Окна во двор - Денис Драгунский

— В сорок семь?

— Ого! — сказала она. — Ой-ой-ой! Она мне полностью доверяет. Так что мне придется вас попробовать. Если вы хотите, конечно. То есть если хотите познакомиться с симпатичной богатой одинокой женщиной с целью брака и семьи. А если вы стесняетесь…

Она встала, голая прошла к вешалке, открыла сумку, достала прозрачный пакетик с чем-то черным.

— Маска от света, в «Сапсане» раздают, — сказала она.

Села на диван, надела на глаза маску, зацепила резинки за уши.

— Вот. Я ничего не вижу. Не стесняйтесь, раздевайтесь.

Прошла минута, наверное.

— Ладно, — сказал он. — Хватит. Я тебя сразу узнал, между прочим.

— Я так и поняла. И я вас сразу узнала, Сергей Михалыч.

— Что? — прошептал он.

— Вы у нас физику вели в седьмом и восьмом. А в девятом вас выгнали из-за Светки Арцеуловой. В вас все были влюблены, и я тоже. Ух, Сережа, как я мечтала, как я мечтала…

— Да никакой я не физик! — заорал он. — И не Сережа! Я Коля! То есть Ливенский Николай Данилович, главный редактор журнала «Профит». Бывший, бывший редактор! Давно это было.

— Точно? — спросила она, сняв маску и глядя на него.

— Клянусь, — сказал он.

— А кто тогда я, по-вашему? — спросила она.

— Вера Назарова, стажер в отделе городских новостей, — сказал он.

— Я оденусь, пожалуй, — сказала она. — Извините.

— Это вы извините, — сказал он. — Вы правда очень красивая, а про нестандарт я все наврал, конечно.

— Конечно, — сказала она. — Но это уже неважно.

— Я понимаю, — сказал он. — Хотя жаль.

— Мне тоже, — сказала она.

Это был хороший день. Сергея Ефимовича вновь утвердили генеральным директором “FWS Trade Russia & CIS” на очередной пятилетний срок. Хотя ему было уже пятьдесят два, а политика корпорации была — всемерно продвигать молодежь. Но проголосовали единогласно. Даже этот злобный юноша, член совета директоров от миноритариев. Сергей Ефимович считал его своим главным врагом, а тот встал и выступил с позитивной и отчасти трогательной речью — что-то типа: люди, которых я представляю, безусловно доверяют… С ума сойти.

Сергей Ефимович ехал домой — в смысле, в свой загородный коттедж. Ехать было недалеко, но ползли во всегдашней пробке, хотя был понедельник. Сквозь чуть затененное окно видно было, как жарко на улице. По тротуару шли усталые потные люди. На заднем сиденье «Ауди-А8» было удобно и прохладно. От водителя пахло хорошим одеколоном.

Сергей Ефимович достал из портфеля айпад, посмотрел личную почту. Ничего, кроме двух поспешных поздравлений. Потом открыл свой ЖЖ. Сергей Ефимович вел блог, где публиковал свои размышления и советы по вопросам фондового рынка, а также разные забавные истории из мира денег. У него было тринадцать тысяч подписчиков, больше, чем у иной газеты, и ему это нравилось. Просто экономический гуру! Он сделал коротенький пост: что его только что вновь утвердили управлять FWS в России. Закрыл айпад, выглянул в окно — а там и пробка рассосалась, и уже выехали за МКАД.

На ужин была паровая котлетка с каким-то воздушным гарниром и фруктовый мусс. Они с Ириной Николаевной выпили по глотку красного — в честь такого приятного события. Было уже восемь вечера. Хотелось посидеть на террасе, но приехала Наташа, машинистка: Сергей Ефимович диктовал книгу. Самому писать было лень, а в одиночестве говорить на диктофон — не получалось. А с Наташей выходило что-то вроде диалога, хотя она никаких вопросов не задавала, а только кивала или, наоборот, поднимала брови.

Итак, Сергей Ефимович, переодевшись в джинсы и тонкий, но очень просторный хлопковый свитер, полулежал на диване в нижней гостиной, а Наташа со своим макбуком сидела в кресле напротив. Сергей Ефимович видел, что она в него безумно влюблена и что она чудо как хороша, но он наслаждался сознанием того, что ему все это неинтересно, ибо он влюблен в свою жену Ирину Николаевну, которая в свои сорок шесть была прекрасней всех.

Поработали часа два с половиной.

Он проводил Наташу. Поднялся на второй этаж. Уже почти одиннадцать. Он заглянул в спальню. Ирина Николаевна уже была в постели, что-то читала. Сергей Ефимович пошел в ванную, разделся, долго смотрел на себя в зеркало и удивлялся, какой он подтянутый и даже мускулистый.

Принял душ. Вытерся. Вытирая ноги, вспомнил, как педикюрша говорила: «Ох, у вас пятки, как у девочки». Смазал пятки кремом. Подрыгал ногами, чтоб крем впитался. Было уже половина двенадцатого.

— Ты меня ждешь? — спросил он в темноте, увидев, как Ирина Николаевна выпрастывает руки из-под одеяла.

— Я тебя всегда жду, — она обняла его ласково и сильно.

Она была поразительная женщина. Ни с кем и никогда ему не было так хорошо. Вот и сейчас он превратился в фантазера-мальчишку, неопытного студента, отпускного солдата, изощренного сластолюбца — и все одновременно, и все как будто во сне, пока его не пробудил ее шепот: «Господи, какой ты у меня молоденький!» — «И ты совсем девчонка у меня», — прошептал он в ответ, лег на спину и протянул ей полотенце.

Спать не хотелось совсем.

Он тихонько встал. Она что-то пробормотала сквозь сон. Он нагнулся, поцеловал ее нежный висок. Накинул халат, вышел.

В саду было темно. Был волшебный кусочек июньской ночи. С левой стороны небо было еще розовое, с правой — уже слегка бирюзовое, а в середине темное, со звездами. Пел соловей. Пахли ночные цветы. Тонкий гравий шуршал под ногами. Воздух был весомый и вкусный, казалось — не дышишь, а пьешь дорогую минеральную воду. Вся жизнь казалась ясной и прозрачной. Как будто сложена из мягких, но хрустальных глыб: работа; дом; любовь; ребенок; книги. Куски счастья плотно пригнаны, иголку не всунешь. Будущее тоже кристально ясно: ребенок подарит внуков; крупное выходное пособие от FWS; еще две-три книги; хорошее место на Троекуровском уже купили, рядом с могилой советского еще предсовмина.

Сергей Ефимович вернулся в дом, поднялся в кабинет. Сел за стол, открыл ноутбук. Письмо от сына из Филадельфии. Сдал очередной экзамен, умница. Какое у него хорошее лицо, открытое, доброе — какое счастье, когда есть такой сын! Такая жена, такая работа, такой дом и вообще такая жизнь.

Он открыл свой ЖЖ.

Уже были три с чем-то сотни поздравлений.

Сергей Ефимович написал в новом посте:

«Дорогие друзья! Простите, что не могу ответить каждому лично! Спасибо вам огромное за добрые слова и поддержку!

Важно!!!

Я сейчас умру. Похороны на Троекуровском в пятницу. Если кто напишет: “Ах, как жаль, я не смогу” — отфренд и вечный бан!))))))»