Ангел мертвеца - Вадим Юрьевич Панов

обстоятельствах. Мы защищались.

– И в самом деле не верится, – радостно произнёс Марко, продолжая бить Бруно. – Раньше в Тайном Городе такого не было.

– Новый мир, приятель, привыкай. Кого захотел, того и высушил…

– Эрлийцев тоже?

– Что?

– Что за вопрос?

– Что это за тварь?

Несчастный капрал ди Бол уже с полминуты как потерял сознание, поэтому вампиры могли себе позволить переключиться на следующую жертву. На ещё одного жителя Тайного Города, который сдуру решил встать между ними и жертвой.

– Меня зовут Крода, – вкрадчиво сообщил прохожий. – Я тут… новенький.

– Эрлиец?

– Местами.

– Что?

– Ну… все мы местами эрлийцы. Все, кто как я. – Крода выдержал короткую паузу и улыбнулся: – Я тут новенький и говорить пока коряво.

– Мы видим.

– Ну, не так коряво, как тот, который специально говорить дурно, – Крода указал на Франклина. – Но я быстро учиться.

– Что значит «новенький»? – прищурился Идо.

– И почему ты местами эрлиец?

– Ты мальчик или девочка?

– И кто такие те, кто как ты?

– Много вопросов. – Крода вновь улыбнулся. Или улыбнулась. – Как бы всё рассказать понятно…

И пока он улыбался, вампиры принялись стягивать кольцо вокруг него.

В действительности, вопрос Марко получился самым интересным: масаны до сих пор не понимали, кого видят. Востроносый… или востроносая? Худенький… или стройная? Ведущий себя как-то не очень по-мужски, но при этом – без жеманства. Улыбчивый, с живыми глазами и тонкими губами, Крода, казалось, наслаждался замешательством вампиров, их неспособностью определить ни его пол, ни расу.

– С какого вопроса начать?

– Ты мальчик или девочка? – решительно повторил Марко.

– Я… ангел.

– Что?

– Ангелов не существует, – отрезал Силантий.

– В таком случае вам нечего бояться.

– А нам и так нечего бояться.

– Вам – да. А вот тебе… – Крода резко посмотрел на главаря. – Ты ведь Идо, не так ли?

– Только не говори, что прилетел за мной.

– Не прилетел, как видишь, просто пришёл… Но немного опоздал. – Крода с жалостью посмотрел на всё ещё пребывающего без сознания Бруно.

– Ещё никогда не высушивал ангелов, – проворчал Франклин. – Будет интересно, что у них за кровь.

– Хочешь попробовать?

– Не откажусь. – Франклин посмотрел на Идо, дождался короткого кивка и приказал остальным: – Держите придурка.

– А если моя кровь не покажется вкусной? – неожиданно спросил Крода.

– Тогда я тебя просто убью, – пообещал Франклин.

– Ангела?

– Да.

– Тебе не грустно произносить подобные слова?

– Мне не бывает грустно.

– А страшно бывает? Хоть иногда?

– Страх станет последним чувством, которое ты испытаешь.

Получив приказ, остальные масаны не теряли времени даром: пока Франклин и Крода вели короткий разговор, они тесно окружили пришельца и взяли его за руки. Как ни странно, тот не сопротивлялся. Стоял спокойно, словно не понимая, что с ним собираются делать.

– Страх иррационален, Франклин.

– Ты мне надоел.

– Идо, а ты не хочешь меня?

– Нет…

Идо был пресыщен: он не лгал и не рисовался, когда говорил, что объедается, – это было чистой правдой. Жажда отступила так далеко, что казалась миражом, последние недели Идо высушивал жертв только для того, чтобы убить, а не наполниться силой. Как, впрочем, и остальные вампиры.

Франклин придирчиво оглядел шею жертвы, словно проверяя, достаточно ли она чистая, медленно выпустил иглы, наклонился, резко вошёл в плоть Кроды…

И так же резко вышел.

Отскочил на пару шагов и рявкнул:

– Кто ты? – И рявкнул так, что остальные вампиры подались назад – кроме Силантия и Марко, державших Кроду за руки, а Идо дёрнулся так, что едва не опрокинул мотоцикл. Так рявкнул Франклин. И в наступившей затем тишине ответ прозвучал неожиданно мягко:

– Ангел, – сказал Крода. – Ангел мертвеца.

И снова – улыбка.

Дружелюбная настолько, что Идо едва не стошнило от страха.

А затем Крода стал тьмой. Потемнел, оказавшись сложенным из мельчайшей чёрной пыли, настолько мелкой, что, распавшись на неё, Крода обратился в облако, которое стало туманом, рассеявшимся по переулку. Секунда, может, половина секунды, и пыль вошла в ничего не понимающих масанов – вошла намного мягче, чем иглы. Вошла, пронзая плоть и разрывая её на части, терзая вампиров мучительной болью, заставляя кричать, а тех, кто упал на землю, корчиться в невыносимых муках. Пыль растерзала в клочья всех, за исключением Идо. Затем собралась в облако, которое обратилось Кродой.

А затем Крода сказал…

///

– Очнулся?

Голос… женский… незнакомый…

Короткий вопрос прозвучал не резко, без злости, не равнодушно, но и без особого интереса. Так могла спросить случайная прохожая, увидевшая лежащего на земле мужчину. Сама не подошла, остановилась в шаге, наблюдая за тем, как кто-то, скорее всего, другой прохожий, пытается привести упавшего в чувство. Или просто окликает лежащего на земле, проверяя, в сознании ли он. Какое-то время стояла молча, а затем нетерпеливо спросила:

– Очнулся?

Неприятная тётка, для которой происходящее не более чем развлечение.

Идо скривил губы и зло ответил:

– Не твоё дело.

И одновременно открыл глаза.

И понял, что ошибся по всем пунктам. Тётка не была неприятной. Собственно, она вообще оказалась не тёткой, а весьма привлекательной девушкой, предпочитающей мрачный макияж. Другие зеваки отсутствовали – рядом только она. Сам же Идо не валялся в беспамятстве на улице, потеряв сознание после столкновения с кошмарным ангелом, а пребывал на плоской крыше одного из высотных московских домов. Сидел, прислонённый спиной к стене, и не мог пошевелиться, ощущая лишь торчащий из груди кол, – масана умело и весьма профессионально парализовали ударом в сердце. Убить его таким способом было сложно, требовалось много времени, а вот лишить возможности защищаться – да.

Убедившись, что вампир открыл глаза, девушка едва заметно кивнула и… кажется, потеряла к нему всякий интерес. Сделала шаг в сторону, отвернулась, посмотрела на быстро светлеющее небо и произнесла:

– Ты обращён на восток, Идо. Первые лучи станут твоими. – Прежним, почти равнодушным тоном.

«Купание в лучах славы» – такое название придумали этому способу казни навы, а остальные охотно переняли. «Купание» пользовалось особенной популярностью во время «походов очищения», когда Великие Дома приводили в чувство распоясавшихся вампиров, зачищая целые города: парализованных масанов сотнями выставляли на полях, и через пять-десять минут от них оставались лишь колья, да грязная, испачканная остатками плоти одежда.

– Чего ты хочешь? – хрипло спросил Идо.

– Ты не сможешь мне этого дать.

Однако жить хотелось так, что самый жестокий центур Внутренней Агемы жалко попросил:

– А ты попробуй.

Но не произвёл впечатления.

– В действительности, Идо, это я дам тебе… – Девушка помолчала, подыскивая нужные слова. – Невероятный подарок, который может сделать только создатель.

– Какой ещё создатель?

– Тебе повезло стать частью грандиозного эксперимента, Идо. В историю ты, конечно, не войдёшь, о тебе никто не узнает, но мне крепко поможешь… Дело в том, что