1952 - Александр Алексеев

Это чуть позже кинематограф переплюнет Освенцим, создав всякие «Дракулы» и «Кошмары на улице Вязов»… А пока что ужасы на сцене и в кино — так себе… Хотя, хроноаборигенам заходит.

Монмартр. Этот район Парижа знаком советским людям по фильму-оперетте «Под крышами Монмартра». Вспоминаю очаровательную Евгению Симонову из музыкального фильма. Красивые актёры и чудесная музыка создавали сказочное настроение. Это как если бы французы поставили сказку про «Иванушку-дурачка» на свой лад. Из грязи в князи… Корейцы же из смеси сказки, ужасов, трагедии, комедии и мелодрамы создали позже новое направление в сериалах…

Засыпаю и Наблюдатели ставят мне музыкальным сопровождением уже знакомый клип… https://youtu.be/wdHeiVf0mds

7 июня 1952 года. Париж.

Парижскому стадиону «Парк де Пренс» уже более полувека. За воротами находится приподнятая дорожка велодрома. Французы фанаты не только футбола, но и велоспорта.

Стадион к началу матча забит под завязку. Народ пришёл посмотреть на своих любимцев дошедших до финала первого европейского Кубка чемпионов. В составе красно-белых (основная форма «Реймса») выделялись спортивными экспертами — вратарь Доменик Колонна, защитники: надёжный Роберт Жонке, опытный Рожер Марше по прозвищу «Вепрь», Андре Жаковски(поляк) и перспективный Мишель Леблон;; полузащитники забивной Арман Пенверн и распасовщик Раймон Кикки; линия атаки просто убойная: восходящая звезда Раймонд Копа(поляк), Леон Гловацки(поляк), лучший бомбардир «Реймса» голландец Леонардус Аппел, перспективный Франсис Меано, левый вингер чилиец Фернандо Риера, Януш Темплин(поляк) и забивной ветеран Пьер Синибальди. Нам предстояло сыграть с эдаким вот интернационалом…

Газеты раздували интригу, кто станет лучшим бомбардиром турнира? Раймонд Копа или Юрий Жаров? У обеих к финалу было по девять забитых мячей в пяти матчах.

А за лучшего бомбардира очко к миссии дадут?

Машинку закатачную дадут! Догонят и добавят!

Евровидение проведёт прямую трансляцию матча на всю Европу. На СССР, кроме того, ещё и пойдёт радиорепортаж Николая Озерова, который в последнее время стал одним из любимцев советского народа…

Выходим на поле. Болельщики рьяно приветствуют своих кумиров, вышедших на газон следом за нами. Судья, уже знакомый англичанин Артур Эллис, даёт свисток к началу матча.

В самом начале матча центрфорвард парижан Аппел замыкает прострел с фланга и в упор расстреливает ворота Яшина. 0:1.

Мы давим, соперники отбиваются, бросаясь в резкие контратаки. Стадион ревёт, не смолкая. Вот, наконец, Колобков сподобился на хороший пас мне на выход. Даю вперёд на Сашу Иванова. Тот, играя в стеночку, возвращает мне мяч. Метров с тридцати бью что есть силы. Мяч с лёгкой подкруткой уходит влево, «облизывает» вратарскую перчатку и влетает в «паутину» верхнего левого угла ворот. 1:1.

Перед окончанием тайма получаем штрафной в наши ворота. Пенверн заряжает аккурат в дальний от вратаря угол. Но Яшин пружиной встаёт на пути мяча и переводит удар в штангу. К отскочившему мячу бросается куча игроков и первым оказался Раймон Копа. Он успевает протолкнуть круглого в сетку наших ворот.

Закончился первый тайм. Проигрываем 1:2. Маслов сказал слова напутствия и дал слово руководителю делегации, который начал стращать команду тем, что с нами будет, если мы проиграем. Наш тренер, скривившись, вывел партчиновника в коридор. Тишина в раздевалке. Чтобы как то заполнить паузу, вспоминаю слова и пою, глядя на Льва Яшина, бодрую песню… https://youtu.be/kpwYgxtrnO0 Парни повеселели и последний припев пели хором…

Мы атакуем и прессингуем с первых минут второго тайма. Французы пробовали огрызаться, но, видимо, все силы оставили в первой половине игры. Получаем право на штрафной метрах в тридцати от ворот. Французы, зная про убойные удары Колобкова, ставят напротив нашего капитана внушительную стенку. Васечка разбегается и точно бьёт прямо под перекладину ворот. Невысокий вратарь соперников прыгает, но недотягивается. 2:2!

До конца матча несколько минут. Получаю мяч в центре поля. Толкаюсь с опекающим меня Пенверном. Сделав финт, ухожу от него, набирая скорость. Стадион ревёт «Туэ лё! Туэ лё!» («убей его»). Леблон почти врезается в меня и хватает за майку. Что есть силы отталкиваюсь от соперника. Чувствую треск рвущейся материи на левом боку. Жаковски подлетает с другой стороны и пытается в подкате выбить мяч. Убираю круглого под себя и получаю бутсой по голени. Начав движение, теряю равновесие и падаю, кувыркаясь за мячом. Вскакиваю на ноги и разгоняюсь, слыша за спиной топот разъярённого стада. Бегу, что есть сил. В лобовую на меня идёт их последний защитник. Его задача сбить меня перед входом в штрафную или выбить мяч. За секунду до столкновения подсекаю мяч над защитником и резко ухожу в сторону. Жонке хватается за мою футболку и рвёт по шву с правого бока. Половинка задней части моей формы остаётся в руках у противника. Я же в это время наблюдаю как вратарь французов несётся к отскочившему от газона мячу. Успеваю протолкнуть круглого между ног голкипера. В столкновении падаю на сухую «залысину» во вратарской. Мяч бухнув о штангу, останавливается на «ленточке». Вспоминаю «трюк Шувалова» и по-лягушачьи прыгаю к мячу, стряхивая ногой руку голкипера, что пытается мне помешать. Бью сферу лбом и тут же получаю бутсой в лицо. Хорошо, что удар защитника прошёл по касательной, а то бы я недосчитался нескольких зубов…

Татушин забегает во вражеские ворота и, схватив мяч, начинает плясать гопака. Подбежавшая Таня Зайцева, плача, то вытирает мне кровь с лица, то целует в разбитые губы… 3:2! Мы победили!

Получен шестнадцатый балл из двадцати. Для выполнения Миссии необходимо получить ещё четыре награды.

До окончания Миссии — четыре недели… Прощай, Эва Перон!

Получаем Кубок и стадион, приветствуя нас, встаёт под Гимн Советского Союза.

На раздаче автографов встречаю свою некоронованную подругу Марго Виндзор, а так же примкнувших к ней Жан-Поля Бельмондо с Одиль Версуа. Марго была одета в летнее платье из газа и держала в руках модное коверкотовое пальто.

— Ури, ты, конечно, красавчик. Я заказала столик в ресторане, чтобы отпраздновать событие в твою честь. Что? Банкет? Да наплюнь на него, Жаров! Там вам нальют по бокалу шампанского и всё! А мы собираемся пить до упаду! Правильно, Жан-Поль?

Бельмондо кивает, как болванчик.

— Ну, ладно. Постараюсь улизнуть с банкета, — соглашаюсь я с Мэгги, — Говори адрес ресторана.

Выходим со стадиона к автобусу. Начался сильный дождь. Ребята выскакивают под небесный водопад и танцуют разбрызгивая лужи, а на меня накатила меланхолия. Анечка так хотела праздновать со мной, но стала ангелом, а Настя теперь управляет большой страной и ей не до меня… Грустно… А тут ещё этот летний дождь…

Васечка обнимает меня и говорит:

— Жаль что мы сейчас домой не летим. Представляешь как бы нас встречали?

Представляю… https://youtu.be/U2fDUHP-hug

Улизнул с банкета. Захожу в ресторан к ждущей меня честнОй компании. «Встреча на Эльбе» с обнимашками. Через час мы уже доходим до кондици. Марго рыдает у меня на плече, рассказывая, свою невесёлую историю. Её сестра-королева обещала разрешить Марго выйти замуж на полковника Таунсенда, но потом взяла своё слово назад.

— Он ради меня развёлся с женой. А меня заставили отказаться от брака с ним… «Ввиду обязанностей по отношению к своей стране»… Меня все клевали и родственники, и Церковь, а сестра ничего не сделала, хотя я её так умоляла…

Я гладил принцессу по голове, как маленького ребёнка и повторял, что всё будет хорошо, всё пройдёт. Ведь наша жизнь продолжается день за днём, как в этой песне поставленной Наблюдателями фоном в моей голове… https://youtu.be/pSSTImq_cqU

После ресторана Жан-Поль пошёл провожать Таню, а мне досталась принцесса. Где-то на середине пути она отчаянно завертела головой:

— Жаров, я хочу в туалет. — и с повизгиванием, сжав ноги, — Я очень хочу в туалет.

Двери ближайших домов были закрыты, кафешек поблизости не наблюдалось. Английская некороновка забежала в какую-то подворотню, кинув мне:

— Не ходи за мной, бесстыдник. Посторожи!

Стою у ворот. Смотрю на звёзды в парижском небе. Наклоняю голову. Огибая мой ботинок на мостовую побежал ручеёк. Ручеёк? Резко поднимаю ногу и трясу ботинком в воздухе проводя противоаммиачную процедуру.

Мэгги, как ни в чём ни бывало, выходит на свет, поправляя платье:

— Ури, ты тоже хочешь? Иди, я посторожу!

8 июня 1952 года. Париж.

Читаю утренние газеты. Либеральная