Небеса в огне - Марина Эльденберт

Именно на этой мысли я выдернула из шкафа единственное платье и отправилась собираться на свидание.

С-В-И-Д-А-Н-И-Е.

У меня. Очешуеть.

Это слово из восьми букв казалось забытым, как оставшаяся в далекой юности наивность. И если случившееся в Ортахарне напоминало спонтанное помешательство (то есть Лимайна, фрукты, вино и все дела), то сейчас я целенаправленно собиралась именно туда. На свидание то есть.

Из недр стоявшей в углу шкафа-купе коробки был извлечен утюжок. Им я выравнивала волосы, в ход пошла даже вся нехитрая косметика, которая у меня имелась (половинка карандаша для глаз, тушь энной степени давности и губная помада, засохшая, как земля в пустоши). На последнюю пришлось плюнуть (фигурально), а потом я решила, что сойдет и бесцветный блеск для губ с защитой от солнца. Вот без чего я в Зингсприде на улицу не выходила — так это без него.

С полчаса работы, и волосы легли на плечи тяжелыми литыми прядями, глаза со стрелками, ресницы распушились и потемнели, а губы чуть заблестели. Девица, смотревшая на меня из зеркала немного шальными глазами, имела с Танни Ладэ общего разве что мозги, и то я была не особо уверена. Поправив лямки бюстье, я направилась в комнату, где надела платье и обула кеды.

«Каблуки меняют женщину», — так говорила какая-то умная законодательница мод, и Леона любила ее цитировать.

Проблема была в том, что мои единственные каблуки до сих пор в плену у Гроу, и возвращать мне их он, кажется, не собирается. Фетишист драконов.

Нет, ну серьезно, что ему стоило привезти мои туфли на съемки?

Если он их не выбросил, конечно.

Действительно, с чего я взяла, что они все еще у него?

Покосилась на мобильный, и в груди неприятно кольнуло. Мысли о Рихте отозвались саднящим чувством, но я от него отмахнулась. На съемках мы разругались всласть, то есть разругались Даармархский и Ильеррская, но попытки помириться (равно как драконобесподобие — с Теарин) Рихт не предпринимал. В перерывах он вообще общался со мной крайне сдержанно, исключительно по-деловому, и я отвечала тем же. Не очень-то и хотелось.

— Вррр? — Бэрри взирала на меня снизу вверх разноцветными глазами.

— Да, примерно так.

— Вррр, — заметила виари и, прежде чем я успела сделать шаг назад, потерлась мордой о краешек платья, оставляя длинный мокрый след.

— Ы! — взвыла я и рванула в ванную его замывать.

Провела рукой рядом с краном и чудом не облилась с головы до ног, потому что, когда принимала душ, выставила уровень напора на максимум. К счастью, вовремя успела отскочить.

Я как раз возилась с полотенцем и феном, когда в дверь постучали.

Наверное, никогда еще мое платье не казалось мне таким простецким, а я — такой несуразной. Особенно учитывая то, как выглядела Сибрилла сегодня на съемках. Она приехала чуть позже и, разумеется, заглянула на площадку, «чтобы поздороваться», в полном боевом раскрасе. То есть с легким утренним макияжем, на своих дцатисантиметровых шпильках и в облегающем платье. Окатила всех своими духами, потом — низким тягучим голосом и удалилась в гримерную.

Усилием воли придала себе пинка в соответствующем направлении.

Что я, как малолетка, честное слово?

Распахнула дверь и уставилась на Гроу, который окинул меня взглядом. Таким, свойственным только ему, от которого сразу стало жарко, и наличие платья показалось досадным недоразумением. Я буквально чувствовала, как режиссерский взгляд скользит по мне от корней тяжелых (спасибо гелю для укладки) волос до губ, которые внезапно вспыхнули. Точно так же вспыхнула и ложбинка между грудей и, в общем… все остальное.

— Вррр, — сказала Бэрри, сунув любопытную морду мне под руку.

— Привет, блохастая. — Гроу щелкнул ее по носу, и виари дернулась назад. А потом, нисколько не стесняясь наличия за дверями вальцгардов, меня втолкнули внутрь.

В следующую минуту дверь захлопнулась и губы обожгло поцелуем. Таким, от которого дыхание вылетело вместе с остатками мыслей, все, что от меня осталось — это большое, покрывшееся огненными мурашками «ы», зажатое между телом режиссера и стеной. Которая (чтоб ее) сейчас показалась не просто холодной, а ледяной по сравнению со скользящими по щеке пальцами и губами, раскрывающими мои в огненно-иссушающем поцелуе.

— Не удержался, Зажигалка, — хрипло заявили мне.

Губы в губы, глаза в глаза.

Только сейчас я поняла, что вторая рука режиссера чем-то занята. С трудом вырвавшись из этого темного смерча, читай драконовзгляда, опустила глаза и увидела свои туфли.

Те самые, на умопомрачительной шпильке, которые я оставила в ВИП-ложе.

— Давно собирался вернуть, — сообщил Гроу. — Но все никак не мог дождаться подходящего случая.

— Ты — и не мог? — С меня наконец сползло оцепенение из разряда «мне десять лет, я целовалась с мальчиком», на смену ему пришло состояние «Танни-шманни». Это состояние вообще-то придумала Имери, и возникало оно у меня всякий раз, когда я уходила в отрыв или отрыв уходил в меня.

В общем, не важно, главное — суть.

— Думал, ты будешь против, если я притащу их на съемочную площадку.

— С чего бы? — пожала плечами, возвращая ему пристальный взгляд.

Губу я все-таки закусила непроизвольно, поэтому пришлось ее облизать. Не без наслаждения отмечая, как темнеют глаза Гроу, хотя, казалось бы, куда уж темнее. Прежде чем я успела этим насладиться основательно, меня нехитрым маневром уронили на тумбочку в холле. Иными словами, сделали подсечку, подхватили за талию, и в следующий миг моя пятая точка уже повстречалась с поверхностью.

— Эй!

Гроу приподнял брови.

— С того бы. — Этот драконосамец опустился на одно колено и перехватил мою ногу раньше, чем я успела моргнуть. Учитывая, что он оказался аккурат у меня между бедер (благо, платьице позволяло), с такого расстояния нужный угол зрения помог открыть много всего интересного.

Горячая ладонь скользила по моей ноге, поддерживая ее на весу, пока не наткнулась на преграду из обуви.

— Ты что делаешь? — поинтересовалась я.

Хрипло, потому что легкие поглаживания вызывали во мне те самые нереальные чувства, от которых мозг выключался окончательно.

— А на что это похоже? — спросил Гроу, отгибая задник.

Дракон меня задери, я даже не представляла, что обувь можно снимать так. Медленно, сантиметр за сантиметром, повторяя щиколотку, ребра стопы, касаясь напряженной пятки. И все это — не отпуская моего взгляда, позволяя собственным зрачкам раскрыться во всю звериную вертикаль. Из-за глубокого темного цвета они вообще слились бы с радужкой, если бы не тонкая окантовка зелени. Подрагивающие ноздри делали Гроу еще больше похожим на дракона, и воспоминание о зеркальных потолках с силой ударило мне в голову. С такой силой, что я снова закусила губу, глядя, как его пальцы стекают по моей коже.