Немецкий детектив - Вернер Тельке

— Но при чем тут дружба, — защищался Гольднер. — Что я мог поделать, если он давал понять, что знает обо мне столько всего…

— Не расстраивайся, со мной было то же самое. — Вардайнер даже прикрыл глаза. — Представляешь, он мне как-то мимоходом выдал такую информацию о моей личной жизни, что я чуть со стула не упал. И о Сузанне тоже. И не думай, что это были сплетни или так, слухи. Четкие факты, все точно, с именами, адресами и точным временем.

— Он что, хотел на тебя нажать?

— Ни в коем случае. Он только продемонстрировал свои возможности. Хотел любой ценой попасть в нашу редакцию. Он очень нас ценил, особенно меня и тебя. А я, естественно, не хотел упускать такого ценного сотрудника.

— Только теперь он погиб. И меня это убивает. Где же был его пресловутый нюх, если он не заметил, что дело запахло керосином? Как это могло случиться, что он прямо на улице дал раздавить себя в лепешку?

— Перестань, пожалуйста, мне и так нехорошо, — устало остановил его Вардайнер. — Как вспомню, так с сердцем плохо.

— Тебе бы, Петер, хоть немного отдохнуть. И вообще разрядка нужна.

— Ты прав, но не могу, пока все это не останется позади!

— Нет, тебе явно нужно переключиться! — заботливо настаивал Гольднер. — Не хочешь расслабиться? Ингеборг тебя ждет, она мне говорила, а моя квартира всегда в твоем распоряжении.

— Да, Ингеборг, — нерешительно протянул Вардайнер, словно сам вслушиваясь в свои слова. — Конечно, она ужасно милая… И с ней было прекрасно. Но продолжать я не хочу.

— Ты хочешь сказать, что уже не можешь?

— Не в этом дело. — Вардайнер говорил тихо, словно убеждая сам себя. — Но вот Сузанна… Какая бы ни была она жена, в эти тяжелые дни она со мной… Я это знаю и не хочу ее потерять.

— Тогда тебе лучше сказать все Ингеборг прямо. Поговори, она девушка умная. Ключ для нее я оставил у портье, наверное, она уже ждет.

* * *

Поверенный в делах Шлоссер сказал во время частного визита к генеральному прокурору доктору Гляйхеру:

— Уверяю, я не стал бы вас беспокоить, не знай о вашей самоотверженной борьбе с нарушениями законности. И на этом весьма настаивали мои клиенты, господа Тириш и Шмельц. Дело не терпит отлагательства.

И доктор Шлоссер предложил доктору Гляйхеру фотокопии оттисков полос завтрашнего номера «Мюнхенских вечерних вестей». На первой — статья Вардайнера, на второй — некролог Хорстману, на третьей — статья с документальной информацией, дополнявшей первую. К ним адвокат присовокупил заявление хозяев «Мюнхенского утреннего курьера», что по закону они являются владельцами использованных материалов. И, наконец, свое собственное обращение к генеральному прокурору, в котором требовал принять меры, чтобы до окончательного решения вопроса о принадлежности спорных документов использование их нынешним владельцам было запрещено.

Тщательно проштудировав документы, Гляйхер заметил:

— Да, выглядит неважно. Уже даже сам образ действий. Провокационный удар, который противоречит самим основам корректного поведения и совершенно чужд всем принципам, на которых основано наше свободное демократическое общество. Но с другой стороны, есть некоторое несоответствие… Вы представили мне страницы газеты, которая еще не вышла. Кто гарантирует мне, что статьи выйдут в свет именно в этом виде? И еще, коллега, требование принять меры против использования материалов, принадлежность которых еще предстоит установить суду, в первую очередь касается лица, против которого материал направлен, то есть Шрейфогеля. Вы имеете полномочия действовать и от его имени?

— К сожалению, нет, — признал Шлоссер, несколько выведенный из себя юридической педантичностью Гляйхера. — Но, полагаю…

— Ну ладно, попробуем немножко на них поднажать. — Прокурор потянулся к телефону. — Думаю, кое-чего мы добиться сумеем.

Решительно набрав номер «Мюнхенских вечерних вестей», он велел соединить себя с руководством. Поскольку Бургхаузен был в отъезде, а Вардайнер «вышел по служебным делам», Гляйхеру пришлось удовольствоваться заместителем шеф-редактора Замхабером.

— Герр Замхабер, я случайно узнал, что в вашей газете должен появиться некролог Хайнцу Хорстману. И он содержит несколько, по-моему мнению, недопустимых формулировок, особенно в отношении возможных причин его гибели. Я вас предупреждаю, что следствие продолжается и результатов пока что нет. Вашу статью в этих обстоятельствах можно расценивать как вмешательство в деятельность правоохранительных органов.

— Герр прокурор, некролог Хорстману, хотя вы с ним успели ознакомиться, пока что не отредактирован. Мы благодарим вас за звонок, и уверяю вас, что его окончательная редакция будет полностью выверена, чтобы исключить положения, допускающие неверные толкования. Нет ли у вас еще каких-нибудь претензий?

Шлоссер мрачно взглянул на Гляйхера.

— Видно, ничего тут больше не сделать!

— Все это мне очень не нравится, — сердито ответил Гляйхер. — Такое впечатление, что кто-то испытывает терпение наших правоохранительных органов. Я поручу одному из наших лучших работников, прокурору Штайнеру, заняться этим делом. На него можно положиться. К счастью, именно сегодня он дежурит.

* * *

Карл Гольднер чуть позже, но, к сожалению, уже слишком поздно, в беседе со своим новым приятелем фон Готой рассказал:

— Петер Вардайнер мне симпатизировал о самого начала. Мы с Зоммером были, пожалуй, самыми популярными и одними из самых высокооплачиваемых журналистов в Мюнхене. Вардайнер мне говаривал: «Ты-то еще можешь жить как угодно и с кем угодно. Не представляешь, как я тебе завидую. Я со всеми своими миллионами при всем желании этого позволить не могу».

Отчасти это было правдой, но он все же преувеличивал. Ведь и я не живу так просто и беззаботно, как некоторые думают. Знали бы они, к примеру, сколько времени и нервов я потратил, чтобы избавиться наконец от своей последней приятельницы.

Вардайнер вообще жил иллюзиями. Например, вечно мечтал о простом и естественном сексе. Верил, что существует мир чистой и бескорыстной любви, где женщины отдаются мужчинам только из радости и удовольствия. И был несколько наивен, что свой возвышенный идеал искал среди продавщиц, официанток и прочей прислуги.

Я помог ему найти одну девушку, которая соответствовала его представлениям. Понятия не имел, какие из этого возникнут проблемы. У меня просто фантазии не хватило. Верьте мне, дружище, эти нежные и с виду неопытные юные дамы могут усложнить жизнь до того, что и жить не захочется.

* * *

Из донесения о наблюдении за парой Вардайнер — Ингеборг Файнер:

«Объект наблюдения: здание редакции «Мюнхенских вечерних вестей».

Место, откуда велось наблюдение: французский винный подвальчик напротив редакции.