Жизнь между мирами. Как найти ресурс в себе, когда все вокруг разваливается - Джеймс Холлис

С голливудскими звездами болтал ночью и днем.

Я считал, что у всех есть тайный клад из друзей,

и подростком знал имена тех, кого полюблю.

Мы даем имена машинам и лодкам,

Как даем имена домашним питомцам,

И, как наших питомцев, называем детей,

кто

дает потом имя

любви своей.

Как делал я сам и как делают все,

Кто дает имена собственным бурям.

И думаю я, что все имена —

Лишь попытка позвать

Безымянного

Бога,

Который без умной уловки

нас попросту с вами

не сможет узнать.

Тим никогда не посещал молитвенных домов. Его привлекало другое: он останавливался и разговаривал с наблюдательными воронами, которые сидели на ветвях вдоль нашего пути и каркали. Он слышал в движении ветра мягкое дыхание какого-то пролетающего духа. Будучи нашим современником, он тем не менее остро осознавал, что идет среди призрачных существ и священных обителей древних цивилизаций. Он обладал зрелой духовностью, которая не поддавалась современным меркантильным ценностям. Его любовь к людям была тем, чему он поклонялся. Его любовь к искусству была компромиссом. Я привожу своего сына как пример в этой книге, потому что он интуитивно понимал, что имел в виду Юнг, когда говорил, что решение жизненных дилемм всегда происходит через встречу с нуминозным. Для него осязаемый мир был прозрачен, он излучал сверхъестественное сияние повсюду, куда бы он ни посмотрел. Его чувствительность была ближе к анимистическим духам тех, кто некогда ходил по этим же склонам, чем к безвкусному миру политики, который он также изучал и в котором участвовал, зная, что повседневная жизнь тоже имеет значение. Но это не разрывало его на части. До тех пор, пока мы не найдем то, что связывает нас с чем-то большим, чем мы сами, противоположности будут разрывать нас на части. До тех пор наши конфликты будут приносить нам только страдания без какого-либо смысла.

Именно благодаря уважению к глубокому, глубинному диалогу с психикой, через который происходит осмысление и поиск тех мест, где скрывается «третье» в наших разрозненных жизнях, благодаря нашему стремлению прислушиваться к нему и следовать за ним, мы будем готовы жить в промежутках между мирами. Природа подготовила нас к этому путешествию. Кто мы такие, чтобы возражать?

9

Путеводитель по смыслу:

Чему мы можем научиться у Юнга

Не странно ли, что тебе нет никакой пользы от странствий, если ты повсюду таскаешь самого себя? То, что погнало тебя из дома, осталось рядом с тобой.

Сократ, процитировано Сенекой

Думаю, что не удивлю своих читателей, если скажу, что из всех современных мыслителей я считаю Карла Юнга человеком, который смог глубже всех задуматься над смыслом этого краткого путешествия, называемого жизнью. Он сумел оценить вневременные измерения нашей души – области, в которой один и тот же процесс психического развития протекает в прошлом и в настоящем. Он называл это поле «энергетическим бессознательным». А это значит, что сегодня ночью вам может присниться сон, который снился тысячелетия назад другой душе, причем в обоих случаях этот сон будет служить как упорядочивающему принципу, так и процессу исцеления. Эти упорядочивающие принципы Юнг называл архетипами.

Было бы правильнее думать об архетипе как о глаголе, а не как о существительном. Если бы он был существительным, то это был бы объект, который мы могли бы обнаружить на МРТ или компьютерной томографии. В то время как глагол олицетворял бы собой проявление упорядочивающей и компенсирующей энергии. Если в ваших снах возникал образ автомобиля, а ваш далекий предок видел лишь телегу, запряженную волами, или колесницу, генерирующая энергия этих сновидений была одна и та же. Архетип – это не некое содержание, а формирующая система, паттерн, который помогает привнести в сырой хаос природы смысл, последовательность, цель и так далее. Мы могли бы обозначить такие формирующие паттерны, как восхождение и нисхождение, мать, тень, смерть и возрождение. В действительности эти архетипы представляют собой переживания, которые группируются вокруг определенного созвездия энергий. Дав одной из своих первых книг название «Тысячеликий герой», Джозеф Кэмпбелл хотел напомнить нам, что архетип героя или героини является олицетворением энергии, которая борется с нашими главными врагами – страхом и бездействием, преследующими нас повсюду. Само существование перед лицом этих устрашающих и регрессивных сил призывает каждого из нас к «героическому», и арены этого поединка столь же разнообразны, сколь и наша жизнь.

Часть того, что Юнг видел в отражении человеческой души на Востоке и Западе, в прошлом и в настоящем, была архетипом трансцендентного другого, иногда называемого Богом или богами. Лики Бога, верования и практики, питающие любое личное или племенное переживание трансцендентного другого, будут меняться и разниться, будут приходить и уходить, но тот великий другой, которого мы интуитивно воспринимаем, останется вне времени. По этой причине Юнг не считал религию ни инфантильной регрессией, как Фрейд, ни опиумом, как Маркс. Он интерпретировал данные исторических записей, переживания своих пациентов и свой собственный опыт как врожденное стремление к значимой связи с тем, что больше нас.

Как мы вкратце видели в предыдущих главах, эрозия племенных и институциональных образов, которые когда-то обладали силой связывать наших предков с трансцендентными энергиями космоса, привела к тому, что миллионы современных людей начали искать искусственные заменители в светской жизни. Юнг отметил, что то, что мы называем глубинной психологией, должно было быть изобретено к концу XIX века, чтобы помочь людям, выпавшим из коллективной духовной практики в пустоту. В то время как отрыв от этих направляющих императивов мог проявляться в виде психосоматики, патологий или проецирования своих субъективных желаний на суррогаты, наиболее распространенной этиологией была утрата смысла, потеря более широкой картины, в которой можно было бы отыскать свой собственный путь. Хотя свою карьеру Юнг начал как психиатр, работая в психиатрическом отделении, которое специализировалось на шизофрении и различных патологиях человеческой души, он вышел в своем собственном понимании за пределы чисто медицинской практики, чтобы признать, что, только вовлекая божественное присутствие в нашу жизнь, мы можем посмотреть на наше страдание с совершенно иной точки зрения и обрести смысл.

Хотя мы не можем до конца освободиться от страданий, конфликтов или потерь, мы можем стать намного больше, чем та тяжелая ноша, которую каждый из нас несет. Простые проблемы решаются путем изменения поведения и отношения. Мы все это знаем. Но мало кто из нас