Я стройнее тебя! - Кит Рид

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 93
Перейти на страницу:

Она бегает в тусклом свете, падающем из коридора. Внезапно в палате становится темно. Кто-то произносит:

— Ты сегодня была ко мне очень добра.

Кругом такой мрак, что Энни не видит, кто с ней говорит. Но фигура гостя полностью перекрывает дверной проем. Энни высказывает предположение.

— Келли?

— Ты заставила их поскорее надеть на меня халат. Как ты узнала, что это я?

— Хм, — она ломает голову над тем, как бы объяснить это потактичнее. Найдется ли еще кто-нибудь настолько толстый, чтобы закрыть собой свет? — М-м, ну, после того что они сегодня утром с нами сделали, я тебя узнаю где угодно.

Келли хихикает. Кругом темно, и смеется она так же непринужденно и весело, как и Энни в старые добрые времена.

— Извини, что я тебе это говорю, знаю, что это неприятно, но я тебя теперь тоже везде узнаю. А у тебя на груди что, татуировка в виде змеи?

— Да, вообще-то, я ее маркером нарисовала.

— А классно получилось. — Келли перемещается внутрь комнаты, и становится светлее. — Крошка, я тебя целую вечность разыскивала.

— Я тебе не крошка. — Она вообще предпочла бы быть парнем.

— Не говоря уже о том, сколько времени я обезвреживала электронный шлагбаум.

— Ты что, вырубила пульт управления? Как?

Келли весело смеется.

— Если я тебе расскажу, им придется тебя убить.

— Тише, она нас услышит.

— Так вот, я использовала гель, средство для удаления мозолей, которым пользуется Домнита.

— Ш-ш, серьезно тебе говорю, кто знает, что с нами сделают, если застукают!

— Не застукают. Достаточно просто закрыть дверь. Ну давай же, я пришла тебе кое о чем рассказать.

— О чем это?

— Скоро узнаешь. Вначале, — серьезным тоном шипит Келли, — дверь.

— Итак, что ты хочешь сказать?

Когда дверь закрывается, становится совершенно темно. Келли ходит по палате поразительно легкими шагами.

— У тебя не найдется чего-нибудь поесть?

Энни, как это делают в телефильмах, подпирает ручку двери стулом, а затем опустошает свой тайник под креслом-каталкой, где у нее хранятся несъеденные продукты, но Келли не торопится заговорить.

— Так ты мне собираешься что-то рассказать, или как?

— Что рассказать?

— Расскажи мне, зачем ты сюда пришла!

— А, это… — Келли ощупывает место под креслом в надежде обнаружить еще что-нибудь, но ничего не находит. Она садится на край кровати Энни. В такой темноте ее можно было бы принять за кого угодно. Правда, скоро кровать начала наклоняться под весом Келли, так что Энни пришлось ухватиться за вертикальные стойки изголовья и крепко за них держаться, чтобы не скатиться вниз; так моряк цепляется за палубу тонущего корабля. — Так вот. Об этом. Ну что, ты сидишь?

— Ну да, стараюсь!

— Итак, о том, что было после очной ставки в голом виде и всего остального… Ну, повезли они меня на тележке-подъемнике в мою палату…

— На тележке!

— Да, я их перехитрила. Они все думают, что я так разжирела, что ходить уже не могу.

— Фу-у.

— Да ну, ведь именно поэтому они не утруждают себя заходить и проверять, в постели ли я, после того как закрывают вечером дверь в мою комнату. Ну так вот, катили они меня на тележке в палату, Глорина и Дезире. Да, я такая толстая, что катить и грузить меня приходится двум Преданным.

— А где они сейчас?

— Всем иногда нужно спать, — говорит Келли. — Ну так вот, эта штука ломается, а поскольку они считают, что за меня можно не волноваться, то есть они думают, что я неподвижна, как скала, обе уходят куда-то на склад за новой тележкой, и следовательно, вуаля, я, будто по волшебству, остаюсь одна. Я осталась одна впервые с тех пор, как меня сюда сдали родители, поскольку я не вписывалась в их представления об идеальной семье. Ну что же, я жду, пока не затихнет звук их шагов, а потом слезаю с тележки, некоторое время обследую место, где оказалась, и представь себе, это про-осто кру-у-уто!

От волнения она слишком резко поднимается. Кровать содрогается и летит другим краем вниз, будто качели, с которых вдруг соскочил один из качавшихся. Энни кричит:

— Келл!

Келли снова садится, и тут ножки на другом конце кровати громко ударяются об пол.

— Так вот что я пришла тебе рассказать.

— Что же?

— Я нашла выход отсюда.

Глава 12

Запись в дневнике. Сильфания

Не притворяйтесь, что знаете меня, вы не имеете ни малейшего представления о том, с кем имеете дело. Вы видите только скорлупу. И ради бога, не воображайте, что вы лучше меня, если можете, хлопая себя по плоскому животу, насмехаться надо мной, потому что я, ваш брокер, Джереми Дэвлин, не соответствую принятому в нашей стране эталону. Я не совершил ничего дурного, просто я такой, какой есть.

Я знаю, кто вы, и знаю, что у вас за душой. Я вижу, как вы пробегаете мимо витрин кондитерских, искоса бросая мимолетные взгляды. Я заметил, как вы сглатываете слюнки. Вы хотите того, что есть у меня. То есть я ошибся, вы хотите того, что у меня раньше было. Вы желаете обрести свободу есть и снова есть, ну так что же вам мешает?

Мешаю вам я. Я для вас ходячий наглядный пример.

Ну, вот теперь я за это и расплачиваюсь.

Преподобный Эрл не обманывает, когда заявляет в рекламных роликах, что успех гарантирован.

Так что, значит, можно доверять рекламе? Чушь собачья, все это просто ловушка. Вы регистрируетесь, и вас отправляют куда-то в пустыню, — думаю, что это метафорично. И все огорожено забором. Целые отряды обеспечивают безопасность. Кураторы, одетые в оранжевые комбинезоны, следят, чтобы никто не убежал. Никаких сотовых телефонов, чтобы вы не позвонили в ресторан «У Домино». Нет и выхода в Интернет, а то ты закажешь конфет «Сииз» или набор моцареллы, а мой карманный компьютер они не обнаружили только потому, что я не пытался выходить в Сеть. Но все это детский лепет по сравнению с негласной системой наказаний, строгость которых зависит от тяжести проступка.

Сфера деятельности системы безопасности, работающей на Преподобного Эрла, нигде конкретно не указана, и я так в этом и не разобрался. Понятия не имею, где это записано и записано ли вообще, но в заведении Преподобного Эрла все подчинено строгим правилам. Проблема в том, что знать их мы должны, хотя никто нам об этом и не говорит. Информация сообщается только в случае служебной необходимости, и мне известно лишь одно: ни один грех не остается безнаказанным, и никому из тех, кто проник на секретные территории, не удается выжить.

По данному вопросу я могу назвать следующие случаи: в первую неделю моего пребывания здесь кураторы, служащие у Преподобного, поймали беглеца. Похожие на ангелов-мстителей в своих оранжевых комбинезонах, они тащили на веревке рыдающего парня. Преподобный Эрл врезал ему по первое число и объяснил нам: прегрешение третьей степени. За прегрешения третьей степени тебя выгоняют из этого заведения. Теперь фургон, где он жил, пуст; он исчез из Сильфании, но никто не видел, как он ушел или уехал. И вот что ужасно. Это было дурно с моей стороны, странно и дико… когда они вели его во двор, внутри у меня что-то подпрыгивало от возбуждения: «Да, так и надо», — думал я и смеялся от радости, что сам не оказался на его месте. А потом я вместе со всеми орал, когда Преподобный Эрл зачитал ему обвинение, а кураторы сорвали с парня красный комбинезон и с позором выгнали его. И я, Джерри Дэвлин, вопил вместе со всеми остальными:

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 93
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?