Билет в ад - Лоран Ботти

И третье — убийство на площади Республики. Нужно держать руку на пульсе и постоянно поддерживать контакт с ребятами из отдела убийств, которые занимаются расследованием.

— А что насчет Вдовы? — спросила Орели.

Тома пожал плечами. Его недавняя основная цель теперь отходила на второй план — а вместе с ней и все надежды на дальнейшую карьеру. Зная почти наверняка, что Тевеннен мертв, он не мог сообщить об этом, потому что тем самым выдал бы Жамеля. Впрочем, все и без него скоро выяснится — полицейские проведут расследование со всей тщательностью, поскольку речь идет об их коллеге, а Вдовой и так уже занимается Генеральное управление внешней безопасности…

— Ее мы на время оставим в покое, — ответил он. — И скорее всего, на долгое время. К этому делу она, судя по всему, не имеет отношения.

— Помнишь ее?

И Вдова легонько подтолкнула фотографию по гладкой поверхности стола на противоположную сторону. Ольга поднялась, чтобы взять очки. Клео нечасто видела ее при свете дня — и сейчас невольно подумала, что Ольга выглядит совсем старухой. Они были знакомы уже лет двадцать, и Ольга даже, можно сказать, покровительствовала ей, когда Клео еще только начинала свою «карьеру» в Париже. Вдова поддерживала это знакомство и в дальнейшем — ей нравилось, что Ольга сохраняет достойный вид при любых обстоятельствах, даже если на ней нет ничего, кроме чулок с подвязками и манто из искусственного меха, приобретенного где-нибудь в «Тати». К тому же Ольга была уроженкой Восточной Европы, и, поскольку противоположности зачастую и впрямь притягиваются, Клео — стройная мулатка и к тому же полумужчина — всегда чувствовала расположение к этой белокожей, светловолосой женщине с пышными формами.

Надев очки, Ольга взяла фотографию и стала рассматривать ее, держа на уровне грудей — двух огромных дынь, еле прикрытых розовым пеньюаром. Потом, слегка поморгав светло-голубыми глазами, в уголках которых были хорошо заметны морщинки — следы множества бессонных ночей, — ответила:

— Софи, если мне память не изменяет… Софи Бердан.

— Что ты о ней знаешь?

Ольга сняла очки и повесила их на грудь, зацепив одной дужкой за край глубокого декольте.

— Ох, это было так давно, Клео… Зачем она тебе понадобилась?

Правая рука Вдовы непроизвольно дернулась — никто из служащих не смел задавать ей вопросы, и если бы перед ней была не Ольга, а кто-то другой, он тут же получил бы «болгарскую пощечину» — так она называла удар ладонью, на одном из пальцев которой был перстень, повернутый печаткой внутрь.

— Joder,[13] Ольга, она работала у нас несколько месяцев, и ты видела ее четыре-пять раз в неделю. И что, скажешь, тебе совсем ничего о ней не известно? Кто ее родители, откуда она, чем раньше занималась? Ну?

— Клео, в заведениях вроде нашего постоянно идет ротация персонала, и чем дальше, тем больше, да ты и сама это знаешь… У нас тут и студентки, и обычные безработные, без особых навыков… Насчет Софи… вроде бы она жила у подруги, где-то в районе площади Республики. Да, точно. У Софи был ребенок, и она просила подругу присматривать за ним. Несколько раз она звонила из клуба, чтобы узнать, все ли в порядке… Я даже помню, что подругу звали Брижитт, потому что мою сестру звали Бригитта, — добавила Ольга с ноткой ностальгии в голосе.

Брижитт. Площадь Республики. Значит, женщина, которую убили вчера, была знакома с женой Тевеннена. Наиболее вероятным было следующее: кто-то разыскивал беглянку и обратился к ее прошлому, чтобы выявить старые связи… после чего устроил Брижитт допрос с пристрастием. В духе какой-нибудь «Техасской резни бензопилой»…

— А про ее родителей ты что-нибудь знаешь? Бойфренд у нее был?

— Ничего… Нет, насколько мне известно…

Клео вздохнула. Не так уж много информации… И однако она найдет эту женщину — Вдова была в этом уверена. И получит свои тридцать четыре миллиона, которые откроют ей путь к полной и окончательной свободе.

— Ольга, это очень важное дело. Теперь скажи мне, пожалуйста: какие у тебя связи в том округе? Я имею в виду площадь Республики.

— Уже давно все заглохли… но я могу попытаться их освежить, если тебе это нужно…

— Дело вот в чем: сегодня ночью там убита женщина, как раз та самая подруга нашей Софи. Мне нужно знать о ней все. Где она обычно бывала, был ли у нее парень, где его можно найти. Словом, все. Это очень важно.

— Как ее фамилия?

— Биша. Брижитт Биша. Если ты скажешь своим знакомым, что речь идет о жертве сексуального маньяка, то, думаю, получить информацию тебе будет даже легче. Нажми на все кнопки, Ольга, очень тебя прошу. Подними все свои связи: бывших любовников, копов, клиентов клуба… Мне нужно как можно больше сведений и как можно быстрей…

Она поднялась и поцеловала подругу в волосы, пахнущие яблочным шампунем.

— Да, кстати, Софи могла купить в том же квартале подержанную машину. Вряд ли, конечно, но вдруг… Если мы выясним — у кого, это облегчит поиски.

— Клео, от тебя буквально током бьет. Какова ставка в этой игре? — спросила Ольга с видом гурмана, оказавшегося перед обилием лакомых блюд.

Вдова в этот момент была уже на полпути к двери. При последних словах она обернулась с хищной грацией кошки. Повернула перстень на пальце печаткой вниз. Подняла руку…

…и дружеским жестом помахала ею на прощание.

Когда она захлопнула за собой дверь, Ольга от всей души расхохоталась.

Они уже полчаса назад миновали дорожную вывеску, возвещавшую: «Лавилль-Сен-Жур», — но сейчас Шарли казалось, что они давно проехали всю Бургундию и углубились в неизведанные снежные просторы какой-то фантастической страны. При обычных условиях дорога от Лавилля до дома у озера заняла бы минут пятнадцать. Однако в этот вечер, после трех часов езды сквозь густую пелену снега, пронизанную странными отблесками лунного света на укутанных в белое ветвях придорожных деревьев, время и пространство, казалось, утратили всякую связь с реальностью.

Когда Шарли наконец заметила узкую проселочную дорогу, ответвляющуюся от основной трассы с правой стороны и ведущую через лес к дому, она чуть не закричала от радости.

— Это здесь? — удивленно спросил Давид, который, видимо, почувствовал, что автомобиль замедляет ход.

Голос сына и особенно прозвучавшее в нем неожиданное возбуждение застали Шарли врасплох. С того момента, как они увидели фотографию Брижитт на экране телевизора, они обменялись самое большое десятком фраз. Давид или спал, иногда бормоча какие-то неразборчивые слова, или играл во что-то на своей PSP. В зеркальце заднего вида Шарли видела его измученное личико с кругами под глазами, на котором с каждым часом все явственнее проступало беспокойство.