорослей становились все более многочисленными. То, которое рассматривал Сакс, было маленьким островом, добрых шесть футов в обхвате, и оно не очень походило на плавучий фукус или другие водоросли, которые Куку доводилось видеть. Это было скопление мясистых наростов, стеблей и пустул грязно-белого цвета размером с чайные чашки, напоминающих шляпки бледных поганок. И возможно, самое странное: все это было покрыто красной желеобразной субстанцией.

Кто знает, может, она была совершенно безвредной.

— Эй, Фабрини, — сказал Сакс. — Почему бы тебе не прыгнуть туда и не поиграть с этой штукой? Возьми с собой Менхауса. Может, поймаете хорошую рыбку на ужин. В прошлый раз был незабываемый экземпляр.

— Иди к черту!

— А отсосать не хочешь? — спросил Сакс.

Менхаус нервно хохотнул, а Крайчек усмехнулся.

Кук и Менхаус на мгновение встретились взглядами. Они явно думали об одном и том же: у них серьезная проблема. В воздухе повисло напряжение, и в любой момент оно могло обернуться насилием и кровью, словно ядовитый нарыв, готовый прорваться и распространить инфекцию по телу. Возможно, эта подростковая перебранка была лишь прикрытием, но между Саксом и Фабрини явно пробежала черная кошка. Назревал конфликт. Сакс сидел на корме, а Фабрини в носовой части, но рано или поздно Сакс снова откроет рот — и Фабрини не выдержит. Это было видно по его глазам: ненависть разгоралась в ожидании подходящего момента, словно тигр, решающий, когда выпустить когти и вспороть жертве брюхо.

— Точно, — сказал Крайчек. — Почему бы тебе не потрогать эту штуковину, Фабрини, было бы интересно. Думаешь, что-то случится, если ее потрогать?

Фабрини не ответил. Улыбка, тонкая, словно надрез на бумаге, перечеркнула его лицо. По глазам было видно, что он чертовски устал — и от Крайчека тоже. Возможно, он думал, что, как только грохнет Сакса, сделает то же самое и с Крайчеком, нужно только потерпеть.

— Как хочется уже выплыть из этого дерьма, — произнес Менхаус.

— Слышишь, Фабрини? Менхаус хочет, чтобы мы уже выплыли из этого дерьма, — сказал Сакс. — Думаешь, какие у нас шансы?

— Примерно такие же, как твои шансы отрастить себе мозг, — ответил Фабрини.

Сакс громко рассмеялся:

— Молодец, Фабрини, ой молодец. Почему только твой папаша не смыл свою сперму в раковину и не избавил нас от такого счастья?

Удар почти достиг цели: глаза Фабрини потемнели и ненависть закипела, как горячая смола. Кук сразу почувствовал исходящую от него жажду крови, но потом это ощущение угасло. Вернулась улыбка, тонкая, как бритва.

— Продолжай, Сакс, продолжай, — сказал он.

— А я никогда не останавливаюсь. Спроси у своей мамочки.

Фабрини прищурился:

— Как скажешь, болтунец.

Менхаус зашелся смехом, Сакс вскипел от гнева.

Крайчек продолжал скалиться. Ухмылка, казалось, не сходила с его лица и была похожа на нарисованную улыбку клоуна.

— Дети, вы оба как дети малые. Сидите, спорите, обзываете друг друга, а тем временем нас уносит все глубже в ад. Туда-то мы все и плывем, да, прямиком в ад. И знаешь что, Менхаус? Мы не выберемся отсюда. Никогда. — Он захихикал высоким, дрожащим голосом, прозвучавшим так, словно кто-то провел ногтями по школьной доске. — Прямо как… хи-хи… прямо как Алиса в Стране чудес, а? Мы прошли сквозь зеркало, и пути назад нет. Нет!

— Заткнись! — рявкнул Сакс. — Псих чертов.

— Нет-нет, — сказал Фабрини. — Пусть говорит. Пусть выкладывает, что у него на душе, может, сейчас самое время выговориться, сказать правду.

— Мы все перенапряглись, — вставил Кук.

— Заткнись, кретин, — перебил его Сакс. — Давай, Крайчек, выкладывай, а то ты грызешь эту кость с того момента, как мы поднялись на борт. Так что выплевывай. Какое безумное дерьмо ты нам приготовил?

Крайчеку это не понравилось. Он не хотел, чтобы его называли сумасшедшим, как проститутка не хочет, чтобы ее называли шлюхой, потому что правда не только причиняет боль, но и оставляет шрамы.

— Какую это кость я грызу? Да такую же, какую и вы все, только ни у кого из вас не хватает мужества это признать. Вы все напуганы, до смерти напуганы, и сами это знаете. Я вижу это по вашим глазам. Черт, да я чувствую это по вашему запаху: вы уже готовы наложить в штаны! Здоровенные крутые строители боятся, как маленькие старушки в темноте! Мне это нравится. Нравится! Не поверите, как мне это нравится!

— Хватит, Крайчек, успокойся, ради бога, — попросил Кук. — Мы же твои друзья.

Это развеселило Сакса:

— Друзья? Я ему не друг, Кук, как и тебе, и не мамочка. Я не собираюсь нянчиться с этим чертовым сосунком.

— Господи, Сакс, — сказал Фабрини. — Оставь парня в покое.

— Поцелуй меня в задницу, тупой итальяшка. Это касается и остальных нытиков. Господи Иисусе, да среди вас нет ни одного мужика. — Он с отвращением посмотрел на Крайчека. — Давай, Крайчек, выпусти пар. Дай нервишкам передышку. Когда решишься, наконец, перерезать себе вены, я дам тебе нож. Я припас его специально для тебя.