Сердце Эрии - Эйлин Рей

Сквозь мутную пелену слез я не видела ничего, кроме темной вязкой крови, растекающейся по брусчатке, и не ощущала ничего, кроме гнева, рокочущего в наших с Эспером душах. Злость поднималась из глубин моего сердца, ее чадящий дым застилал глаза, а глухой треск заглушал мысли.

Земля гулко задрожала, и ярость хлынула на свободу под аккомпанемент далеких криков и зловещего скрежета. Разрывая землю на части и отбрасывая в стороны тяжелые камни, древесный корень взметнулся вверх, врезался в стену соседнего дома, вспоров штукатурку, будто тонкую кожу, и резко ухнул вниз, острым копьем вонзившись между лопаток черного пса. Зверь распластался на земле, из раззявленной пасти вылетел булькающий хрип. По мостовой снова потекла темная кровь.

Остальные Охотники бросились врассыпную, но тонкие отростки, отделившиеся от корня, незамедлительно обвили их ноги. Мужчины грузно попадали навзничь и заскребли когтями по стремительно разрастающимся побегам, но ни один мускул не дрогнул на их лицах.

Тале не дышал. Я ощущала безжизненную неподвижность его тела, как ощущала тяжесть домов, мостовых и прикосновение человеческих ног, уносящих своих владельцев как можно дальше от безумной Стихии. А еще я ощущала ветер, запутавшийся в пушистых кустарниках, растекающуюся по корням живительную силу и ни с чем не сравнимую неистовую жажду крови. Гехейн изнывал от голода, и в моих силах было его утолить. Я хотела его утолить.

И, будто поняв мои мысли, Стихия неожиданно подчинилась – не склонила покорно голову, но позволила разделить с ней Силу до тех пор, пока мы преследуем общую цель.

Я вскинула руку, крепко сжала кулак, и корни стянулись на плечах Охотников. Захрустели кости, выросшие толстые шипы пронзили тела, и Стихия возликовала от вкуса звериной крови. Теперь Охотники кричали. Может, страх и жалость больше не тревожили их сердца, но боль они всё еще ощущали, как и все живые существа…

– Алесса, остановись, – испуганный, звучащий словно из-под толщи воды голос Шейна раздался над моим ухом.

Друг прижимал меня к себе, но я едва ощущала его руки и собственное тело. Передо мной распростерся совершенно новый необъятный мир, полный жизни и пышущий Силой, в которой хотелось утонуть. Разбивая брусчатку, толстые корни неслись вперед, могучими ударами сотрясая выросшие на пути стены и круша каменную кладку. И мой разум, ликуя, несся следом за ними, не замечая ни криков, ни страха: чужая кровь лилась по земле и опьяняла своей сладостью.

Эспер нырнул следом за мной, но, как бы отчаянно он ни барахтался в стремительном потоке, ему не удалось поймать меня и вытащить на спокойный берег. Я же не нашла в себе желания протянуть ему руку.

– Прости, – извинения Шейна прорвались сквозь грохот бури.

Его разум наполнил мое сознание нестерпимой болью – Шейн будто мечом прокладывал путь сквозь тернии моих запутанных мыслей, терзая и разрывая нутро. Стихия испуганно смолкла, ее поток резко иссяк, и меня выбросило на холодную твердую почву. Я больше не ощущала голода; руки дрожали, сквозь рваную туманную пелену проникал клокочущий страх, но Шейн не останавливался. Его Сила зажала меня в стальных тисках и тянула вниз – в небытие. Внезапно между нами встала непроницаемая стена.

Эспер.

Шейн резко отпустил меня. Его разум покинул мою голову, а руки разомкнулись, и я обессиленно осела на землю, краем глаза заметив, как друг зажал кровоточащее запястье, исцеляя себя Силой.

Шеонна помогла мне подняться. Земля кружилась перед глазами, но я сумела рассмотреть хаос, который сотворила. Серые морщинистые корни – некоторые толщиной с тележное колесо – изрыли дорогу, не оставив даже крохотного уцелевшего островка; они, сгорбившись, вздымались над сырой землей. В их плотно сплетенных узлах были зажаты бездыханные, изломанные, будто сухие веточки, тела Охотников. Стены соседних зданий обрушились, обнажив некогда ухоженные, а теперь покрытые слоем пыли комнатки. Где-то хлестала из разорванных, покореженных труб вода, осыпалась кирпичная крошка и стонали под обломками люди. А неподалеку на фоне разрушенного постоялого двора виднелся Кхар: Стихия сорвала торцевую стену, насквозь пронзила межэтажные перекрытия до самой крыши, и лишь могучие ветви, которые раскинуло внезапно выросшее в здании дерево, удерживали этажи над землей.

Рубашка Кхара пропиталась кровью Тале. Мужчина нежно прижимал к груди крошечное серое тельце и не сводил с меня взгляда, полного ужаса и отвращения.

Улица медленно наполнялась звуками: страх, еще недавно сковавший людей, пошел трещинами, первые смельчаки выглянули наружу, встревоженно заозирались, зароптали. Зазвучали опасные слова.

– Дитя Зверя, – шептали одни.

– Оно убило людей, – вторили им другие.

Кровь отхлынула от моего лица. Пока еще озадаченные взгляды пронзали нас острыми иглами с разных уголков улицы, их становилось все больше. Оставались считаные минуты до того, как растерянность в людях уступит место кровожадной мстительности.

– Уходим, живо, – прорычал Эспер сквозь стиснутые зубы.

Мы послушно попятились, свернув за ближайший уцелевший дом, но там, растянувшись по дороге неровной шеренгой, минуя вырытые Стихией котловины, нам навстречу уже спешили стражники – в черных одеяниях и с оружием пострашнее, чем когти Охотников.

– Вон там, это они! – Темноволосая женщина с кровавым потеком над бровью вцепилась в руку одного из стражников и указала дрожащим пальцем в нашу сторону. – Среди них Дитя Зверя!

Мужчина уперся в нас пристальным взглядом, и мы, не сговариваясь, бросились в противоположную сторону. Мы мчались, не разбирая дороги, ловко избегая столкновения с опешившими прохожими, перепрыгивали через крючковатые корни – по мере удаления от эпицентра катастрофы они становились все тоньше, – и вскоре под нами вытянулась ровная мощеная дорога. Но как бы отчаянно мы ни бежали, истязая легкие и собственные ноги, грохот тяжелых сапог за спинами не становился тише.

Дорога резко свернула, выбросила нас на широкую тихую улицу, которая неожиданно уперлась в низкий каменный парапет. За ним бурлило Беспокойное море. Я резко остановилась, Шеонна врезалась мне в спину.

– Ну что, на плаху или отдадим души морю? – болезненно усмехнулась Эсса, бросив взгляд на приближающихся стражников.

Эта заминка стоила нам свободы.

С мелодичным перезвоном по земле покатились стеклянные шарики, подскакивая на неровно обтесанных камнях. Сверкающий в них эфир остервенело бился о стенки своей крошечной темницы, жаля их электрическими вспышками. Шарики окружили нас ровным кольцом и неожиданно взмыли в воздух, замерев на уровне глаз. Со зловещим треском между ними протянулись яркие обжигающие всполохи, заключив нас в энергетическую ловушку.

Я прижалась плечом к Арию, с другой стороны на меня налегла Шеонна. Эспер уткнулся хвостом в ноги.

– Брось оружие, – скомандовал один из стражников, нацелив револьвер на Шейна.

Друг без колебаний положил ружье к своим ногам и поднял руки.

Внезапно серебряная цепочка на моей шее вонзилась в кожу, будто острые клыки кровожадно прильнули к пульсирующей артерии, и Сердце настойчиво потянуло меня назад. Я обернулась. За каменным парапетом бурлила морская вода, и на острых гребнях волн сияли бирюзовые отблески, поднимающиеся со дна.

Однажды я уже видела этот свет.

В тот самый миг я поняла, что должна сделать, поняла, что хочет от меня Сердце.

– Вы верите мне? – тихо спросила я у друзей.

– Да, – тут же отозвалась Шеонна.

– Смотря что ты предлагаешь, – недоверчиво пробубнила Эсса из-за спины Ария.

Я бросила умоляющий взгляд на воду.

Надеюсь, я не ошиблась.

– Мы должны прыгнуть.

С губ Эссы сорвался нервный смешок:

– Тогда нет, я тебе не доверяю.

Арий ткнул ее локтем и прошептал:

– Ты уверена?

Я кивнула.

– Без глупостей, – приблизившись, предупредил лысый стражник с закрученными усами. – Выходите по одному.

Обтянутые кожаной перчаткой пальцы сомкнулись на стеклянном шарике. Мужчина потянул его на себя. Эфир протестующе затрещал, связывающие его с соседними сосудами молнии замерцали, выплюнули на землю сноп обжигающих искр, но все же треснули и погасли. В клетке образовался проход.

Усатый пропустил вперед юного коллегу. Тот решительно вошел в клетку, взяв Шеонну на прицел, и властно качнул дулом револьвера, приказывая ей выйти. Подруга повиновалась.

– Давай, – услышала я решительный голос Эссы.

Арий стрелой бросился вперед, толкнул