Кластер Войвод: Третье правило крови - Алексей Калугин

Все посмотрели на него, как будто в ожидании какого-то откровения. Даже Валтор устремил на Бухлера свой взор, спроецированный через зеркало заднего вида.

– Что? – непонимающе вскинул брови Моисей. – Вы тут меня обсуждали?

– Нет, – уверенно мотнул головой Иона.

– Нет, – еще более уверенно повторил его жест Александр.

Моисей насторожился.

– Нужен ты кому, – медленно процедил сквозь стиснутые зубы Грир.

Чем окончательно убедил Бухлера в том, что, пока он слушал музыку, все остальные обсуждали его персону.

Моисей недовольно скривился и протянул Александру плеер.

– Мне такая музыка не нравится, – сказал он.

После чего натянул на голову капюшон, сложил руки на груди и откинулся на спинку.

– Вот он всегда так, – повернувшись к Валтору, указал пальцем на Моисея Грир. – Не разберется, в чем дело, а сразу в амбицию!

К утру квад добрался до места, где от основной трассы вправо отходила узкая грунтовая дорога, ведущая в поселок естественников.

Чтобы не терять время, Валтор планировал высадить Александра с Ионой на повороте, от которого до Борея-2 было не больше часа пешком. Иона чувствовал себя прекрасно и даже порывался ехать вместе с Валтором к скарабеям. Но тут уже Александр решительно заявил, что никуда его не отпустит без полного обследования, провести которое можно было только в Борее-2. Иона попытался было с ним спорить. Но когда на сторону Александра встал Бухлер, андроиду пришлось смириться.

Этот разговор случился еще ночью. А когда начало светать, Ионе неожиданно стало плохо. У андроида поднялась температура, его начало трясти, как в лихорадке, а на открытых участках кожи стали появляться неровные темные пятна, похожие на синяки. Лекарства, которые дал ему Александр, видимого облегчения не принесли. Иона сидел, завернувшись в одеяла, с красными воспаленными глазами, из которых постоянно текли слезы, и клацал зубами. По правой щеке его растекалось похожее на амебу синее пятно.

Бухлер не мог сказать ничего определенного о том, что происходит с Ионой. Он лишь предположил, что это может быть одним из закономерных этапов процесса взаимной адаптации организма Ионы и зомби-вируса. Он наблюдал нечто подобное у мертвецов, которым вводил зомби-вирус.

– И на фига ты это делал? – неприязненно посмотрел на Моисея Грир.

– Ради научного интереса, разумеется, – как всегда спокойно ответил Бухлер.

Грир цокнул языком и с явным осуждением покачал головой.

– Прежде я не замечал за тобой садистских наклонностей.

Моисей только чуть приподнял ладони, лежавшие у него на коленях, и даже не стал разводить их в стороны.

Одним словом, теперь не могло быть и речи о том, чтобы высадить Иону с Александром на повороте.

По счастью, не проехав и двух километров, они догнали одного из селян, ехавшего в повозке, запряженной парой генно-модифицированных лысых лам G-18-125. Жители поселка использовали этих странных на вид, но очень сильных и весьма неприхотливых животных как тягловое средство. Естественник отвозил корм на кроличью ферму, сейчас же возвращался в поселок и с радостью готов был взять к себе в повозку двух попутчиков.

Посмотрев вслед удаляющейся повозке, Валтор развернул квад и погнал его назад.

Прей не сомневался в том, что Александр присмотрит за Ионой гораздо лучше, чем смог бы сделать это он сам. Но тем не менее его не оставляла тревога за судьбу друга, который вроде как справился со своим смертельным недугом, однако теперь имел шанс превратиться в живого мертвеца. От мысли о том, что Иона может стать первым в мире зомби-андроидом, легче на душе не становилось.

Валтор никогда бы не оставил Иону одного, если бы не доверял всецело Александру. И если бы не Хамерхаузен, который уже не первый день бродил где-то по Лунному Карантину.

Честно признаться, если бы речь шла о ком-то другом, Валтор давно поставил бы крест на его судьбе. Но Хамерхаузен был рамоном. А у рамона всегда имелся бонусный шанс остаться живым. Даже в Лунном Карантине. Крошечный, но все же шанс. Пренебрегать которым нельзя было ни в коем случае.

Да еще и эта история со спутницей Хамерхаузена, которая, к полнейшей неожиданности для всех, оказалась дочкой легендарного Жана Крестовского. Он же Моисей Бухлер, смотритель зомби при наукограде Борей.

В зеркало заднего вида Прей посмотрел на Бухлера, сидевшего на заднем сиденье. Моисей откинул капюшон на спину и, чуть повернув голову, смотрел на проносящийся мимо пейзаж. Хотя пейзаж, надо сказать, был так себе: кусты да деревья.

«Интересно все же, как Моисей оказался за пределами периметра и стал Крестовским? – подумал, глядя на него, Прей. – А потом? Как ему удалось вернуться назад?.. Сколько всего лет он провел за пределами Борея, выдавая себя за рамона?»

Ответы на все эти вопросы запросто можно было бы получить от самого Бухлера. Если бы только Грир перестал изображать оскорбленную невинность. Валтору вовсе не улыбалась перспектива путешествия в компании двух вздорных стариканов, не желающих не только разговаривать, но даже смотреть друг на друга. С этим нужно было что-то делать. И чем скорее, тем лучше. Если поначалу Валтору казалось, что острая ситуация может понемногу сама собой сгладиться, то теперь он был почти уверен, что ежели старики будут продолжать молча дуться, то со временем все станет только хуже.

Первым делом обоим им нужно было найти какое-то занятие.

– Александр Васильевич, ты говорил, что у тебя квад летал, словно ласточка.

Грир тут же бросил настороженный взгляд назад, проверяя, как Крестовский отреагирует на подобное заявление.

– Я такого не говорил.

– Ну, может, не совсем так, но говорил, что квад водить умеешь.

Грир криво усмехнулся.

– Парень, я – рамон. Я был рамоном уже тогда, когда ты еще сам с горшка слезть не мог.

– Тогда, может, сядешь за руль?

– Притомился?

– Да я, почитай, уже сутки за рулем. Не скажу, что сильно устал, а вот внимательность притупилась.

– Эдак и до беды недалеко, – заметил с заднего сиденья Бухлер.

Грир снова посмотрел на него. На этот раз с вызовом.

– Может, ты поведешь?

– Нет, – очень мягко отказался Бухлер. – Я уже лет десять как за руль не садился. Какой из меня водила?

– Но ты же рамон, – с укоризной наклонил голову Грир. – Ну, в смысле, был когда-то рамоном.

Крестовский вздохнул.

– Когда это было…

Валтор уже было обрадовался, что вот оно, возникло взаимопонимание. Ну, или, по крайней мере, намек на него. И теперь польется, потечет река воспоминаний.