Второй шанс адмирала Бахирева - Борис Царегородцев

– Надо было атаковать их торпедами, пока они проходили мимо, – посетовал минный офицер лейтенант Граф.

– Гаральд Карлович, у нас приказ – выяснить, какие корабли преследуют нас, и об этом доложить командующему, а уж потом воевать. Итак, мы видели, что за нашими кораблями проследовали два крейсера с эсминцами и пока больше никого нет.

– Еще немного подождем и убедимся в этом, а вдруг это просто авангард и основные силы идут позади?

Мы опять затаились на предполагаемом пути противника, но сейчас труднее стало таиться, так как всходила луна и отодвигала от нас темноту, что скрывала нас и противника друг от друга. Нам не пришлось долго его ждать, и мы первыми его увидели. Все же линкоры гораздо больше нашего эсминца, и наши сигнальщики их обнаружили раньше. Мы старались держать противника по носу, чтобы подставлять наименьшую площадь для обозрения их сигнальщикам. Все же не так-то легко разглядеть объект размером девять на девять в ночном море. Мы даже разговаривать стали тише при виде колонны немецких кораблей. Линкоры шли первыми, а за ними крейсер и эсминцы одной колонной. Никакого охранения эсминцы не производили, а шли за линкорами. Видно, полагаются на впереди идущую группу: раз она прошла без помех, значит, впереди все чисто. Стоим, не двигаемся, ждем, когда пройдут крайние корабли. У всех нервы были напряжены от одной мысли, увидят нас или нет, – не увидели.

– Радио адмиралу, – выкрикнул я, сбрасывая напряжение, как только противник прошел мимо, – передать все данные о противнике. Сейчас уходим к островам, если что, укроемся под берегом.

– Если пойти за немцами на почтительном расстоянии, – высказал предложение мой старший офицер.

– Где гарантия, что нас не заметят, а вот если заметят, то могут зажать. У них там только в хвосте шесть эсминцев. Уходим, курс на Моонзунд. Адмирал разрешил нам пробиваться самостоятельно.

«Новик» уходил на восток, в сторону Моонзундского архипелага к проливу Соэла-Зунд, чтобы потом между островами проскочить в Финский залив с восточной стороны Даго.

И вот мы движемся рядом с берегом острова Даго, вдоль далеко выступающего в море полуострова Дагерорт, прячась на фоне его низких берегов. На востоке небо начинало уже светлеть – скоро рассвет.

Я всегда удивлялся, как иногда играет природа. Взгляните на карту острова Даго и полуострова Крым, и вы поймете, о чем я говорю. Даго на Балтике – это же уменьшенная зеркальная копия Крыма на Черном море. И вот этот полуостров, мимо которого сейчас проходим, так похож на Керченский. Когда уходили, то немного неправильно рассчитали курс и вышли к острову Даго ближе к этому полуострову. После короткого совещания решили не возвращаться к проливу Соэла-Зунд, а обойти этот полуостров и войти в Финский залив с западной стороны Даго. Одного я боялся, что, проходя вдоль этого длинного и к тому же узкого полуострова, из-за которого не видно, что делается по ту сторону, я на повороте вокруг мыса могу с кем-то встретиться лоб в лоб.

Так оно почти и вышло. Когда до мыса оставалось полмили, раздался возглас сигнальщика:

– По курсу два корабля.

Из-за мыса вышло два эсминца, направляясь на юг.

Это были те самые эсминцы из передового дозора, что шли вместе с крейсерами впереди линкоров. Немцы отказались от погони, посчитав, что русских уже не догнать, хотя шли еще три часа на север, после того как мы их видели. Линкоры повернули назад еще раньше. Крейсера и два эсминца направились в разведку к острову Эзель, а вот эта пара пошла вдоль Даго.

– Как думаешь, это наши дозорные эсминцы или все же противник? – задал я вопрос своему старшему офицеру Бабицыну.

– Сейчас еще трудно судить, так как силуэты размыты и не понять, кто перед нами. Надо немного подождать, похоже, они нас пока не видят на фоне острова. Но к встрече надо приготовиться.

– Гаральд Карлович, приготовь все свои аппараты, но выстрелишь торпедами только по команде. Федоров, пусть твои комендоры возьмут на прицел корабли, но смотри у меня, раньше времени не стреляй, а только после команды с мостика, иди предупреди своих плутонговых. А вы уже, Григорий Ксенофонтович, знаете, что делать.

Мы сближались с пока еще неопознанными кораблями, держась ближе к берегу, насколько это было возможно, но так, чтобы не налететь на мель. Теперь мы видели, что это были трехтрубные корабли, немного напоминающие наши эсминцы из шестого дивизиона, входящие в нашу оперативную группу. Но эти были крупнее, и у них была одна особенность – непропорционально короткий полубак к остальному корпусу. Стало понятно, что перед нами противник и пока он нас не видит, то надо его атаковать.

Кричу Графу, что стоит под мостиком у первого торпедного аппарата, он подскакивает ко мне.

– Перед нами противник. Как только будешь готов, запускай свои торпеды.

– Михаил Андреевич, у меня все готово.

Граф быстро поднялся на ходовой мостик, здесь размещалась ПУТС, и начал высчитывать время пуска. И вот момент настал, последовала команда на залп, и восемь торпед устремилось к кораблям противника, до которых было чуть больше двадцати кабельтовых. Не менее четырех минут необходимо торпеде пройти это расстояние. Прошло четыре минуты, ничего не случилось. Четыре с половиной. Опять тишина.

– Что, старший лейтенант, промахнулись?

В этот момент на концевом эсминце в районе третьей дымовой трубы взметнулся огромный столб воды вперемешку с огнем и паром, и сразу заговорили орудия «Новика». После того как столб воды опал и дым чуть-чуть рассеялся, стало видно, что эсминец тонет кормой, которая задиралась навстречу носовой части. Взрыв торпеды и котлов переломил эсминец на две части.

Головной корабль вначале так и шел вперед, там подумали, что эсминец налетел на мину, а разворачиваться на минном поле – это верный подрыв. Когда у его борта стали рваться снаряды, увидели вспышки выстрелов и корабль под берегом, поняли, что попали под торпедный удар. Эсминец развернулся и, отстреливаясь от нас, поспешил к месту подрыва на помощь собрату.

По головному кораблю в этот момент стреляли уже все орудия нашего эсминца, хотя до этого два орудия успели по нескольку раз выстрелить по концевому, но, поняв, что эсминец тонет, перенесли весь огонь на головной. После пятого залпа мы добились первого попадания, следующим залпом еще два снаряда попали в противника. На эсминце что-то горело, но он продолжал сближаться со своим тонущим собратом, намереваясь или взять его на буксир, или снять экипаж. Хотя буксир тут уже не поможет, остается только второе.

Но немец тоже больно огрызался. Пошли накрытия, попаданий, правда, пока не было, но осколки к нам на палубу залетали, один из артиллеристов получил ранение. Приходилось энергично маневрировать, сбивая прицел у противника, но и наша меткость также стала страдать, но мы еще два раза добились попаданий. Не выдержав нашего огня, эсминец начал отворачивать в море, отказываясь от спасательной операции. Покидая поле боя, взяв курс на юго-запад, немец начал увеличивать скорость. Мы пошли за ним, чуть увеличив дистанцию, когда поняли, что у противника орудия меньшего калибра, чем у нас, и менее дальнобойные. Над морем показались первые лучи солнца, освещая место сражения. Немец попытался оторваться от нас, но мы его не отпускали, продолжали преследовать, и после еще пары попаданий он запарил, большой пожар разгорался в районе средней дымовой трубы, после этого эсминец начал терять ход. Было хорошо видно, что он глубоко сел в воду и имеет крен на левый борт. Ответный огонь ослаб, отвечали только два его орудия, но, несмотря на дюжину попаданий, он продолжал медленно двигаться. Нам оставалось влепить в его борт всего-то несколько снарядов, и он пошел бы на дно.