Клубника в горьком шоколаде - Светлана Борминская

— Да ради бога, — Анатолий взял с подоконника амбарную книгу в клеёнчатой обложке, и стал её листать. — Как-как-как?.. — на пятой минуте переспросил он.

— Золотайкина Виолетта Константиновна, — зевнул Лев Тимофеевич. — Дай я сам посмотрю…

— Таковой нет… Глядите, мне не жалко, — Анатолий отдал амбарную книгу. — Ну, если мне не верите.

— Действительно, нет, — через десять минут был вынужден согласиться следователь. — Анатолий, а кто лежал на пустом ныне крайнем слева стеллаже?.. Место, если память мне не изменяет, четвёртое.

— Кого увезли, тот и лежал, — флегматично зевнул Анатолий.

— Кого и куда увезли, Анатолий? — строго уточнил Рогаткин.

— В крематорий, куда же еще могут увезти из морга? — Анатолий задумался. — А вот кого, это как посмотреть…

Лев Тимофеевич думал недолго, потом вытащил из кармана брюк портмоне и, заглянув туда, достал пятьдесят рублей, подумав, достал еще пятьдесят и протянул санитару.

— Анатолий…

— Анатолий, — согласился тот и аккуратно убрал деньги в карман синего комбинезона с оранжевыми вставками. — За бабкой вчера приезжали…

— Ну и?.. — поторопил Лев Тимофеевич.

— За бабкой, ну, которая с элитной улицы тут три недели в холодильнике тухла, — Анатолий почесал затылок и сморщил нос. — Утром приехали с вещами — обрядить и косметикой обмазать из какой-то крутой конторы, с таким еще па-а-афосным гробом…

Лев Тимофеевич кивнул.

— Гроб, скажу, всем гробам гроб! — горячо заверил Анатолий и, помолчав, добавил: — Никогда у меня такого не будет!

— Чего не будет? — оторопел Рогаткин.

— Да, гроба, — потухшим голосом буркнул Анатолий. — Ну, полез я в холодильник, а там… — санитар сглотнул и застенчиво улыбнулся. — Никого на её полке-то нет, ну, прямо, как сегодня.

— Погоди, Анатолий, — закашлялся Лев Тимофеевич. — Разве там не лежала некая Лиля Юльевна Калюновски, умершая во время бури?..

— Ну, лежала-лежала, — санитар глубокомысленно пожевал губами и вгляделся во Льва Тимофеевича, словно только что того увидел. — А потом пропала… Я ведь чуть лужу от страха не напустил, когда обнаружил такой пассаж…

— Погоди, как это пропала, Анатолий? — не поверил Рогаткин.

— Ну, похоронили вместо кого-нибудь, — сбросил руку следователя со своего плеча Анатолий.

— А сама она не могла уйти? — на всякий случай спросил Лев Тимофеевич, держа свои руки подальше от санитара.

— Кто?!

— Бабка.

— Не-а, — Анатолий помотал головой. — Она ж потекла уже…

— Значит, Хазаров не похоронил вчера свою тещу? — хлопнул себя по коленкам Лев Тимофеевич, доставая из кармана телефон. — Эх, ма, тру-ля-ля…

— Почему это? — многозначительно улыбнулся Анатолий. — Похоронил. Гроб же не пустой мы отсюда отправили… Да, ладно, ладно, — на всякий случай отодвинулся от следователя Анатолий. — Не боимся мы вас!..

— Чего ладно-ладно?.. — шёпотом спросил Рогаткин. — Чего, Анатолий? Договаривай всё, как на духу…

— А то, — бодро сказал Анатолий. — Моя честность меня погубит!.. Ну, в общем, вложили мы вместо той, что исчезла, другую, похожую.

— Кого вложили?! — позеленел следователь.

— Относительно свежую бомжиху… пятидесяти лет! Между нами, мальчиками, говоря! — фыркнул Анатолий. — Всё тип-топ, её сразу в крематорий повезли в закрытом гробу, а кто там рассматривать-то будет?.. Никто вчера так и не возник, значит сожгли за милую душу… Вчера уже все закончилось!.. А ты сегодня лишь объявился… Где гулял?

— А где настоящая?.. — хрипло спросил Рогаткин.

— Эх, Лев Тимофеевич, Лев Тимофеевич… А еще следователь! Ну, наивный, — ответил санитар. — Может, прошлая смена тоже такой взаимообмен произвела?.. Ну, разве при таком количестве жмуриков за всеми уследишь? — Анатолий оглянулся на мятые металлические двери холодильных камер.

Камеры тихо гудели…

— У вас тут что?! Ч-ч-чёрная дыра, да?.. Раз покойники пропадают! — заикнулся Рогаткин.

— Да, кому они нужны — покойники твои?.. Тем паче, криминальный труп без лица, заметь, — пристыдил Анатолий следователя. — Недогляд просто вышел… Ну и всё, забудь! Я тебе мог что?.. Не говорить, но — правда превыше всего! — поднял забинтованный палец Анатолий. — Это меня один покойник укусил, — пожаловался он. — Ведь как?.. С-с-сказал правду — с-с-спи с-с-спокойно, так?.. Я знаешь, как сплю спокойно? А ты попробуй, привлеки… Я всё равно буду спать!

Лев Тимофеевич уныло поглядел на забинтованный палец Анатолия, и у него заболела голова. «А интересно, у мужчин бывает мигрень?» — вдруг пришла шальная мысль.

— Ничего, кроме п-п-правды!.. — заверил его Анатолий и похлопал себя по губам.

— Хорошо, тогда показывай мне поступивших с отравлением, — сквозь зубы велел Лев Тимофеевич.

— Айн момент! — кивнул санитар, открывая соседнюю камеру.

— Это… Как твоя фамилия? — на всякий случай спросил Лев Тимофеевич, пока Анатолий сражался с задвижкой.

— А чёрт его знает, — вздрогнул санитар. — Ты-то свою помнишь?..

— Рогаткин, — сверяя с документами бирки на ногах отравленных в ресторанах граждан, не сразу ответил Лев Тимофеевич.

— Ну, может, и я Рогаткин?.. — предположил Анатолий — Хотя нет, я был Князев… Или Королёв. Мне твоя фамилия не нравится, — деликатно отбрыкался он.

— Да? — опешил Лев Тимофеевич.

— Да, — просто ответил санитар, отступая от следователя на шаг.

Через полчаса Лев Тимофеевич шёл вдоль бетонного забора, пока не понял, что идет совсем не в ту сторону. Сняв очки, он окинул прощальным взором непролазные задворки Кунцевского морга, перелез через заросли бузины у дороги и, отряхнув запачканные брюки, быстро пошел к троллейбусной остановке…

Выводы, которые он сделал за последние четверть часа, были шокирующими:

Лиля Юльевна Хюбшман-Калюновски, или бабуся, скорее всего, не умерла в результате несчастного случая. Вместо бабуси в ванной нашли приходящую прислугу — Виолетту Константиновну Золотайкину, которая, видимо, решила помыться в отсутствие хозяев в ту злополучную ночь перед самой бурей, будучи приглашенной в дом Хазаровых на очередную уборку. И в морге вместо бабуси всё это время лежала именно Золотайкина?.. Лев Тимофеевич поёжился… К тому же, вчера вместо пропавшего неизвестно куда из морга трупа Золотайкиной, которая по документам проходила, как Л. Ю Хюбшман-Калюновски, была предана сожжению в крематории некая несчастная бомжиха…

Где же тогда Золотайкина?

И где же, собственно, бабуся Лиля? Жива ли она? А если жива, то почему не объявляется? Похоже, ей на руку, что ее считают мертвой… Но с чего бы, а?

С другой стороны, если Золотайкину выкрали из морга, чтобы случайно не обнаружилась её неидентичность бабусе?.. Хотя, может быть, всё намного проще, и Золотайкину, перепутав, действительно уже похоронили вместо кого-то? Обычный российский бардак «торжествует», когда в морге один криминальный труп могут беспричинно поменять на другой криминальный труп, ведь при перемене мест слагаемых, как известно, сумма трупов не меняется. Это знает каждый двоечник, которых в морге предостаточно!..