Дрожь - Мэгги Стивотер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 83
Перейти на страницу:

— Стихи.

Грейс вздохнула и устремила взгляд на тусклое белое небо, словно наваливавшееся на дорогу.

— Я не воспринимаю поэзию. — Она, похоже, сообразила, что ее замечание может показаться обидным, потому что поспешно добавила: — Наверное, я читаю неправильные стихи.

— Ты просто неправильно их читаешь. — Я видел стопку книг, дожидавшихся своего часа на столике Грейс: там была документалистика, книги о явлениях, а не о том, как их описывают. — Нужно слушать музыку слов, а не пытаться увидеть за ними смысл. Как песню.

Она нахмурилась, и я нашел в книге нужную страницу и придвинулся к Грейс вплотную, так что наши бедра соприкоснулись.

Грейс покосилась на книгу.

— Они даже не на английском!

— Некоторые — на английском. — Я вздохнул, погрузившись в воспоминания. — По стихам Рильке Ульрик учил меня немецкому. А теперь я буду учить тебя понимать поэзию.

— Этот язык мне определенно не знаком, — заметила Грейс.

— Определенно, — согласился я. — Вот, послушай. «Was soli ich mit meinem Munde? Mit meiner Nacht? Mit meinem Tag? Ich habe keine Geliebte, kein I laus, keine Stelle auf der ich lebe».

На лице Грейс отразилось замешательство. Она с очаровательной досадой закусила губу.

— Ну и что это значит?

— Это не главное. Главное — как это звучит, а не что значит.

Я силился найти слова, чтобы донести до нее свою мысль. Мне нужно было напомнить ей, что она влюбилась в меня как в волка. Без слов. Сумела увидеть за волчьей шкурой то, что скрывалось внутри. То, что делало меня Сэмом, в каком бы обличье я ни находился.

— Прочитай еще раз, — попросила Грейс.

Я подчинился.

Она забарабанила пальцами по рулю.

— Звучит печально, — сказала она. — Ты улыбаешься... значит, я угадала.

Я открыл английский перевод.

— «И замкнулись уста. Я не знаю, что мне ночь теперь, что мне день? Что...[3]» Тьфу. Не нравится мне этот перевод. Завтра привезу из дома другой. Но да, это печальное стихотворение.

— Я заслужила приз?

— Возможно.

Я накрыл ее ладонь своей, и наши пальцы переплелись. Не отводя глаз от дороги, она поднесла наши сплетенные пальцы к губам, поцеловала мой указательный палец, а потом слегка прикусила его зубами.

И взглянула на меня с немым вызовом в глазах.

Это меня добило. Я уже открыл рот сказать ей, чтобы немедленно остановила машину, потому что мне нужно ее поцеловать.

И тут я увидел волка.

— Грейс. Стой... останови машину!

Она закрутила головой по сторонам, пытаясь понять, что я такое увидел, но волк уже перемахнул через кювет и устремился в редкий лесок.

— Грейс, стой, — повторил я. — Там Джек.

Она ударила по тормозам, машину чуть повело, но она выровняла ее и свернула к обочине. Я не стал дожидаться, когда машина остановится, на ходу распахнул дверцу и выскочил на мерзлую землю, едва не взвыв от боли в лодыжках. Передо мной простирался лес. Клубы едкого дыма стелились между деревьями, мешаясь с низкими белесыми облаками, затянувшими небо; за лесом кто-то жег палую листву. Сквозь дым я различил сизо-серого волка; он замер в нерешительности на краю леса, не в силах понять, гонятся за ним или нет. Кожа у меня пошла мурашками от холода; волк оглянулся на меня. Карие глаза. Джек. Больше некому.

А потом он исчез, как сквозь землю провалился, растаял в дыму. Я рванул за ним, в один прыжок перемахнув через кювет, и бросился сквозь чахлую поросль безжизненных зимних деревьев.

Джек с треском ломился через лес; ему сейчас важнее было оторваться от меня, а не затаиться. Я чуял его страх. Дым здесь был гуще, трудно было разобрать, где кончается дым и начинается небо, стиснутое в клешнях голых ветвей. Я с трудом различал перед собой Джека; на своих четырех лапах он был проворней меня, и холод тоже был ему нипочем.

Пальцы у меня закоченели и болели, от холода щипало кожу на шее и сводило под ложечкой. Я почти потерял из виду волчий силуэт впереди; внезапно волк, скрывавшийся у меня внутри, оказался гораздо ближе.

— Сэм! — закричала Грейс.

Она схватила меня за рубаху, вынудив остановиться, и накинула мне на плечи свое пальто. Я закашлялся, хватая ртом воздух и пытаясь подавить в себе волка, который рвался наружу. Меня била дрожь; она обвила меня руками, повторяя:

— О чем ты думал? О чем ты...

Не договорив, она потащила меня обратно к дороге; мы оба спотыкались, колени у меня подгибались. С каждым шагом я все больше слабел, а перед кюветом сил у меня и вовсе не осталось, но Грейс, не колеблясь, подхватила меня под локоть и затащила в машину.

Очутившись внутри, я уткнулся холодным лицом в ее горячую шею; меня неудержимо трясло, и она обхватила меня руками. Я остро ощущал кончики моих пальцев, каждый очажок боли, пульсирующий сам по себе.

— Ты что, с ума сошел? — Грейс стиснула меня в объятиях с такой силой, что дыхание перехватило. — Сэм, нельзя так! Там же холодно! Что на тебя нашло?

— Не знаю, — выдохнул я ей в шею и сжал руки в кулаки, чтобы согреться. Я и в самом деле этого не знал. Я знал лишь, что Джек — чужак, и понятия не имел, что он за человек, какой он волк. — Не знаю, — повторил я снова.

— Сэм, он того не стоит, — проговорила Грейс и уткнулась лбом мне в висок. — А если бы ты превратился в волка? — Пальцы ее вцепились в рукава моей рубахи, в голосе послышались слезы. — О чем ты думал?

— Я вообще не думал, — чистосердечно признался я. Наконец-то я согрелся настолько, что перестал дрожать и, откинувшись на спинку кресла, поднес руки к соплам обдува. — Прости.

Довольно долго было совсем тихо, если не считать сбивчивого рокота работающего вхолостую мотора. Потом Грейс произнесла:

— Сегодня ко мне подошла Изабел. Сестра Джека. — Грейс помолчала. — Она сказала, что разговаривала с ним.

Я ничего не сказал, лишь крепче сжал сопла, как будто мог удержать тепло.

— Но ты не можешь повсюду за ним гоняться. Становится слишком холодно, не стоит рисковать. Дай мне слово, что больше так не будешь?

Я опустил глаза. Когда у нее был такой голос, как сейчас, я не мог на нее смотреть.

— Так что там с Изабел? Расскажи мне, что она сказала.

Грейс вздохнула.

— Не знаю. Ей известно, что Джек жив. Она считает, что к этому имеют какое-то отношение волки, и думает, будто я знаю больше, чем говорю. Что нам делать?

Я уткнулся лбом в руки.

— Я не знаю. Эх, был бы здесь Бек!

Мне вспомнились два одиноких конверта в ящике на почте, волк в лесу и покалывание в кончиках пальцев, которое до сих пор не прошло. Возможно, Бек сейчас здесь.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 83
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?