Егерь - Евгений Ильичёв

со счета, поскольку точек на карте оказалось слишком много и они начали сливаться между собой.

— Это еще кто? — не поняла Мария. — Почему тревогу не трубят?

Словно уловив возмущение Марии, с улицы раздался тяжелый металлический звон. Наблюдатели на южной башне, откуда на крепость надвигалась угроза, наконец обнаружили чужаков и начали колотить в металлический рельс, подвешенный там же. Послышался топот тяжелых сапог по крепостным стенам. То тут, то там перекрикивались между собой заспанные сотрапезники, поднятые по тревоге.

— Думаете, началось? — настороженно спросил Репей.

— Пока не знаю, — вглядываясь в точки на голлографе, ответила Мария. — Буди Болотова и сажай его за пульт. Ты пойдешь со мной. Скафандр надень.

— А я? — уверенный, что Мария оставит меня на челноке, я постарался вложить в свои интонации как можно больше жалостливых ноток.

Девушка прищурилась, глядя на мою умоляющую мордашку, и приняла решение, которого я, если честно, не ожидал:

— Тоже одевайся, — скомандовала она и побежала натягивать на себя скафандр.

Уже через пять минут мы быстрым шагом продирались по главной улице кнесова куреня к южным воротам. Мы именно что продирались сквозь возбужденную толпу поднятых спозаранок сотрапезников. Вокруг царила такая неразбериха, что Мария сочла за благо взять меня за руку, а Саша Репей взял девушку под локоть. Так, плотной тройкой, мы лавировали между бегающими взад и вперед горожанами. В основном панику разводили бабы.

— Ты чаво слышала, Гордеевна? — проорала у меня над ухом какая-то дородная сотрапезница. С другой стороны улицы ей отвечала соседка, выливая в сточную канаву ночное ведро:

— Говорят, наши едуть!

— Хто говорит-то?

— Так Бориславка сегодня на вратах стоял. Он-то Сашк а малого и послал сюды. Малой говорит, мол, едуть купцы на телегах.

— Так, значит, мены начались все-таки? — влез в разговор соседок худющий старик, по всей видимости, хозяин местной таверны.

— Да Лаог его знает! — откликнулась первая сотрапезница, впопыхах выкладывая все, чем могла торговать, на прилавок, наспех сколоченный из досок и поленьев.

Ее примеру последовали и соседи. На улицу начали вываливать все добро, которое планировали продать еще месяц назад. В такой сутолоке было невозможно спокойно идти по улице, и Мария, резко сменив траекторию движения, направилась по узенькому проулку к одной из башен крепости-звезды.

— Эй, там! — окликнула она сурового бородатого стражника с тяжелым ружьем на плече. Мужчина пристально вглядывался с крепостной стены в сторону центральной улицы, хотя должен был вести наблюдение за Пустошью. Ему явно было интересно, чем именно вызван такой всплеск активности горожан в столь раннее утро. Бородатый мужик нехотя перевел взгляд на нас:

— Тебе чаво?

— Проход свободен? — не останавливаясь, спросила Мария.

— Какой проход?

— По стене крепостной пройти можно? — как для глупого, перефразировала свой вопрос девушка, с трудом скрывая раздражение — сотрапезник тормозил наше продвижение.

— А чаво там за шорох?

— Да иди ты… — с досадой буркнула под нос Мария, дергая на себя тяжелую дубовую дверь у основания сторожевой башни.

Поднявшись на крепостную стену, мы первым делом увидели того самого туго соображающего сотрапезника. Мужик хотел показать силу и покачать права, но девушка, несмотря на свое деликатное положение, лишь без лишних слов лихо вывернула огромному мужику руку в суставе. Дозорный взвыл и по мановению руки Марии направился туда, куда она его вела. Перегнув массивную тушу стражника через зубчатую стену, она свободной рукой взяла мужика за волосы и задрала его голову назад так, чтобы тот видел Пустошь.

— Твоя задача, паскуда, вести наблюдение за Пустошью, а не сплетни бабские собирать.

— Ты чаво, стерва… — прохрипел сотрапезник, чуть не переваливаясь за забор. Падение с высоты крепостной стены в глубокий ров сулило ему если не смерть, то, как минимум, серьезные увечья. Мария нажала на вывернутую кисть и слегка приподняла ее над спиной нерадивого стражника. Тот взвыл от боли и накренился еще сильнее. Теперь страж стоял лишь на одной ноге, готовый в любой момент рухнуть головой в ров.

— Понял, — прохрипел он, — понял тебя. Пусти!

Мария резко одернула уже посиневшую руку сотрапезника и рывком за волосы вернула того на прежнее место. Грузный мужик с грохотом упал на деревянный настил, держась за поврежденную кисть.

— Еще раз замечу халатность в несении дозора, прикажу Гриже высечь тебя, — сквозь зубы прорычала она. — Мы к войне готовимся, а не к параду. Те люди на тракте могут быть лишь отвлекающим маневром, а реальное нападение может произойти в любой точке огромной крепости. И ты, сволочь, можешь прозевать это нападение, пялясь не в Пустошь, а на баб крепостных.

С этими словами Мария кивнула нам с Сашей и быстрым шагом направилась вдоль крепостной стены. Мы поспешили за ней. Мимо нас прошагал еще один дозорный. Удаляясь, мы расслышали его ехидное замечание в адрес сослуживца:

— Эка она тебя уделала. И поделом. Права она.

— Да иди ты… — обиженно проскрежетал провинившийся, потирая поврежденную руку. — Сам знаю.

Мы шли очень быстро, Мария то и дело переходила на легкую трусцу. Я не поспевал за егерями, а потому бежал всю дорогу, изрядно запыхавшись к финишу.

На южной стороне крепостной стены собралось множество стражников, среди которых был и Грижа. Мария стрелой проскользнула промеж настороженных и взволнованных сотрапезников и сходу обратилась к кнесову опричнику:

— Пересчитали? Сколько их? Кто они?

Грижа нехотя передал Марии ее же визор, выделенный ею для дозорных южных врат ещё месяц назад, и коротко доложил:

— До пяти десятков их. Идут в основном пешком, налегке. Несколько обозов с бабами и детьми. Наши это, из соседнего куреня народ.

— Вооружены?

— Пустые идут, говорю же.

— Как, вообще нет стволов?

— Ни единого не видел.

Мария прильнула к визору и внимательно посмотрела в направлении уходящего вдаль тракта. Убедившись в верности доклада, девушка сурово посмотрела на Грижу:

— Кто распорядился ворота отворить?

— Я.

— Запереть немедленно!

— Так наши же… — возмутился было Грижа, но столкнулся с холодным взглядом Марии:

— Запереть.

Сталь в голосе Марии заставила некогда бравого вояку вполне ощутимо вздрогнуть — он почему-то явно ее боялся. Немного попятившись, Грижа кивнул кому-то из толпы. Косматый сотрапезник, видимо, начальник стражи южных ворот, тут же отдал громогласный приказ: «Запереть ворота!»

Мария одобрительно кивнула, убедившись в том, что южные врата закрыты и надежно подперты изнутри массивными бревнами. Затем она вновь обратилась к Гриже:

— Рассредоточить стражников по крепостной стене. Фланги и тылы должны быть прикрыты равномерно. На южных воротах оставить лишь дежурный караул. Зажечь факелы, расчехлить котлы, начать кипятить смолу, быть готовыми к обороне!

Грижа поднял руку, и собравшиеся у южных ворот зеваки бросились выполнять приказ. Уже через минуту на крепостной стене стало заметно свободнее. Мария попросила Грижу провести нас на самую высокую точку ближайшей башни.

— Хромает у тебя в армии дисциплинка, — укорила Грижу девушка. Она вновь прильнула к окуляру визора, когда мы оказались на самой высокой смотровой площадке левой башни.

— Так ведь мы первый раз так воюем, — попытался оправдаться сотрапезник. — Все напуганы.

— И ты напуган?

— Только дурак не будет бояться, когда такое творится, — признался Грижа. — Сроду такого не бывало, чтобы на мены никто не явился. Даже когда с Соррибором воевали, люди с нейтральных куреньев к нам торговать приходили. А тут… — опричник смачно сплюнул и как-то по-детски шмыгнул носом. — Кто знает, что у них там в Пустоши творится? Ни один и наших разведчиков не вернулся.

Пока Грижа говорил, я внимательно следил за действиями Марии. Мне показалось, девушка вздрогнула. Она быстро изменила настройки визора и тут же прильнула к нему вновь. Просканировав местность в направлении тракта и ближайшие к нему рощи, отдала визор Гриже:

— На, взгляни, кого ты мог к нам впустить.

Грижа посмотрел на толпу людей, размеренно топавшую в нашем направлении версты за две, и медленно опустил визор.

— Началось, — только и выдохнул он.

— Поднимай гарнизон. Веди меня в ставку к кнесу и вызывай гонцов.

Мария развернулась и первой спустилась обратно на крепостную стену. Грижа, Репей и я последовали за ней.

— Посыльные-то зачем? — еле поспевая за Марией, прохрипел опричник.

— Боровский не дурак, чтобы вот так в лоб атаковать мощную крепость, — не оборачиваясь, крикнула Мария. — Сперва он прибегнет к хитростям.