Лепила - Николай Прокофьев

Я обратил внимание на его взгляд. Он смотрел прямо сквозь меня, причем не просто пристально, а как-то колоноскопически. Признаться, я и сам удивился такому сравнению, оно могло прийти в голову только какому-нибудь фанатику-гастроэнтерологу, увлеченному исключительно своей работой. Я по своей специализации занимался другими проблемами, но вот аналогию, кажется, подобрал верную.

Взгляд Гуру проходил сквозь пространство несфокусированным пучком света, как это бывает у обычного человека, а тонким, пронизывающим и, как мне показалось, изгибающимся зондом, с помощью которого его обладатель пытался извлечь на свет что-то очень для себя важное. В эту минуту для него не существовало преград – ни живых, ни искусственных.

Я в очередной раз почувствовал себя проколотой бабочкой. Но ждать избавления не стал. Решил заговорить первым и тем рассеять его сосредоточенность. Тогда и «зонд» ослабнет, провиснет и перестанет так больно колоть.

– Что-то случилось? У вас очень напряженный взгляд.

Услышав мои слова, Гуру действительно как будто вернулся на землю. В его глазах появился блеск, на ожившем лице проступил румянец.

– Да, сегодня не самый лучший день, – голос его был глухой и сиплый, словно со сна.

Я ждал. Он будто размышлял, продолжать или нет. Пауза подчеркивала значимость ситуации.

– Я получил письмо, – он кивнул на компьютер, – от него. – Гуру многозначительно посмотрел на меня, призывая вспомнить, о ком идет речь. Я сделал это без труда, поскольку все последнее время Гуру только и говорил, что про американского капитана из своего прошлого.

– Саймон? – Я уже обратился в слух, надеясь, что вот теперь-то мой собеседник наконец окончательно раскроется.

– Да, он.

– И что он пишет, если не секрет?

– Конечно, секрет, но вам… – Он продолжал смотреть на меня испытующе, – вам я скажу. Он говорит о причастности к недавним терактам в Европе и обещает, что в скором времени привлечет к подобным акциям и меня. Грозит обнародовать какой-то компромат, после которого мне не останется выбора, я должен стать его подельником. Как он меня нашел? Что это за провокация?!

– Какой компромат? – Мое любопытство могло показаться неприличным.

– Никакого компромата нет! – Гуру вскочил из-за стола и принялся ходить по кабинету. – Никакого! Он все подстроил! Это коварный тип! Палач! Убийца! Я рассказывал вам. Видите, на какую подлость он идет. Ему нужны новые исполнители. Он наверняка знает, чем я занимаюсь, и хочет вовлечь в тротиловое безумие еще и моих подопечных. Хочет разрушить нашу организацию!

Я никогда раньше не видел Гуру в таком возбужденном состоянии. Он метался по комнате, внезапно останавливался и смотрел мне в лицо, потом снова кидался к окну, к шкафу, к столу. Наконец, выговорившись, он упал на свой стул и замолчал. Было видно, что он действительно сильно расстроен. Неужели это актерская игра? Все может быть. Но в такой ситуации, с таким откровением? Похоже, все было действительно так, как говорил Гуру.

Кто этот Саймон? Существует ли он на самом деле? Надо будет попросить Левашова проверить этого человека. Что, если это злая придумка хитрого обманщика, сумевшего оболванить сотни простых обывателей? После этого он уверен, что легко может перевернуть сознание одного человека, пусть и специалиста в области психиатрии. Это для него дело чести и потому приемлемы любые средства. Его каток не знает преград. До поры до времени…

– Вы должны мне помочь. – Похоже, Гуру долго сживался с этой мыслью. – Вы должны мне помочь избавиться от этого упыря. Мы с вами – серьезная сила. Плюс помощь полковника Левашова. Он ведь не откажет? – Королев А. Д. с нескрываемой надеждой посмотрел на меня. – Дело государственного масштаба. Нам нужно уничтожить этого человека. Убить! Взорвать! Отравить! Боже мой, о чем я? Даже не понимаю, что говорю. Я ли это вообще?

Вы, вы, уважаемый Гуру. Эта злость таилась в вас многие годы. Иногда что-то удавалось выплеснуть на близких (жену, например) и провинившихся подчиненных, но основная масса так и бурлила в котле вашего разума. До поры вы сдерживали свои эмоции, но вот пришел момент: котел лопнул, кипящая масса вырвалась наружу.

Мне оставалось выбрать, встану ли я под ваше знамя и тогда, возможно, смогу проникнуть в тайну вашего прошлого, или буду соблюдать здравый смысл и продолжать ждать в безопасном отдалении незапланированные откровения.

Но ведь затем я и согласился на эту операцию, чтобы разоблачить руководителя секты. А значит, место мое на передовой, там, где с обеих сторон бьются новейшие технологии и лучшие умы.

– Вы говорите правильно, – теперь уже я поднялся со своего места, – зло надо наказывать и по возможности истреблять. Есть ли у вас точные данные об этом Саймоне?

– Совсем немного. Но собрать более подробную информацию можно в считаные дни. У меня есть такая возможность.

– Тогда можете на меня рассчитывать, – я и в самом деле чувствовал прилив сил и эмоций, – ведите, полковник!

Половину прошлой ночи я провел в кабинете Володи Коновалова. Он вызвал меня срочным звонком, и я немедленно примчался в его ведомство.

При первом же взгляде было ясно: майор добился очередного успеха. Не иначе, выбил-таки из амбала чистосердечное признание. На меньшее я не рассчитывал.

– Проходи, не стесняйся. – Володя колдовал над электрическим чайником. – Твоего любимого Пуэра у меня нет, зато есть кое-что другое.

Признаться, такое начало разговора мне понравилось. Коновалов знал, что я заядлый чаеман, и потому не упускал шанс заговорить со мной на эту тему.

– Вот, – он достал из ящика пеструю коробочку и поднес ее к моим глазам.

Я не владел ни китайским, ни японским, но узнал эту надпись по ее графическим очертаниям. Узнал и буквально подпрыгнул на месте:

– Гекуро! Откуда? Это же страшный дефицит!

– Места надо знать. – Довольный произведенным впечатлением, майор улыбнулся и принялся засыпать зеленые иголочки в заварочный чайник. – На днях накрыли одну «лавочку». Торговали курительными смесями, легкой наркотой и прочими радостями жизни. – Увидев, как я насторожился, поспешил успокоить: – Не бойся, это действительно чай. Мы уже пробовали – всем понравилось.

– А ты знаешь, что чай гекуро подается на стол только на особых торжествах?

– Не знаю. Будем считать, что угадал. Есть повод.

Я взял дымящуюся чашку и приготовился слушать. Майор явно смаковал – и чай, и паузу перед рассказом о последних событиях. Наконец под действием волшебного напитка он немного расслабился и заговорил:

– Твой амбал – тот еще орешек. Молчал долго, ну и я честно терпел. Потом надавил, он и раскололся, и поплыл. То, что некто «полковник» подбил его на провокацию с компьютерщиком, ты знаешь.

– Знаю. Только ума не приложу, кто это – «полковник»? Это бы многое решило.