Полночь в Часовом тупике - Клод Изнер

— Я-то знаю, где залег мсье Фронваль, — шепнул он. — 17, улица Ампер, второй этаж направо.

Виктор незаметно кивнул в знак благодарности.

Никогда Вилфред Фронваль не чувствовал такого бессилия. Только голод смог вытащить его из дома, он вышел и незаметно, по стеночке, обошел ближайшие магазины, а потом поскорее вернулся в свою берлогу. И если у него хватило сил положить овощи в ящик, хлеб и яйца он оставил валяться в авоське.

Это дело стоило ему таких усилий, что он на полчаса завалился на диван и изучал серию испанских марок c изображением Изабеллы II 1851 года. Он был очень и очень рад, что ему удалось заполучить эти шесть голубых прямоугольников, но мечтой его была редчайшая серия с ошибкой — два изображения королевы попали на одну марку.

Но радостное возбуждение от любимого дела быстро прошло, как только он вспомнил об ужасной судьбе Шарля Таллара. Ну почему он не был откровеннее в своих намерениях! Он чувствовал, что у него нет шансов соблазнить молодого учителя, но все равно следовало довериться ему, быть яснее в выражении, хотя и рискуя получить прямой отказ. Вместо того чтобы отойти на второй план, он должен был быть настойчивей, поговорить с ним, рассказать о своих бедах и трудностях. Его возмущала мысль о том, что человек, которого он так любил, так и не узнал перед смертью, сколь дорог он был для старика, сколь высоко тот возносил его, сколь много он для него значил.

Перерезали горло, как зверю на бойне, в каком-то темном закоулке! Что за гнусная тварь могла совершить это чудовищное злодеяние? А вдруг начнут обвинять его, Вилфреда Фронваля? Если на него укажут полиции, памятуя о его пагубных пристрастиях? Хозяйка «Фасоли» терпеть его не может, она на все способна. Слава Богу, Корнелиус к нему благоволит, не исключено, что они одного поля ягоды. Но сможет ли он перечить хозяйке?

В дверь постучали. Он вздрогнул. Уже так скоро карающая рука правосудия? Приоткрыл дверь и увидел там приветливое лицо незнакомца, который приподнял в знак приветствия бесформенную шляпу. Он улыбнулся в ответ.

— Мсье Фронваль?

Вилфред утвердительно кивнул.

— Официант из «Фасоли» дал мне ваш адрес. Меня зовут Виктор Легри, я журналист, и я интересуюсь окружением Шарля Таллара. Вы ведь дружили с ним? Можете ли уделить мне несколько минут?

Хозяин на мгновение заколебался, но затем освободил проход для гостя. Виктору предложили присесть на диван, заваленный подушками. Он с трудом пристроился и вытянул ноги, сохраняя для себя максимум личного пространства.

Вилфред Фронваль изящно откинул серебряную прядь со лба и застегнул жилет.

— Боюсь, что я немногим смогу вам помочь. Шарль Таллар жил рядом, потому мы и начали общаться, порой играли в домино в кафе, и когда его работа — скорее, даже служение — давала ему передышку, мы вместе просматривали мои альбомы с марками.

— Вы коллекционер? — спросил Виктор, изображая живой интерес к хобби хозяина, которое на самом деле внушало ему глубочайшую скуку.

— Я долгое время занимался торговлей на Елисейских полях, но самые выдающиеся экземпляры я сохранил. Хотите посмотреть мои альбомы?

— Охотно, но как-нибудь в другой раз. Как вы считаете, какие основания могли быть у Шарля Таллара для того, чтобы ночью отправиться на Монмартр?

Вилфред Фронваль почесал щеку и воспользовался паузой для того, чтобы оценить прелести гостя. Какие глубокие черные глаза! Какие элегантные усики! И до чего же эти морщины на лбу, свидетельство глубоких мыслей, ему к лицу! Прелесть!

— Да я больше всех удивился, с какой стати он оказался в этом беспутном месте! Я сначала подумал, что он навещал любовницу. Потом мне в голову пришла мысль, что тут замешен его невинный грешок: лошадиные бега, и я решил, что некий таинственный информатор предложил ему встречу в этой дыре, чтобы сообщить секретные сведения о будущем забеге. Он часто ездил в Лоншан.

Виктор вздрогнул. Лошадиные бега! Он совершенно забыл об информации о секретном советчике. Может, он ему поднес решение на блюдечке, как можно быть таким рассеянным!

— Что случилось, мсье Легри, — забеспокоился Вилфред Фронваль, — Вам нехорошо?

Виктор перевел дух и ответил:

— Да я просто… Жена будет волноваться… А Шарль Таллар делал большие ставки?

— Ох нет, в основном по мелочам, надеялся, что повезет и удастся спокойно дожить до следующей зарплаты в конце месяца, она у него была совсем невелика. Не кажется ли вам несправедливым, что все эти учителя, которым поручают воспитывать подрастающее поколение, так мало зарабатывают?

— Это уж точно. А помимо лошадиных бегов, какие у него были увлечения?

— Вы начинаете задавать нескромные вопросы, мсье Легри, — возмутился Вилфред Фронваль.

Следует ли зацепиться за этот вопрос и одарить гостя внезапным признанием? Ну чем он рискует? Получить пощечину? Он в молодости, бывало, получал. С возрастом стал больше робеть, утратил веру в себя. Он довольствовался тем, что передвинулся на край стула и легонько погладил Виктора по коленке.

Тот весь сжался и вдавился в подушки. Он был в курсе пагубных пристрастий филателиста, и хотя старик внушал ему симпатию, хотел избежать двусмысленных положений. Первый раз в жизни мужчина проявлял к нему внимание такого рода столь активно, и, хотя Виктор не испытывал никакой склонности к представителям своего пола, он все же невольно почувствовал, что польщен. Чтобы разрешить ситуацию, он поспешно встал:

— Весьма вам признателен за прием, я обязательно уведомлю вас, если история с лошадиными бегами поможет прояснить обстоятельства трагической смерти мсье Таллара. Но моя жена уже изнывает от нетерпения, мы договорились пойти в кондитерскую Глоппа, а если этим женщинам что-то взбрело в голову…

Вилфред Фронваль заставил себя посмеяться вместе с гостем, словно человек, который знает толк в противоположном поле. Он проводил Виктора до двери и пожал ему руку, испытывая при этом смесь удовольствия и сожаления.

Оставшись в одиночестве, он вновь погрузился в апатию. Если бы смерть настигла его сейчас внезапно, без объявления войны, он только протянул бы ей руку. Как же он устал, смертельно устал!

Виктор и Жозеф, как и было условлено, обедали в пивной на площади Клиши.

— Раньше в этом тупике стояли солнечные часы. Вы меня слушаете, Виктор?

— Да, я забыл показать вам одну вещь. Эту запись мне дал несколько дней назад инспектор Вальми, она была у Робера Доманси в кармане, прочитайте:

Оплатить услуги «советчика» за октябрьский выигрыш в Лоншане. РДВ Бистро на Холме.

— Вальми дал вам такую важную улику, а вы мне даже ничего не сказали! Браво.

— Мне пришло это в голову, когда я расспрашивал Вилфреда Фронваля о Талларе.

— Ну вы и правда легкомысленно поступили. А вдруг этот продавец секретных сведений и есть Луи Барнав? Я уверен, что этот тип что-то скрывает. Те речи, которые я услышал от него вчера, не лишены некоего смысла, хотя и так двусмысленны, что я даже как-то встревожился. И еще эта неприятная манера поигрывать ножичком, глядя на меня исподлобья, и угрозы на все случаи жизни! Ну, вас-то такие вещи не пугают…