Возвращение на Трэдд-стрит - Карен Уайт

– Я… не замужем.

Ивонна моргнула раз, затем другой, затем ее взгляд переместился с меня на Джека и назад.

– Джек – отец?

– Вне всяких сомнений, – сказала я.

– Очень на это надеюсь, – одновременно со мной сказал Джек.

Ивонна повернулась к нему.

– И вы не женитесь на ней? Джек Тренхольм, я удивляюсь вам. Я понимаю, на дворе двадцать первый век и теперь все слегка иначе, чем когда я была моложе, но я-то знаю, что вам привили совершенно другие взгляды.

– Я сделал ей предложение, – ответил Джек. В его голосе не было ни капли юмора. – Но она сказала «нет». – Его голубые глаза впились в меня – совсем как сразу после того, как он попросил меня выйти за него замуж. Это был тот редкий момент, когда истинные чувства Джека прорывались наружу, демонстрируя всю глубину океана, которую он обычно тщательно скрывал за обольстительной улыбкой и шуточками. Они принадлежали Джеку, в которого я была влюблена.

Ивонна ждала, что я ей отвечу. Ее глаза были полны доброты и сочувствия. Я сделала глубокий вдох, давая себе время подумать.

– Это сложно объяснить. Это все, что я могу сказать. Точно знаю лишь одно: мы оба приложим все усилия к тому, чтобы стать для наших детей хорошими родителями.

– Детей?

Я улыбнулась.

– Не говорите никому – мы еще официально не объявили нашим родителям, – но у нас будут двойняшки.

– Двойняшки? – Ивонна широко улыбнулась. – Как чудесно. Но… – Она нахмурилась и внезапно посерьезнела. Джек шагнул к ней.

– Что случилось?

– Давайте я вам что-то покажу. – Она повела нас в дальний конец зала, мимо застекленных витрин, в которых хранились редкие рукописи и книги, к тому, что я называла «нашим» столом. В свое время мы провели в архиве с Ивонной Крейг не один час, чтобы завоевать право собственности.

Ивонна подошла к столу и открыла папку. Принадлежи мы к одному поколению, мне в голову давно бы закралось подозрение, что нас с ней разлучили при рождении. Ивонна была эталоном порядка и организованности, и я всегда ощущала потребность ближе изучить стиль и приемы ее работы.

Ивонна принялась перелистывать какие-то бумаги.

– Видите ли, не прочти я статью о Вандерхорстах в воскресной газете, возможно, я этого не заметила бы. Или же это могло быть просто огромным совпадением, но мне оно показалось весьма интересным.

Я встретилась взглядом с Джеком и поняла: нам обоим пришла в голову его любимая фраза «совпадений не бывает».

Мы встали по обе стороны от Ивонны.

– Вы просили меня составить генеалогическое древо Вандерхорстов, что я и сделала. И, насколько я могу судить, Невин Вандерхорст был в роду последним. – Она вытащила из папки лист бумаги и, положив его сверху, поднесла к глазам очки для чтения, висевшие на цепочке у нее на шее. – Как вы видите, Невин появился на свет в 1922 году. Его родителями были Луиза и Роберт. Роберт Вандерхорст был единственным ребенком в семье, он родился в 1896 году. Его отец, Уильям, дед Невина, родился в 1860 году и тоже был единственным ребенком.

Она посмотрела на нас поверх очков.

– Как видите, если в течение нескольких поколений иметь лишь единственных детей – это лучший способ для вашей семьи полностью вымереть. Поскольку Невин никогда не был женат, это стало еще проще. Но именно здесь и становится интересно. – Ее наманикюренный указательный палец скользнул к линии на диаграмме, на две линии выше, чем у Невина. – Прадед Джон был близнецом. Никаких документов о брате нет, потому что близнец умер в трехлетнем возрасте.

– Предположительно, от желтой лихорадки, – сказала я, разочарованная тем, что уже знала о прадеде.

– Софи рассказала мне про Джона, так что это не удивительно. Но я не уверена, что это должно меня волновать. – Глаза Ивонны вспыхнули, а ее палец пополз выше по таблице. – Потому что, как хорошо здесь видно, в каждом поколении, о которых у нас имеются записи, рождались близнецы – скорее всего, разнояйцевые, поскольку это передается по материнской линии.

– А поскольку тогда, чтобы не распылять семейную собственность и состояние, существовала практика брать в супруги кузин, – продолжил Джек, – это объясняет, почему эта черта передалась вместе с фамилией Вандерхорст.

– Совершенно верно, – подтвердила Ивонна, сияя улыбкой, и посмотрела на Джека, как если бы он был ее гениальным протеже. – Но, если вы заметили, близнецы прекратились на Уильяме.

Я смотрела на фотокопию генеалогического древа Вандерхорстов: все эти линии с похожими на листья именами заканчивались одним-единственным именем внизу. Дерево выросло, но только вверх тормашками, превратившись в одинокое семя.

– Но что это значит? – спросила я. – Помимо весьма странного совпадения, что у меня тоже будут близнецы.

Джек оперся на стол и вперил взгляд в лист с семейным древом.

– Что ж, это способно объяснить, почему Гилберты считают, что могут претендовать на дом. Что, если один из близнецов на генеалогическом древе не умер в молодости или имел выжившее потомство, которое не представлено на генеалогическом древе?

– Или его замуровали в фундаменте дома? – тихо предположила я.

Джек положил руку мне на поясницу – успокаивающий жест, от которого у меня начала покалывать кожа, а кровь галопом помчалась по венам. Я шагнула вперед, якобы чтобы лучше рассмотреть схему.

– Но мертвый ребенок не объясняет претензий Гилбертов, – добавила я.

– Не объясняет, – согласился Джек. – Как только у тебя будет адвокат, нам нужно лично встретиться с Гилбертами и выяснить, что именно сказала в своем предсмертном признании горничная.

– Кстати, пока не забыла, – сказала Ивонна, вытаскивая из-под семейного древа папку. – Вы спрашивали меня про некую Сьюзан Бивенс. Я не смогла найти ничего в реестрах собственности или переписи населения, что меня не удивляет, учитывая ураганы, наводнения и войны, которые видел этот город за последние триста лет. Но я нашла вот это.

Ивонна вытащила из папки фотокопию и положила ее перед Джеком и мной.

Это была страница «Ежедневного рекламного листка» от 23 февраля 1800 года. В основном она состояла из рекламы лечебных настоек, помады для волос и местных деловых заведений. Но посередине страницы в самом внизу примостилось объявление магазина на Брод-стрит: «Сьюзан Бивенс, тонкое полотно и ручная вышивка. Лучшие цены на качественную работу». Я снова посмотрела на дату.

– 1800 год. Вандерхорсты вполне могли приобрести там крестильное платьице и чепчик… или даже два, учитывая их привычку заводить близнецов. Дом еще не был построен, но, скорее всего, к тому времени семья уже жила в городе.

Джек повернулся к Ивонне.

– Что-то еще удалось выяснить про магазин – найти счета или квитанции? Интересно было бы узнать, что именно Вандерхорсты купили у Сьюзан Бивенс и когда.