Я стройнее тебя! - Кит Рид

Слышно, как надрывается двигатель «сатурна», но Бетц приходит в себя только после того, как до нее доносится голос Дэйва:

— Проклятье!

Боже, Боже мой. Как только она решает, что машина перевернется, если подъем станет еще круче, «сатурн» так резко задирает нос, что гравитационная сила вдавливает их в сиденья, как космонавтов при взлете. «О Господи», — думает она, но на самом деле это не молитва. Просто именно эти слова приходят в голову, когда тебе очень страшно.

Дэнни тоже не молится по-настоящему, но кричит:

— Дава-а-а-ай, «сатурн».

— Заткнись, — Дэйв сжал зубы плотнее медвежьего капкана. На подъеме он так напрягается, как будто толкает свой «сатурн» к вершине одной только силой воли.

Когда машина преодолевает последний участок подъема, Бетц плачет от облегчения.

Спускаться вниз еще труднее. На самых страшных поворотах она видит всю дорогу целиком, до самого подножия горы. Машина двигается быстрее, чем стоило бы разгоняться по такой дороге. Дэйв резко отклоняется назад и мрачно спускает машину на тормозах. Где-то, совсем недалеко от Бетц, плавится резина, и от нее идут вонючие пары. Ей хочется умереть, она боится, что умрет, ей кажется, что сейчас лучше быть мертвой, но только совсем ненадолго. Конечно, она любит свою сестру, но… Ей никогда не приходилось бывать на такой высоте. Когда Бетц на мгновение разжимает веки и бросает взгляд через слипшиеся ресницы, она понимает, что они едут по краю ужасного обрыва.

Они поднялись так высоко, что стало трудно дышать. Сейчас Дэйв замолчал, но до этого он говорил так, как будто только что надышался гелия, а охрипший голос Дэнни, тонкий, как ниточка, тянет и тянет один слог: «Ву-у-у-у-у».

Когда они наконец оказываются в долине (Если называть это долиной! Они находятся на высоте десять тысяч футов!), «сатурн» тоже тяжело дышит. Под капотом происходит что-то ужасное, и машина со скрежетом останавливается. Нельзя сказать, что они куда-то добрались. Они оказались на дороге, соединяющей Индепенденс-Пасс и Аспен, и кругом ничего не видно. Они одни в лесу, где скалы, будто живые существа, обнимают землю, а неугомонные листья тополей, похожие на сердечки, не переставая поворачиваются в ярких лучах солнца, хотя ветра совсем нет. «Если бы мы были большими любителями природы, — рассуждает Бетц, — нам бы здесь понравилось», — но она не особенно восхищается всем этим, и ей не хочется питаться кореньями, ходить в одежде из оленьих шкур и в обуви на подошве из древесной коры, а ведь именно это им и предстоит, если не случится чего-нибудь хорошего. «Ну что ж, по крайней мере, — думает она, — я здесь вместе с Дэйвом». Только что толку, если не произошла еще сцена, в которой он увидит ее вместе с Энни и поймет, что любит Бетц, а не ее сестру.

Дэйв наклонился над двигателем «сатурна», пытаясь выяснить, что происходит внутри, а Дэнни в это время набирает номера на своем сотовом телефоне. Бетц вздрагивает, видя, как он швыряет трубку в кусты, и дает ему свою. Он пробует набрать несколько номеров, но связи нет, и он начинает трясти трубку, как обезьяна, пытающаяся достать из коробочки леденец. Они застряли в таком месте, где не работают сотовые телефоны, впрочем, даже если бы какой-нибудь телефон и нашел сеть, то кому бы они стали звонить?

Дэйв говорит:

— Попробуй завести мотор.

Дэнни пытается, но безрезультатно.

— Что будем делать?

Когда ты влюблена, тебе кажется, что твой любимый способен сделать все что угодно. Бетц отвечает:

— Не волнуйся, Дэйв его отремонтирует.

Дэйв качает головой.

— Я не понимаю, черт возьми, что тут стряслось.

— Ну так что же мы будем делать?

Дэйв говорит то, что и так понятно.

— Будем ждать.

Когда у тебя проблемы с машиной, а по дороге в твою сторону кто-то едет, тебе плевать, как он выглядит. Тебя радует даже незнакомец с дредами в потрепанной одежде, который едет на велосипеде, особенно если к багажнику его велосипеда прикреплен набор инструментов. Ну и что с того, что скрученные змейками светлые волосы не мыты так давно, что кажутся промасленными, ну и что, что он так широко открывает глаза, когда пялится на тебя, что вокруг зрачка, и сверху, и снизу, виден белок глаза? Может быть, такие манеры приняты среди лыжников-любителей из Аспена. А когда он оглядывает всю вашу компанию и автомобиль и улыбается странной понимающей улыбкой, ты просто счастлив, что кто-то придет на помощь, и улыбаешься ему в ответ как можно любезнее:

— Как же мы рады вас видеть!

Неопрятный незнакомец обращается к Дэйву, поскольку очевидно, что водитель здесь он:

— Проблемы с машиной?

— Еще какие.

— Черт, на Индепенденс-Пасс всегда вот такое происходит.

— Что именно?

— У вас проблемы с двигателем, верно?

— Да, кажется.

— Понятно. Можно посмотреть?

— Буду только рад.

Старый хиппи склоняется над капотом «сатурна» и заглядывает машине в горло. Он не особенно долго осматривает «пациента». С точно такой же улыбкой он выпрямляется.

— Я могу это починить.

— Как?

— Инструменты у меня есть.

— Вы действительно думаете, что можете это сделать?

— Вам придется за это со мной рассчитаться.

— Денег у нас нет, — разводит руками Дэйв.

— Денег мне не надо, — отвечает он, — я бы хотел, чтобы меня подвезли.

— Подвезти, значит. — Дэйв прищуривается, обдумывая возможную сделку. Он взвешивает все «за» и «против». Он не соглашается сразу, а осторожно говорит: — Меня зовут Дэйв Берман, это мой друг Дэнни, а ее зовут Бетц, — и делает паузу, в которой скрыт вопрос: «А вы кто?»

— Это круто.

— Дэнни Аберкромби. А вас?..

Глаза незнакомца становятся шире, а потом он резко прищуривается.

— Зовите меня Бо. — Он бы еще на лбу у себя написал: «Это мое ненастоящее имя».

— Откуда вы?

Он пожимает плечами. Ответ дает неопределенный.

— Я с востока. А куда вы едете, ребята?

— Мы точно не знаем.

Бетц толкает Дэнни локтем, чтобы он замолчал, и говорит:

— Сноумасс.

— Да-да, мы просто едем в Сноумасс.

Дэйв подхватывает:

— Ага. Мы дальше не едем.

— Это меня устроит, — говорит Бо с хитрой улыбочкой. — Пока что устроит. — Он тоже оценивает предстоящую сделку. — Если вы не против взять в машину пассажира.

— Мы-то? Думаю, не против.

— Ну, если хотите, чтобы вам починили машину.

— Само собой, — соглашается Дэйв.