Дорога - Генри Лайон Олди

Мираж, галлюцинация или что оно там было – но я счел за благо побыстрее проскочить мимо неподвижно скалящегося феномена. Педаль газа резко ушла вниз, но в следующее мгновение асфальт впереди раскололся широкой щелью, зигзаги трещин поползли во все стороны, из них повалил густой серный дым… Завизжали тормоза, и я чудом остановил автомобиль у самого провала. Виталька подпрыгнул на сиденьи, треснулся головой о стекло и с нескрываемым восторгом вытаращился на разверстый дымящийся асфальт и гигантский череп, покачивавшийся на пригорке.

– Ух ты!… – негромко выдохнул он.

Арсен во время торможения сильно стукнулся лбом о спинку Виталькиного сиденья и, не открывая глаз, выдал спросонья что-то весьма нелестное в мой адрес, а заодно и в адрес тех, кто выдал мне права. Потом Арсен явно открыл глаза и подавился очередным ругательством. В зеркальце я видел бледную, как мел, Нину. Мне не было страшно, а только до ужаса обидно – мы-то с Арсеном ладно, а вот Нина с Виталькой… и до моря не доехали…

Нижняя челюсть черепа с хрустом приоткрылась, и я услышал усталый скрипучий голос, который, казалось, шел из плохо работающей телефонной трубки.

– Здравствуйте, – сказал череп.

– Здравствуйте, – машинально ответил Арсен и закашлялся.

– Здрасьте, – пискнул вежливый Виталька и, подумав, добавил: – Дядя…

– Добро пожаловать в Отросток, люди энд джентльмены. – Похоже, череп был эрудированный, языки знавал…

Только сейчас я заметил, что череп выглядит несколько деформированным, не совсем человеческим – и не только потому, что редко попадаются люди с черепами четырех метров в диаметре. Необычные костные наросты под скулами, острые ребра основания, шишка на темени…

– Что еще за Отросток? И вообще, ты кто такой?!

Наверное, мой вопрос прозвучал донельзя глупо.

– Разрешите представиться. Я – Атмосферный Череп. Порождение Природы и Отростка, – ответил череп, проигнорировав первый вопрос.

Я уже начал привыкать к болтливой галлюцинации, и поэтому нахально поинтересовался:

– Ну и чего тебе от нас надо?

– Время ответов еще не пришло, – философски констатировал Атмосферный Череп, – но, я полагаю, мы еще свидимся, и, возможно, я смогу быть вам полезен.

– Сомневаюсь, – пробурчал с заднего сиденья еще не вполне пришедший в себя Арсен.

Череп снова проигнорировал реплику.

– Счастливого пути, – проскрипел он.

Основание черепа поползло вверх, выворачивая пласты сухого дерна… Череп приподнялся над землей, подарив нам на прощанье свою обаятельную улыбку, и медленно растворился в воздухе.

Я перевел взгляд на шоссе. Асфальт перед нами был совершенно цел, и лишь слегка попахивало серой.

– Массовая галлюцинация, – постарался произнести я как можно беззаботнее, оборачиваясь к жене и к Арсену. Нина все еще находилась в шоке, но Арсен уже пришел в себя и тут же попытался выдвинуть собственную версию.

– Или атмосферная линза, – заявил он. Впрочем, особой уверенности в его голосе не было.

– Никакая не линза, – безапелляционно оборвал его Виталька, – а самый настоящий Атмосферный Череп!

Он весь прямо сиял от удовольствия, с которым произносил эти слова: «Атмосферный Череп»!

– Не спорь с дядей Арсеном! – одернула его Нина.

– Хорошо-хорошо… – попытался найти я компромиссный вариант. – Главное, что он нам всем привиделся. Нина, с тобой все в порядке?

Я перегнулся через спинку и взял ее за руку.

– Не знаю, – ответила Нина. – Кажется, все… А вы что, тоже видели… это?

Несмотря на странность вопроса, мы дружно закивали головами, как китайские болванчики.

– Но… но ведь оно нам просто привиделось, правда?!

– Разумеется! – заявил я бодро и фальшиво, похлопывая Нину по руке. – Еще как привиделось!

– Конечно, мама, – присоединился ко мне Виталька, – конечно, привиделось… Это было привидение. Атмосферный Череп называется.

– Привиделось и прислышалось… – задумчиво произнес Арсен.

Утешили, называется!…

– Давайте уедем отсюда поскорее, – по лицу Нины было видно, что она едва сдерживается, чтобы не расплакаться.

– Да, да, конечно, – засуетился я.

Мотор заурчал, мы тронулись с места. Руки у меня немного дрожали, и поэтому поначалу я ехал медленно. Мы завернули за поворот и почти сразу уперлись в стандартный красный заборчик с корявым изображением землекопа и надписью «Объезд».

Я с удивлением обратил внимание, что, несмотря на разрытую за заборчиком дорогу с кучами свежей земли по краям, по дороге удалялся автомобиль, очень похожий на мой собственный. И как он ухитрился туда попасть?! Слева – кювет, справа… Справа начинались сады и ухабистая проселочная грунтовка, у въезда на которую стоял облупившийся плакат: «Счастливой дороги! Колхоз «Светлый Путь».

Чуть ниже – наверное, мальчишками – был выцарапан череп со скрещенными костями. И надпись: «Прудя – козел!»

На первом же километре «Светлого Пути» мы прокололи шину…

…Везет нам, как утопленникам! Сперва мираж этот заупокойный, потом объезд, после Витальку укачало, и Андрей с полчаса приводил парня в чувство, как и положено примерному папаше… Ну а когда камера полетела, стало совершенно ясно, что до моря мы сегодня не доберемся. Колесо-то мы залатали, но к тому времени уже стемнело, и пришлось заночевать на опушке то ли леса, то ли сада, в котором сосны соседствовали с яблонями… Нет, конечно, приятно посидеть вечерком у костра, в хорошей компании, не требующей светских бесед; когда маленькие призрачные язычки пробегают по трещащим сосновым веткам, сливаясь в оранжевые огненные плети, озаряющие все вокруг мерцающим теплым светом – а там, за деревьями, притаилась темнота, ожидая своего часа, возможности броситься к костру, выплеснуть из себя нечто… Но оно не бросится, потому что его нет, а костер есть, и темноте все не удается переступить запретную черту у края мрака…

Кажется, я становлюсь романтиком. Разве только Татьяна, небось, заждалась уже – зря я ее одну вперед отпустил… Вот Андрей молодец – если уж ехать, то всем вместе. А я, балбес – дела, дела… К черту дела! Ладно, один день роли не играет…

…И был день, и был вечер, и будет утро, которое вечера мудренее. А места здесь хорошие. Только намусорили мы вокруг – банки консервные, окурки, огрызки, бумага, да и от костра пятно выгоревшее останется. Свиньи мы все, свиньи! Все люди братья, потому что свиньи, кроме тех людей, что сестры…

Совершенно непонятно, куда запропастилось море. С утра мы проехали километров пятьдесят – шестьдесят, но ни шоссе, ни моря отнюдь не наблюдалось. И куда ж это «Светлый Путь» нас завел?!