Потрошитель в Зазеркалье - Сергей Евгеньевич Шилов

class="p1">— А что случилось с обитателями публичного дома и лавочниками?

— Лавочников убили сразу, а с проститутками развлекались до самого конца.

— Тогда кто там только что был? — показываю в окно на горящий дом.

— Все убитые девушки стали призраками. Они не могли выйти за пограничные столбы, а те, кто уходил в лес, не вернулись. Мы стали жить вместе и скоро выяснилось, что если призрак войдёт в тело гриба и попытается взять его под контроль… естественно это было возможно только с моего согласия. Но я согласилась. И мы узнали, что за некоторое время такой одержимый гриб приобретает вид человека, каким при жизни был призрак.

— Вот почему та проститутка говорила, что вы тут бессмертны. Они могут менять тела?

— У меня грибов больше чем застрявших тут душ людей.

— Хорошо, ты разумный гриб. И твои споры изменились. Теперь ты можешь заражать людей. Но зачем твоим одержимым грибам нападать на меня?

Говорить «вы» разумной колонии грибов больше не получалось.

— Это же призраки. Хоть они и живут за счёт энергии моих грибов, но человеческой энергии им хочется больше. Ты бы не желал мяса, просидев пять десятков лет на одних грибах?

Она тоже перешла на «ты». Мы явно становимся ближе.

— Действительно. Значит, они возродятся?

— Не скоро, но да. А вот восстановить их дом будет гораздо сложнее. Поэтому я и прошу ничего больше не жечь. Тебе же потом придётся тут жить.

— Зачем? Предположим, ты права и я умру. Зачем моей душе оставаться в посёлке? Та ограда с противопризрачными печатями, может сдержать только призраков. А если душа сама не хочет остаться на земле, то и призраком она не станет.

— Возможно, так было раньше, я не знаю. Но мир изменился. Все души погибших внутри ограды уходят на корм чёрному лотосу.

— Откуда знаешь?

— Все души умерших здесь с тех пор путешественников затягивало в лес. Хорошо ещё, что души обычных людей ему не интересны.

— Подожди, так это ты убивала всех приходящих в зону практиков?

— Они всё равно бы умерли, вдохнув спор. Только в лесу их съели бы монстры, а здесь мои девочки.

— Не, ну логично. А мужчин призраков тут нет?

— Лавочников убили быстро и без мучений. Поэтому они ими не стали. А пришедшие позже гости умирали от объятий девочек, прежде чем я могла с ними поговорить и объяснить, как можно получить грибное тело. Их всех затянул чёрный лотос.

— Почему ты уверена, что именно он?

— Я помню его ауру с момента пробуждения. А сейчас она покрывает всё вокруг.

— Все пришедшие сюда охотники умирали не от рук культистов, а от рук грибов-проституток… Как они вообще могли так подставиться?

— Мои споры блокируют применение стихийной магии и все сложные манипуляции с ци. Ты первый, кто пришёл сюда с огнём в бутылках. И я надеюсь, будешь первым мужчиной, что останется с нами.

— Всегда мечтал стать обладателем гарема из грибов. Но нет. Я ещё несовершеннолетний. Но согласен немного пожить в лучшем номере. В нём есть зеркала?

— В номере люкс есть шкаф с зеркальной дверью.

— Отлично. Давай ключ. И проследи, чтобы до завтрашнего утра меня никто не беспокоил. Иначе — у меня ещё есть пара бочек огненной воды!

Получив ключи вместе с согласием разумной грибницы, я поднялся в провинциальный люкс, занимающий половину третьего этажа.

Об обещанной смерти почти не беспокоился. Во-первых, не факт, что наполняющая меня энергия будет для спор благодатной средой. Во-вторых, похоже, у меня нет выбора, и придётся использовать мазь, а она сама по себе опасна. Может одна опасность уничтожит другую? Хорошо бы, конечно, они взаимно уничтожились. В-третьих, я узнал кратчайший путь к чёрному лотосу и для этого мне всё равно придётся оставить тело…

Войдя в номер, первым делом передвинул шкаф так, чтобы в его зеркале отражалась входная дверь. Потом посетил уборную, поставил по центру комнаты бочку с местным аналогом напалма, на неё зажигательную бутылку — получилось довольно грозно для того, кто не знает, что чтобы подать в печать ци мне надо держать её в руках. Сел, опёршись спиной о бочку, лицом к зеркалу и достал банку с чёрной мазью.

Без раздумий, обмакнул в неё два пальца правой руки и провёл ими по лбу — сразу почувствовал сильный холод. Потёр между собой пальцы двух рук и втёр мазь в виски.

В глазах потемнело, а потом я догадался их открыть и увидел своё тело, продолжающее сидеть на полу с закрытыми глазами. Но разглядывать себя было некогда, время поджимало. На улице уже слышался стук копыт.

Я встал и вышел из комнаты сквозь отражение двери. Немного напрягало, что нельзя было заблокировать её той же бочкой в реальности, но оставалось надеяться, что грибница, обретя разум, подобный человеческому, ещё не научилась хитрить, обманывать и покушаться на чужую личную жизнь.

Проходя через холл первого этажа, я бросил взгляд на толстый белый гриб за стойкой. Но его внимания не привлёк, даже когда открыл входную дверь.

Выйдя на улицу, сразу махнул рукой, останавливая проезжающий мимо знакомый экипаж. Меня тоже узнали, карета остановилась прямо перед крыльцом, я сел, Кело взмахнул кнутом, и мы помчались в лес, где нас уже давно ждали.

Глава 16. Грибы против орков

Кое-что начало проясняться. Первое — что-то действовало на мои мозги. Вернее на сознание, ибо мозги остались вместе с телом в грибной гостинице. А сейчас я стою на дороге в ночном лесу в призрачном теле. И Кело с лошадьми и даже каретой были призраками.

Ну, с лошадьми, понятно. Они тоже вдохнули спор и потом попали под атаку грибов. Но как призраком стала карета? Нет. Её не было. Может и души лошадей спокойно улетели на новую реинкарнацию. А Кело и я попали под зов чёрного лотоса. Если верить грибнице. Но чей-то зов был, это точно. А то, что он предстал передо мной в образе кареты, то либо я его так воспринял, либо Кело. Либо мы вместе. Не важно.

Важно, что когда я спрыгнул, а Кело дошёл до конца, зов пропал. Я увидел это как закрытие портала в ад. И теперь ко мне вернулась способность думать связно.

Уже тогда, когда я спокойно прореагировал на сообщение, что утром меня превратят в гриб и из-за спор в теле я ничего с этим не смогу сделать, тогда я должен был понять, что со мной что-то не так. А оказалась, на меня действовал зов.