Блистательная Эллада - Константин Владиславович Рыжов

кому от этого польза? После каждого подвига все славят Геракла за его силу и отвагу, а мы ведь хотим, напротив, его унизить! — Верно, — согласились сыновья Пелопа. — Надо поручить этому парню, что-нибудь трудное, но не героическое. Вот только что?

— Прикажи ему вычистить конюшни царя Авгия, — сказала Никиппа. — Пусть покопается в навозе!

Эврисфей представил Геракла, убирающего нечистоты и злорадно улыбнулся. — Это ты хорошо придумала! — обрадовался он. — Отошлите нашего родича в Элиду. И чтоб не возвращался, пока не очистить все Авгиевы конюшни!

Авгий, царь Элиды, имел огромное количество скота. У него было столько стад и табунов, что он мог почитать себя самым богатым человеком в Греции. Но царское благополучие имело и обратную сторону — дворцовый двор и вся окрестная долина буквально утопали в навозе. Его было столько, что пастбища в долине рек Алфей и Пеней невозможно было пахать под хлебные злаки. Об этом знали все жители Пелопоннеса, и никому не надо было объяснять, что такое Авгиевы конюшни. Когда Геракла известили о царском приказе, он вскипел от гнева.

— Эврисфей — низкий и никчемный человек, — промолвил сын Зевса. — Он не видит разницы между подвигом героя и работой раба. Я не намерен исполнять его глупые прихоти!

— Попридержи язык и ступай, куда тебе велено! — отвечали ему. — Когда освободишься от службы и станешь величаться героем, тогда и будешь выбирать дела себе по вкусу. А пока что ты раб, и работа тебе под стать!

Делать нечего! Геракл собрался в путь и отправился в Элиду. Добравшись до столицы Авгия он прежде всего пошел осматривать царский двор. Ну и смрад здесь стоял! Огромные кучи навоза лежали тут и там, а некоторые были так велики, что доставали до дворцовой крыши. Любому, кто взялся бы за их уборку, предстояла нелегкая работа! Геракл тяжело вздохнул и решил пойти на берег реки. Может быть, хоть там воздух окажется посвежее? Обе реки протекали неподалеку от дворца — одна севернее, другая — южнее. Между ними, как уже говорилось, лежала большая долина. Далее, по направлению к морю, местность повышалась. Русла рек сужались, и они стремительно несли свои воды между высоких, поросших лесом холмов.

Геракл поднялся на один из таких холмов, сел на камень и, глядя на бегущую внизу воду, надолго задумался. Вдруг лицо его прояснилось. «Вот оно! — воскликнул он радостно. — Как же я раньше не додумался!» Он вскочил на ноги и отправился во дворец.

— Царю нужны работники чистить конюшни? — спросил он у привратника.

— Царю очень нужны такие работники! — отвечал тот.

— Тогда доложи обо мне! — велел герой. — Я готов ему послужить.

Авгия известили о приходе могучего незнакомца, и он приказал провести его к себе.

— Сколько времени понадобиться тебе для работы? — спросил царь.

— Один день, — спокойно отвечал Геракл.

Авгий не поверил своим ушам, а придворные громко засмеялись. Когда хохот стих, сын Зевса продолжал:

— Я берусь отработать на тебя целый день с восхода до захода солнца. Если после этого ты найдешь в своих конюшнях, в хлеву или во дворе хоть малую кучку навоза, можешь ничего не платить мне за мой труд. Но если все будет чисто, ты отдашь мне десятую часть своего скота!

— И ты будешь один, без помощников? — спросил царь.

Геракл кивнул. Авгий стал советоваться с придворными.

— Совершить такое дело в одиночку и в один день немыслимо! — отвечали все. — Этот человек не знает, о чем он говорит. Но тем хуже для него!

— Я согласен! — решил наконец царь. — Если ты сделаешь, что сказал — десятая часть моего скота твоя!

К утру вся столица знала о необычном предложении пришельца. Поглазеть на его работу собралась огромная толпа народу. Царь тоже был здесь. Все ждали, что Геракл явиться с большой корзиной и лопатой. Как иначе собирался он совершать свой труд? Но герой пришел с топором на плечах. Первым делом он широко раскрыл ворота скотного двора, выходившие в сторону реки Пеней. Потом он подошел к противоположной стене, построенной из больших камней, и быстро разобрал ее, словно она была сложена из детских кубиков. Авгий оглянуться не успел, а в стене образовался огромный пролом.

— Мне кажется, ты начал не с того конца! — недовольно заметил он.

— Какая разница, с чего начинать, — отвечал Геракл. — Лишь бы кончить вовремя!

Он схватил топор и побежал к холму, на вершине которого сидел вчера. У его подножья лежало много каменных глыб, таких огромных, что их не смогли бы сдвинуть с места даже пять человек. Но сын Зевса легко подымал их одной рукой и прямо с места швырял в реку. Вот так зрелище! Элейцы даже рты открыли от изумления! Вскоре русло реки оказалось перегорожено целой грудой камней. Потом Геракл срубил несколько вековых дубов и вбил их стволы как сваи в дно реки в промежутках между камнями. Работа так и спорилась в его руках! К полудню русло Алфея оказалось перегорожено крепкой и высокой плотиной. Вода начала быстро пребывать, и вскоре мощный поток хлынул через пролом в стене прямо на скотный двор. Струи быстрой воды подмывали навозные кучи, подхватывали нечистоты и уносили их через открытые ворота в протекавший неподалеку Пеней, а оттуда — прямиком в море. К вечеру быстрая речная вода чисто вымыла скотный двор, смыла навоз с загонов для овец и пастбищ в долине. Когда перед заходом солнца герой разломал построенную им плотину и открыл русло Алфея, долина предстала в своей первозданной чистоте. Элейцы радостно бегали по ней и громко славили Геракла.

Один Авгий сидел мрачный как туча. Ведь, согласно условиям договора, он должен был отдать Гераклу десятую часть своего скота, а это была огромная плата! Но тут несколько хитрых придворных надоумили его, как можно отказаться от своего слова и при этом сохранить лицо. На закате, восстановив разобранную стену, Геракл пришел к царю, чтобы получить расчет.

— Ты обманул меня! — гневно воскликнул Авгий. — Ты обещал выполнить работу самостоятельно, а вместо этого заставил трудиться мою реку!

— Что же ты сам ее не нанял? — спросил Геракл. — Или река тебя не слушалась?

— Это не твое дело! — огрызнулся царь. — И потом, я не знал, что ты чужой раб! Отправляйся к своему хозяину и требуй плату с него! Между царем и рабом не может быть никаких договоров!

Геракл нахмурился и огляделся по сторонам. Многие сочувствовали ему, но никто не решился перечить грозному царю. Только младший сын Авгия, доблестный Филей, не мог скрыть своего возмущения. «Ты поступаешь бесчестно,