Улыбка черного кота - Олег Рой

Антон впервые в своей жизни стал гостем телевизионной программы. Его предупредили, что эфир прямой и он будет говорить с публикой Дальнего Востока, что называется, глаза в глаза, в режиме живого времени. Разумеется, Житкевич волновался: хотя у него и был опыт публичных выступлений, как у любого лектора и участника научных конференций, но, как правило, самая большая аудитория в его жизни не превышала двадцати (если это были студенты) или сотни (на конференциях) человек. Причем там для него все было заранее ясно, говорил он по строго определенной теме. А тут — прямой эфир, тысячи и миллионы слушателей, очень разных по уровню восприятия и образованию. Вдобавок еще возможность любых вопросов, свободная беседа с ведущим… Нет, с таким в его жизни ему еще сталкиваться не приходилось.

Но Антон не был бы Антоном, если бы растерялся и опустил руки. Он и не растерялся. Заново пролистал книжки тех самых хитрых и одновременно простых американцев, «отобрал» для себя пару приемов для привлечения и удержания внимания публики, завоевания ее доверия (а то еще вместо интереса к их изобретению он вызовет у слушателей, наоборот, неприятие!), вспомнил свой нехитрый актерский опыт — в шестом классе он играл в школьном кукольном театре, где ребят обучали дикции, — составил с помощниками рассказ о «металле с памятью», который был бы интересен обычным людям, а не ученым-профессионалам, без всяких подробностей, затемняющих непосвященным смысл нового изобретения, словом, только о применении, перспективах и удобствах использования. Потратил время на репетицию перед зеркалом, показал то, что у него получилось, паре сотрудников, и в назначенный вечер отправился на присланной за ним машине в Останкино.

Американские книжки рекомендовали придумать для себя какой-нибудь отвлекающий маневр, чтобы не волноваться. Он придумал, что перед ним не вся страна, а его неразумная и легкомысленная Светлана, взрослая женщина с непонятным, нелогичным и вздорным характером. И это ей он в очередной раз объясняет свое дело, свою профессию. Но объяснить это Антон должен так, чтобы она вынула из кармана кошелек и вручила ему деньги на доработку идеи или хотя бы перестала требовать от него дополнительных финансовых вливаний. Просто так. Ради интереса к его делу и любви к человечеству. Хотя к этой самой любви именно у нее, у Светланы, способности ниже среднего…

В результате, когда Антон оказался один на один в студии с известным ведущим Андреем Никитиным, ему пригодились все его уловки. Ведущий оказался таким лихим и изобретательным собеседником, играл такого наивного простака, что рассказывать ему об открытии было одно удовольствие. Никитин только что прошел стажировку на одном из крупнейших телеканалов Америки, и теперь этакая детская непосредственность и наивность были его амплуа, его изюминкой на российском телевидении. Как человек сообразительный, он быстро понял, что речь идет о действительно великом изобретении и именно ему, Андрею Никитину, принадлежит историческая миссия рассказать о новой медицинской сенсации всей стране. Поэтому он не скупился на выспренние слова и эпитеты, на дифирамбы «металлу с памятью», на громкие заявления о его огромной пользе для российской и мировой хирургии.

На руку Житкевичу сыграло и то, что ведущий был человеком вполне современным, неплохо разбирался в маркетинговых проблемах и быстро свернул разговор на финансовое обеспечение научной разработки. Тут-то Антон и использовал заранее приготовленный им «рояль в кустах»: сообщил, что огромные финансовые вложения во внедрение идеи готова сделать известная фармацевтическая компания, находящаяся в Китае, от нее уже поступили соответствующие предложения, но институт и сам автор разработки, профессор Лаптев, крайне заинтересованы и в отечественных инвесторах…

Этот момент возник в разговоре не случайно, он был очень важен и для Ивана Петровича, и для Антона. Им обоим было по-настоящему обидно работать только с иностранцами, где требовались дополнительные усилия, преодоление языкового барьера и масса иных неожиданных препятствий. Но дело, разумеется, было не только в сложностях: они оба боялись, что отечественная медицина, где так много знающих специалистов, из-за отсутствия средств пропустит и это изобретение, как и многие другие, уплывшие за рубеж. Клиники страны окажутся без новейшей технологии, а российские пациенты — без помощи. И Антону в этом выступлении крайне важно было не только заявить о себе, озвучить на всю страну термин «металл с памятью» и связать его с именем института, но и расставить приоритеты: прежде всего они с Лаптевым хотели бы внедрить изобретение в России.

Однако, несмотря на то что сообщение Антона было прокомментировано несколькими специалистами, в один голос утверждавшими, что эта разработка уже сегодня может принести миллионы долларов, несмотря на полный успех, который принесло интервью (в тот же день на институт обрушились звонки со всей страны), основной финансовой проблемы, разумеется, программа не решила. И хотя для приема звонков в лаборатории пришлось выделить специального человека, едва успевавшего отвечать на них, звонили в институт либо родственники пациентов, которым ученые пока ничем не могли помочь, либо просто любопытные, либо люди явно богатые, но с неясными намерениями… И после анализа поступавших предложений выяснилось, что реальным партнером для института по-прежнему остается лишь китайская фирма, о сотрудничестве с которой они еще не думали всерьез.

Впрочем, у передачи оказались и иные реальные последствия, да такие, о которых Антон не мог даже предполагать и которые долгое время оставались для него скрытыми.

То «Доброе утро» случайно смотрели и Сергей со Светланой. По версии, разработанной ею для Антона, Светлана обитала в маленькой квартирке у матери, хотя на самом деле все ночи проводила у возлюбленного. Сергею порой уже начинало казаться, что эта связь его тяготит, а безмозглая, хоть и хорошенькая, Светка начинает ему порядком надоедать, однако никаких радикальных изменений в данной ситуации, которая его, в общем, устраивала, он пока предпринимать не собирался.

Вот и в то утро они проснулись необычно рано: Сергею предстояло отправиться в короткую командировку, и самолет улетал в одиннадцать утра. Телевизор был у него установлен прямо перед кроватью, по-холостяцки: он любил засыпать, поставив свой новенький японский «сони» на «слип», и, просыпаясь, сразу шарил рукой в поисках пульта, всегда лежавшего рядом.

С утра, перед разлукой, они занимались любовью. Включенный на малую громкость телевизор работал как фон; Сергею нужна была сводка погоды в Италии. И вдруг ухо словно обожгло знакомое имя, а потом и голос Антона. Светка вскочила первая. Выскользнув из-под одеяла, она намертво приклеилась к ящику.

— Смотри, Антошка! Вот это да! Как держится, и стрижка приличная, и костюм… Это, наверное, его уже в студии облагородили. У них же есть гримерная, да? — она тараторила как заведенная, не отрывая широко распахнутых глаз от экрана, точно не могла остановиться и прийти в себя от удивления.

— Помолчи немного. Дай послушать, — резко оборвал ее Сергей. Этот «щебет» раздражал его.

У Сергея нынешним утром, впрочем, как и каждое утро в течение последнего времени, настроение было паршивым. Замучило отсутствие значительных перспектив и, как следствие, хроническое безденежье. Зарплаты в МИДе Пономареву-младшему хватало ровно на один день, и только этот один день в месяц он мог позволить себе ни в чем не отказывать. Все остальные дни приходилось жить на деньги, взятые в долг.