По острию ножа - Владимир Михановский

Люди Матейченкова, расположившись на дальнем пригорке, старались разгадать, где боевики расположили снайпера либо снайперов. Наиболее удобными в этом смысле им показались два места: небольшая горка, густо поросшая лесом, — преддверие большой горы, на которую навивалась дорога. И одиночная мельница, расположенная на горной речке, — ее неумолчный грохот все время стоял в воздухе, служа фоном для выстрелов, автоматных и пулеметных очередей и взрывов фугасов, мин и снарядов.

То, что заметно стемнело, было на руку нашим снайперам: в темноте было легче отследить вспышки замаскировавшихся вражеских стрелков. Впрочем, захваченный пленный показал, что в отряде только один снайпер — эта самая Марта из Прибалтики.

Да, было это неимоверно сложно — следить за ходом боя, не имея права в него вмешаться, чтобы не демаскировать себя.

Славно бы ударить по бандитам с тыла, внести сумятицу в их ряды, посеять панику. Но — увы!..

Замаскировавшись, наши снайперы внимательно следили как за ходом боя, так и за двумя подозрительными объектами: горушкой и мельницей. Однако ни та, ни другая не подавали признаков жизни. Ни одна вспышка не оживляла их.

Обороной наших солдат руководил человек с перевязанной головой. Марля на его голове смутно белела в темноте, служа для противника прекрасным ориентиром.

Человек перебегал от окопа к окопу, руководя на ходу обороной. Он что-то кричал, но слов отсюда было, конечно, не разобрать.

— Что он делает! — проговорил, не выдержав, один из снайперов, подкручивая колесико бинокля. — Ведь шлепнут из-за повязки в два счета…

— А что же прикажешь? Снять повязку?

— Хотя бы замотал ее чем-нибудь темным.

— Некогда ему об этом думать.

Человек с перевязанной головой, однако, казался заговоренным от пуль и осколков.

— Знаете, была когда-то такая песенка, — произнес самый молодой снайпер, ни к кому не обращаясь, и пропел вполголоса:

Смелого пуля боится,

Смелого штык не берет.

— Ну, до штыков дело еще не дошло, — заметил другой.

— Довольно болтать, — строго оборвал старший. — Разговорчики!.. Так мы прозеваем и царствие небесное.

Он быстренько велел:

— Первая пара наблюдает за перевязанной головой. Вторая — за горкой. Третья — за мельницей. При любом изменении сразу подать сигнал.

Разговоры смолкли. Все напряженно наблюдали — каждый за назначенным объектом.

Наступил один из самых важных этапов операции.

Ждать, впрочем, пришлось недолго.

— Вспышка! — разом крикнули наблюдавшие за мельницей.

— Попал… — грустно произнес снайпер из первой группы.

Теперь уже все увидели, как человек с перевязанной головой, который перебегал к крайнему окопу, расположенному у самой кромки дороги, вдруг резко выпрямился, затем, схватившись за низ живота, сложился почти вдвое и рухнул на землю.

А мельница снова погрузилась в безжизненную темноту.

— Точно, это она, это Марта, — покачал головой старший снайпер.

— С чего ты взял?

— Я читал протоколы допросов, да и с нашими ребятами из других соединений говорил: они знают эту суку по почерку, слышали о ней.

— Слухами земля полнится…

— У Марты особенность — бить мужиков по причинным местам.

— Видно, крепко ей когда-то мужчины насолили.

— Просто старается сребреники свои отрабатывать.

— Стоп! — оборвал обмен мнениями старший. — В каком месте была вспышка выстрела?

— Из верхней части мельницы.

— Точнее.

— Из-под самой крыши.

— Ладно. Приступаем к следующему этапу. Передвигаемся к мельнице и окружаем ее. Движемся так, чтобы ни одна сволочь нас не обнаружила — ни боевики, ни Марта. Если боевики засекут, ввяжемся в бой, а этого нам не надо. А если Марта заметит…

— Перестреляет, как движущиеся мишени, — докончил кто-то.

Бой вдали гремел, не затихая, но до снайперов доносился лишь неясный шум, да время от времени в звездное небо взметывались всполохи взрывов.

Водяная мельница высилась, подобно привидению, казалась заброшенной и не подавала признаков жизни. На речке была сделана небольшая запруда. Когда мельница работала, падающая вода приводила в действие ее нехитрый механизм. Теперь вода из пруда была спущена, а мельница, видимо, не работала с начала войны, пока чеченцы не приладили к ней малый дизельный мотор.

Снайперы приостановились, шепотом обсуждая свои дальнейшие действия.

Задача осложнялась тем, что Марту Дарникайте — никто в общем-то и не сомневался, что наверху находится именно она — необходимо было взять живой, таков был приказ генерала Матейченкова. Лезть к ней наверх — это значило сунуться прямо в пасть гремучей змеи. Но что еще оставалось делать?

— Может, эта стерва сделала свое дело и смылась? — предположил кто-то.

— Бой продолжается, — напомнил старший. — Едва ли профессиональный снайпер покинет свой пост раньше времени.

— Это точно.

— Такие кукушки могут целыми сутками, а то и неделями сидеть в гнезде, выжидая жертву.

Кто-то вздохнул:

— Сюда бы Дон Кихота.

— На кой?

— Он бы с мельницей сразился.

— Темнота. Дон Кихот сражался с ветряными мельницами, а эта — водяная, — поправил его старший.

В результате короткого обсуждения вариант прямого штурма отвергли. Пока совещались, из верхней части мельницы снова прогремел выстрел.

— Мы возимся, а она еще кого-то из наших угрохала, — зло произнес старший.

Досадно было и то, что, увлекшись разговором, на мельницу не смотрели, и никто не мог сказать, из какого именно места произведен выстрел.

Тогда гораздые на выдумку ребята придумали номер, похожий на цирковой. Из чьей-то куртки и пожертвованной на благое дело рубашки соорудили чучело.

Старший критически осмотрел его и изрек:

— Ничего. В темноте сойдет.

Чучело задумали волочить на длинной веревке в сторону мельницы, производя при этом соответствующий шум. Марта заметит и выстрелит в чучело. Тогда можно будет зафиксировать выстрел по вспышке.

Далее следовала самая тонкая и деликатная часть операции. Ювелирная работа, как выразился старший. И он поручил ее самому опытному снайперу, участвовавшему еще в первой чеченской войне. Нужно было выстрелить по вспышке, но так, чтобы Марту не убить, а только ранить, скажем, в руку.

Действо было разыграно, как по нотам, и все получилось согласно сценарию.