Боевой режим - Юрий Гутян

— А где Иваныч и Виталик? — Поинтересовался Игорь, видать, вспомнив о Карасёве и Спивакове.

— Они уже дома. Вы крайними вышли.

Справа от дороги проплывали закрытые по случаю позднего времени дуканы Баграмского базара.

Ни души вокруг, только одинокий пёс, трусивший опустив голову нам на встречу, словно очнувшись от спячки и увидев своего кровного врага, со свирепым лаем бросился нам наперерез и погнался за БТРом.

В этой стране даже бродячие собаки считают нас врагами!

И кому нужна была эта война? Сколько боли! Сколько горя!

Вот и КПП авиагородка. Часовой поднял шлагбаум и стал по стойке «смирно». БТР авианаводчиков вернулся с боевых, а среди солдат и офицеров авиабазы врядли найдется человек, который бы относился к нашей группе без уважения. О наводчиках ходили легенды, порой выдуманные или основанные на фактах. Мои коллеги к этому относились равнодушно — мы просто делали свою работу.

Не успел «шестьсот третий» остановиться, как нас обступила толпа летчиков и техников. Нам жали руки, обнимали, приветствуя, знакомые и пока ещё малознакомые для меня люди.

У входа в модуль встречал командир второй эскадрильи «Грачей» — подполковник Стрепетов.

— С возвращением! Мужики, быстренько переодевайтесь. Баня для вас давно уже готова. Спеваков и Карасев уже там. На сборы даю вам пять минут. Командирский Уазик в вашем распоряжении.

Приятно чувствовать такую заботу, но эта забота и повышенное внимание к нашим персонам накладывали и дополнительную ответственность. Если на базе на наши проделки и вольности просто закрывали глаза, то на «боевых» нам просто нельзя было плохо работать. Среди пехоты и десантников мы представляли авиацию, а для летчиков и техников мы те, кто хоть и носит голубые погоны и авиационные «птички» как и они, но по роду своей службы должны работать непосредственно с района боевых действий, где наши просчёты расценивались как просчеты всей авиации. Никто не застрахован от ошибки, но нам ошибаться или просто «дать слабину» было просто нельзя. Слишком высока цена этому.

После бани в нашей комнате уже поджидал стол, накрытый нашим «шефом» и капитаном Фёдоровым, начальником склада ГСМ (горюче-смазочных материалов), то есть «начспиртом» всей Баграмской авиабазы, которому когда-то давным-давно мои коллеги присвоили звание «почетного авианаводчика».

Стол был накрыт афганскими деликатесами: жареная картошка по центру, маринованные огурцы, копченая колбаса и сало в нарезку, гора зелени и свежих овощей. По краю стола выстроилась шеренга «нурсиков» во главе с полтора литровой флягой с разбавленным спиртом.

— Товарищи офицеры! Первый тост поднимаем за то, что наши сослуживцы, — Церковский перечислил фамилии, — вернулись с «боевых» живыми и здоровыми, и то, что наши новые товарищи оправдали ожидания: вернулись с честью!

Мы дружно чокнулись рюмками, которые замещали какие-то капроновые заглушки от неуправляемых ракет «воздух — поверхность» С-5. они по форме напоминали бокалы без ножки и вмещали в себя грамм по пятьдесят, если наливать до краёв. К моменту моего приезда в Афганистан вместо ракет С-5 стали использовать ракеты С-8. Заглушки там были уже менее эстетичными, чем-то напоминали капроновые крышки для майонезных банок и поэтому особым спросом не пользовались. Импровизированные рюмки носили местное название «нурсик», образованное от аббревиатуры НУРС — неуправляемая ракета-снаряд. Так и говорили о прошедшем застолье: «Пропустили по паре нурсиков».

Второй тост….

Третий тост. Стоя и в скорбном молчании….

Традиционный перекур, когда после третьего тоста вначале не хочется ничего говорить, вспоминая своё….

После четвертого тоста, когда мои захмелевшие товарищи стали вспоминать всё, что было на этих боевых и анализировать возможные ошибки, майор Церковский, загадочно улыбаясь, посоветовал нам с Карасёвым пошарить у себя под подушками.

Вот это — сюрприз! Вот это подарок! Под подушкой лежало письмо от мамы и целый ворох писем от жены. Я их ждал уже больше месяца, с тихой завистью наблюдая, как жадно читают весточки из дома мои сослуживцы.

«Здравствуй, родной мой, любимый Юрочка!

Твой отец объяснил мне, что на «Полевую Почту» письма идут очень долго, но я решила, что буду писать хоть понемногу, но каждый день. Так будет легче для нас обоих, а ты будешь знать все наши новости, ничего не пропуская. Нам очень тяжело без тебя. В разлуке мы всего несколько недель, а уже столько изменений! Танюшка часто вспоминает тебя, а недавно я услышала, как она, играясь в песочнице, объясняла своим новым подружкам, что её папа где-то далеко бьет «дуснамов»….

Я очень тоскую по тебе и часто, когда этого не видит ни Танюшка, ни родители, плачу. Как мне плохо без тебя! Как не хватает твоей любви и ласки…».

Наконец-то появилась нить, связывающая меня с семьёй! Пусть письма и идут очень долго, но рано или поздно мы, как всегда, будем знать друг о друге всё.

Я видел, как моему примеру последовали многие мои товарищи. Вскрыв заветные конверты, они на миг замирали, и их лица становились мягче, а, порою, на губах появлялась робкая улыбка.

Кровь, боль, усталость оставались позади, оставив на душах очередной незаживающий рубец. Нежные слова родителей, жен, детей целебным бальзамом лечили эти рубцы, сокращали разделяющее нас расстояние.

Здравствуй, мыс Нордкап!

Очередное утро на боевой службе в Северной Атлантике началось с того, что зазвонил мобильный телефон. Спросонья я не сразу сообразил что происходит, нажал на кнопку «сброс», решив, что это сработал будильник.

Взглянул на часы. Странно. Вставать еще рановато. Но не почудилось же мне! Взглянул на дисплей мобильного телефона. Значок будильника ещё высвечивается. Значит, вставать действительно рано. Что же это было?

Выглянул в иллюминатор. Норвежский берег, неясно маячивший на горизонте уже которые сутки, стал гораздо ближе. Даже без бинокля можно рассмотреть характерную береговую линию и маяк мыса Нордкап. Ещё немного и покажутся скалистые берега полуострова Рыбачий. Это уже наша, российская земля.

Мы уже почти дома!

Машинально нажал кнопку на мобильнике, запрограммированную для быстрого набора номера жены. Послышались длинные гудки вызова.

— Алло! Алло! Юра! Ну, наконец-то. Я звоню, звоню, а ты всё не берешь трубку….

Подходит к окончанию моя очередная боевая служба на авианосце «Адмирал Кузнецов». На этот раз мы были в Северной Атлантике. Куда забросит судьба в следующий раз?

Пройдет пара дней, и мы окажемся на рейде города Североморска, мечтая о том, чтобы поскорей закончились мероприятия, посвященные нашему возвращению. Прозвучат приветственные речи главнокомандующего ВМФ, командующего Северного флота, губернатора Мурманской области и всех, кто пришел нас встречать. Мы пройдем торжественным маршем под Андреевским флагом, и, получив разрешение командира на сход, покачавшись несколько минут в баркасе, наконец-то ступим на такой долгожданный берег….