Делу конец - сроку начало - Евгений Сухов

— А вот это ты зря, — укорил майор Шевцов, жуя спинку леща, — это умнейший человек. Профессор теоретической механики. Я тебе не говорил, что проучился пару лет в университете на мехмате? Так вот он читал нам лекции. А потом я понял, что это все-таки не мое, и поступил на юридический. Так что люди здесь могут попасться самые неожиданные. А потом, где нам еще с тобой встречаться? Не на лавочке ведь? В это время сидеть холодно, еще простудишь чего-нибудь ненароком, а так можно поговорить спокойно да пивком побаловаться. Ты ведь против пива ничего не имеешь?

— Не имею, — хмуро буркнул Заяц.

— Вот и прекрасно, — бодро произнес майор Шевцов и приподнял кружку: — Ну, будь здоров! За твои оперативные успехи. — Он сделал несколько глотков, одобрительно крякнул и коротко оценил пиво: — Свежак! Рассказывай, что там у тебя.

— Зацепил ты, майор, людей серьезных, — вполголоса произнес Заяц. — Кориков в нашем районе человек известный, и связи у него с блатным миром очень крепкие. Независим, умеет держаться достойно. Так сказать, с самыми уважаемыми людьми на «ты». Вы его повязали? — равнодушно спросил Заяц, пытаясь скрыть интерес.

— Да.

— А-а, — неопределенно протянул он. — Вряд ли вы от него чего добьетесь, я его с детства знаю. Такие, как он, своих не сдают. Помню, однажды оскорбили его в кабаке, так он один на толпу вышел, не испугался. И с честью драку завершил: одному скулу стулом разворотил, другому ребро сломал коленом, а третьего на перышко посадил. Разумеется, в суд никто не обращался. А с тех ребят, что не по делу на него наехали, слупили кругленькую сумму. Так что Кориков — это личность! Он и своих подчиненных держит вот где! — сжал в кулак гибкие пальцы Заяц. — А на зоне он не пропадет, греть его будут.

— Кто у него «крыша», знаешь?

Заяц несмело посмотрел по сторонам — похоже, вопроса никто не услышал.

— А как ты думаешь, какая может быть «крыша» у серьезного человека?

Майор Шевцов усмехнулся:

— Очевидно, такая же серьезная.

— Верно. Только я думаю, для такого случая вряд ли подходит слово «крыша», скорее всего это деловое сотрудничество. Корикова и его «крышу» очень многое связывает.

Майор допил пиво и поставил кружку на стол.

— Например?

— Во-первых, все они выросли на одной улице. Естественно, что когда-то у них были общие интересы, противники, подружки. Эти ребята спаяны многолетней дружбой. Легче смешать огонь с водой, чем столкнуть их лбами.

— Заяц, не виляй, ответь мне, кто у Корикова «крыша», — мягко потребовал Шевцов.

— Майор, пивка бы еще, а то после вчерашнего трубы горят, — пожаловался Заяц.

— Хорошо, возьми еще по кружке, да не забудь, купи крабовых палочек. Под пиво они самое то будут, — положил на стол деньги майор. — Сдачу принеси, все-таки я не благотворительностью занимаюсь, — строго напомнил Шевцов.

— Мог бы не говорить, — обиделся Зайцев. — Что я, крысятник какой-то?

Через несколько минут он вернулся с пивом, в пригоршне сжимая розовые палочки и сдачу. Торжественно, как если бы это были золотые монеты, выложил мелочь на стол.

— Все-таки, майор, я на тебя работаю не из-за одной любви к риску, мог бы мне иногда и премию выписать. Потому что никогда не знаешь, когда голову могут открутить. А то, чем я занимаюсь, совсем не безопасно.

Майор Шевцов выслушал Аркадия с невозмутимым видом. Категорию людей, подобных Зайцу, за время оперативной работы он изучил неплохо. Небольшое хныканье вполне допустимо и даже является обязательным атрибутом, таким же, как для скрипача смычок, а для дирижера — оркестровая яма. Главное, чтобы нытье не переходило некоторых рамок приличия, какие обычно устанавливаются между опером и агентом.

— А кто в прошлом месяце от меня «капусту» получал? — едко заметил Шевцов. — Или это, может быть, твой дух был?

Заяц выглядел немного смущенным.

— Разве это деньги? Так себе! Только и хватило, чтобы в кабаке посидеть. Сам понимаешь, цены нынче большие, отсюда и траты.

Вадим Шевцов взял кружку пива и недовольно скривил губы:

— А ты что предлагаешь, чтобы я из собственного кармана тебе платил?

— Нет, но… На бутылку водки дашь?

Шевцов сделал несколько глотков, отломив крабовую палочку, аппетитно пожевал, после чего, уже не скрывая брезгливости, ответил:

— На бутылку дам, но на большее не рассчитывай. Так что там у тебя имеется?

— Слыхал о таком воре, как Стась Куликов? — понизил неожиданно голос Заяц.

Шевцов понимающе кивнул. Такого человека нельзя было не знать. Это был один из самых крупных законных воров столицы и, как говорила молва, один из самых жестких. Его бригада, состоящая из дерзких и непримиримых блатных, контролировала многие доходные места столицы: гостиницы, казино, вокзалы. О его взрывном и непредсказуемом характере наслышаны были многие и потому ссор старались не затевать. Даже в обыкновенном разговоре он часто напоминал быка, атакующего красную тряпку. Случайно или нет, но двух законных, не признавших его права на корону, уже через несколько месяцев с большими почестями отнесли на погост. А когда во время поминок еще двое объявили Стася причастным к их устранению, он неожиданно со злодейской улыбкой поинтересовался их здоровьем. А еще через месяц обоих похоронили с простреленными лбами.

У всякого знающего при упоминании о Стасе Куликове от страха должны были зашевелиться волосы на затылке. Напрягся и майор Шевцов. Стараясь не показать волнения, он отпил из кружки и прикрыл глаза.

— Кое-что слышал.

Пять лет назад во время одной из облав Стася задержали в гостинице «Олимпийская». И молоденький капитан, не знавший, с кем имеет дело, и смутно представлявший табели о рангах в воровском мире, двинул упрямого задержанного кулаком в лицо. Куликов устоял. И, вытерев кровь, капающую с носа, пообещал, что капитан не протянет и недели. Так оно и случилось, капитан уже на пятый день был сбит поездом, когда возвращался поздно вечером от своей знакомой. Угрозу вора не забыли, но когда началось тщательное дознание, неожиданно отыскались свидетели, утверждавшие, что наезд локомотива был случаен. Тем более что капитан был пьян. Странность заключалась в том, что он никогда не употреблял напитков крепче кока-колы.

К своей цели Стась Куликов шел как асфальтовый каток, подминая под себя все живое. Вряд ли его остановит обыкновенный опер, если он почувствует на своей шее крепкое ярмо.

— Ну и?..

— Так вот, «крыша» Корикова и есть Стась Куликов.

— Понятно, — протянул майор, вновь глотнув пива. Во рту вдруг появилась сухость, и требовалось выпить еще хотя бы полкружки, чтобы избавиться от нее. — Принеси еще по кружке пива, — сунул Вадим деньги Зайцу. — Там на стойке я видел сухарики, и их прихвати.

— Это я мигом, — живо отозвался Зайцев.