Игра в убийство - Наталья Александрова

Все инструменты находились в кладовке, и Надежда отправилась туда, на всякий случай плотно закрыв балконную дверь.

Открыв кладовку, Надежда включила свет. И попятилась.

В кладовке царил такой разгром, как будто там побывало целое стадо бегемотов или компания шестиклассников. Стопка технических книг, которые отнес в кладовку муж, была безжалостно разбросана, у некоторых из них оторваны обложки. Флаконы и банки с моющими средствами и прочей бытовой химией валялись на полу. Тут же были все палки, которые Надежда рассчитывала использовать, чтобы достать свою лопатку.

А поверх этой безобразной груды безмятежно спал Бейсик. Выражение его рыжей разбойничьей морды было блаженное, на нем буквально было написано, что кот славно потрудился, сделал большое, полезное дело и вполне заслужил час-другой полноценного отдыха.

Вот оно что! Бейсик умудрился каким-то образом проскочить в кладовку. В первый момент он в свое удовольствие обследовал кладовку и ее содержимое. Потом, когда ему здесь надоело, он, наверное, подал голос, но к нему никто не поспешил на помощь, поскольку дома никого не было. Тогда в знак протеста против заточения кот принялся ронять все, что могло упасть, и драть когтями все, что поддавалось. Короче, устроил в кладовке разгром.

Это его немного развлекло, затем он устал, прилег отдохнуть и проспал до возвращения хозяйки…

Первой реакцией Надежды была радость. Кот нашелся! Все труды и семейные неурядицы, которые она уже нарисовала в своем воображении, отменяются!

Надежда подхватила кота, прижала его к себе, уткнулась носом в густую рыжую шерсть и проворковала:

– Бейсинька, ты нашелся! Какое счастье!

Кот недовольно заворчал, открыл один глаз и посмотрел на Надежду: мол, кто это меня разбудил не вовремя? При этом он чисто инстинктивно выпустил когти, так что они вонзились в руку Надежды.

– Ой! – вскрикнула она. – Бейсик, скотина, ты что делаешь? Совесть надо иметь!

Бейсик посмотрел на хозяйку удивленно: только что издавала любовное воркование, и тут же – ругается! Нет, все-таки женщины – удивительно непоследовательные создания!

А Надежда ссадила кота на пол и осмотрела результаты учиненного им в кладовке погрома.

Ну, допустим, технические книги она и так давно собиралась выбросить. Саша в них не заглядывал уже года два, значит, они ему не очень-то и нужны. Правда, если бы Надежда сама решила их выбросить, он бы непременно воспротивился, стал говорить, что это самые нужные книги, без которых он буквально дня прожить не может. Но теперь, когда книги изорвал его любимый кот, Сан Саныч и слова не скажет…

Флаконы с бытовой химией не пострадали и, к счастью, не раскрылись. Все же крепкими их делают… Надежда поставила флаконы на полку и начала наводить в кладовке порядок. Принесла из кухни черный пластиковый мешок для мусора, сложила в него изорванные книги и журналы. При этом один из журналов случайно раскрылся на середине. Надежда наклонилась, чтобы поднять его и бросить в мешок, но тут увидела на раскрытой странице фотографию вальяжного, представительного мужчины с благородной сединой на висках.

Лицо этого мужчины показалось Надежде знакомым.

Ах, ну да! Она же совсем недавно видела этого человека на экране компьютера Виталия Сычика… точнее, Кирилла Воробьева. Это ведь Кирилл записал в ноутбук видеофайл, где были запечатлены двое мужчин, разговаривающих в кафе. Ей и тогда этот вальяжный мужчина показался смутно знакомым.

Надежда подняла журнал, чтобы прочитать текст под фотографией и узнать, кто этот человек, но, как назло, большая часть страницы была криво оторвана. Под самой фотографией уцелел небольшой фрагмент текста.

«Среди участников представительного экономического форума в Петербурге был и…»

Дальше должно было стоять имя господина на фотографии, но как раз тут страница была разорвана, а на ее краю отчетливо виднелись следы кошачьих когтей.

– Бейсик, разбойник, твоя работа? – строго проговорила Надежда, взглянув на кота.

Тот возмущенно мурлыкнул. В переводе на человеческий язык это означало: нечего было оставлять меня одного, без заботы и внимания! Если я немного нахулиганил, это твоя вина! В конце концов, главная твоя жизненная задача – заботиться о коте, кормить его, холить и развлекать!

– Ну, на этот счет у нас с тобой разные мнения! – проговорила Надежда и, вместо того чтобы выбросить разорванный журнал в мешок, положила его на полку.

Она решила позднее разобраться с этой фотографией, поскольку сейчас были более неотложные дела: навести порядок к приходу мужа, приготовить ужин… хоть муж и предупредил ее, что вернется поздно, но накормить его все равно нужно.

За домашними хлопотами Надежда Николаевна забыла и про журнал с фотографией, и про загадочные файлы Кирилла Воробьева, которые она переслала на свою почту.

Муж, как и обещал, пришел поздно и очень усталый. Настолько усталый, что даже не стал ужинать, а только выпил чаю и лег спать.

Наутро Надежда взяла себя в руки, встала пораньше и приготовила мужу калорийный завтрак – сырники с тем самым маминым клубничным вареньем, большую чашку кофе с молоком и бутерброд с ветчиной. Сан Саныч ворчал, что некогда, что на работе полный цейтнот, но съел все.

Проводив его на работу, Надежда устремилась к своему компьютеру, открыла почтовую программу и нашла во входящей почте файлы, которые накануне переслала самой себе.

Видео она не стала пересматривать, а открыла текстовые файлы. Они оказались копиями официальных документов.

Первым документом, напечатанном на бланке Государственного департамента культурного наследия, было постановление департамента о том, что дача художника Иванова-Мусатова, расположенная в поселке Ольховая Роща, в ближнем пригороде Санкт-Петербурга, признана не имеющей большой культурной и исторической ценности, в связи с чем утрачивает статус памятника федерального значения и передается из ведения Государственного Департамента культурного наследия в ведение департамента городского имущества правительства Санкт-Петербурга. Под документом стояла подпись руководителя Государственного департамента культурного наследия, заместителя министра Савицкого.

Надежда вспомнила, как еще в школе ее с одноклассниками возили в Ольховую Рощу. Там действительно находилась дача Иванова-Мусатова, известного художника начала двадцатого века. В то время дача была еще в довольно хорошем состоянии. Надежда помнила резные наличники, высокое деревянное крыльцо, просторную, светлую мастерскую, где висели большие картины художника – северные пейзажи, портреты коллег-художников, меценатов и коллекционеров. Помнила она и окружающий дачу небольшой парк, скорее даже участок леса – мощные колонны сосен, огромные замшелые валуны, вереск и черничник по краям дорожек…

Конечно, с тех пор прошло много времени, Иванова-Мусатова теперь редко вспоминают, однако все же жаль, если от той дачи ничего не останется.