Укротители лимфоцитов и другие неофициальные лица - Елена Павлова

– Саша, варить гели – это наука, это искусство, это, это… нет, я сейчас расплачусь!

– Он рассказал мне анекдот на английском. Я не понял. Он рассказал еще раз. Я говорю: “Давай переведем”. Перевели. Не помогло. Оказывается, я не язык не понимаю, а юмор…

– Почему ты добровольно взялась вести бухгалтерию?

– Наверное, потому что мой папа банкир…

– М-м-м, тогда освободите термостат, я суп варить буду…

– (Печально.) Посмотрел “Код да Винчи”.

– Ну и как, понравилось?

– (Еще печальнее.) Да тоска зеленая, все как на работе: ДНК, наследственность, кровь… Не могли про атомный реактор кино снять!

– Мне нужна мотивация. Скажите, что хорошего ждет меня на этой работе, какие светлые перспективы простираются передо мной?

– М-м-м-м-м, боюсь, ничего хорошего тебя не ждет. Но ты можешь дружить с микробиологами…

– Л., друг мой, у нас не найдется для американцев лишней ДНК?.. И немного корма для приблудной рыбки?

– Смотрите, смотрите, ДНК разбежались!

– Кто взял пипетку, верните центрифугу!

– Пипетовал, пипетовал, да не выпипетовал!

– Какая большая красивая машина, с нее бы картины писать, а вы все – ДНК, ДНК…

– Тебя что, не учили основам секвенирования?

– Как это не учили? В начальной школе на уроках труда, как сейчас помню, девочки суп варят, мальчики табуретки пилят, а я сижу себе тихо в уголке и секвенирую фрагмент генома…

– Я это выброшу. Нет, жалко. Да нет, выброшу. А вдруг понадобится? Но ведь сломанное же… но лучше оставлю.

– У Шекспира был один-единственный недостаток – он ни черта не смыслил в иммуногенетике…

– Слушайте, это возмутительно, опять кончились перчатки!

– Не расстраивайся. Ну не расстраивайся! Давай я тебе свои варежки одолжу… Теплые!

– Ты можешь хоть полчаса в день не думать о еде?

– Если постараться, наверное, могу… Но зачем?!

– Призна́юсь в страшном: я чихнул на гель.

– По-моему, кактус мутировал. Мне показалось, вчера, во время дежурства, я слышал в лаборатории чавканье.

(В ответ – здоровый смех.)

– Смейтесь, смейтесь, но по одному в лабораторию лучше не ходите… и цветы раствором этидия больше не поливайте.

– Слушайте, я тут про Габсбургов читаю. Хотите, расскажу?

– С точки зрения генетики?

– Нет, с точки зрения исторической несправедливости.

– Это не наша пипетка. Я ее в первый раз вижу. Забирай.

– Да ваша, ваша, просто не инвентаризованная, поэтому от любопытных глаз спрятана.

– О! То-то я смотрю, вроде бы пипетка не наша, а мной подписана. Давай, давай ее сюда, нечего на чужое руки разевать.

– Видите ли, Александра, вчера мне подбросили…

– Анонимку?

– Нет, просто чужую работу. И я ее сделал. Чем до сих пор изумлен.

– А давайте гадать по ДНК. Представляете, индивидуальный гороскоп на основании генома! Из ЭФИ нас за такие дела, конечно, попрут, но хоть денег заработаем…

– Фи, ну кто такие эти анестезиологи? Они не знают, как делается анализ на кальцитонин, они громко смеются в столовой и, что самое ужасное, они меряют в миллилитрах! Это так неизящно. То ли дело микролитры и нанограммы.

– Да наплюй ты на эту работу. Сначала сделай, а потом наплюй.

Когда книга была почти готова, я пришла к Дэни и сказала, что вот, такие дела, получилось что получилось. Дэни молча взял меня за шиворот и повел в лабораторию.

– Вот, – воскликнул он, предъявляя меня всем присутствующим, – допрыгались! Довели ребенка, что он о вас книгу написал!

Доктор К. обошел меня вокруг, рассматривая так, будто видел в первый раз.

– Н-да, – протянул он медленно, – я всегда подозревал в тебе отсутствие совести и присутствие некоторого творческого безумия. Неужто все взяла и рассказала? – поинтересовался он.

– Нет, конечно! Кое о чем разумно умолчала: о курице, например, и фломастерах, об экскаваторе, гонке на стульях и о цветах на крыше, – ответила я.

– А, ну тогда все в порядке, – успокоился Доктор К, – хотя про курицу могла бы рассказать. А вот про экскаватор зря напомнила… – и он немного загрустил.

– Ого, – сказала Ханна, – мы станем знаменитыми! – и взгляд ее скользнул в сторону зеркала, как будто она прямо сейчас собиралась выйти под лучи софитов.

– Как вы думаете, – спросила Клара, отрываясь от записей по технике безопасности, – это считается публикацией от лаборатории и можно ли в связи с этим просить дополнительный грант?

Дэни закашлялся и сказал сдавленно:

– Я бы на нашем месте не стал, а то могут и прошлые гранты отобрать.

– Ура, – воскликнул Солнечный Л., – у нас наконец-то будет книжка, по которой мы выучим русский язык!

Дорогой читатель, за то время, что эта книга пролежала, ожидая издания, многое переменилось: написались новые гранты, на оконном стекле лаборатории появилась летающая корова, Солнечный Л. купил новые циклеры, закончилась моя работа над темой диссертации, и я покинула лабораторию. За некоторое время до меня с лабораторией простился и Доктор К. – он отбыл в Америку на неопределенный пока срок. Зато пришло много новых хороших людей, например легкая ироничная Эва и рассудительная спокойная Катка. Мы продолжаем дружить и сотрудничать, и я часто навещаю лабораторию, оставляя в тайном ящике всякие вкусности. Как показала практика публикаций в LiveJournal, не всем достаточно читать мои истории, многие хотят рассмотреть тех, о ком я пишу, поближе, застукать их за каким-нибудь очередным весельем, познакомиться лично. Однако, учитывая, что герои этой книги – обыкновенные необыкновенные люди, которые живут так, как им нравится, и занимаются тем, что любят, и которыми я очень дорожу, мне бы не хотелось, чтобы кому-то из них публикация причинила даже малейшие неудобства. Поэтому давайте я сейчас скажу, что все обстоятельства здесь изменены и придуманы, имена бессовестно перепутаны, а совпадения абсолютно случайны. А вы сделаете вид, что мне поверили. Пожалуй, так будет честно.