Рожденные в битве - Эми Кауфман

– Нам нужно встретиться с мэром, – не теряя хладнокровия, нашелся Сэм.

– На дверь это мало похоже, – заметила женщина.

– Еще как похоже, – ответил Джерро. – Теперь, во всяком случае.

– Идите ко входу в палатку, – отрезала она. – И встаньте в очередь.

– Это срочно, – настаивал Сэм, подойдя к брату. – Мы не можем ждать, иначе мы никогда такого не сделали бы, уж поверьте.

– У всех тут срочные дела, – вздохнув, ответила женщина.

Позади нее раздался голос.

– Минутку, Ловиса. – В прорези появился мэр, он выглядел точно так же, как и в тот день, когда Андерс встретил его, правда, более уставшим. – Может, это и правда срочно, – сказал он. – В конце концов, им ведь пришлось проделать дыру в нашей палатке.

– Вы должны выслушать нас, – начал Джерро. – Хотите знать, где сейчас волки и драконы, которые уничтожили Холбард? Мы это знаем. Они все там, но времени у нас мало.

Мэр выпрямился.

– Это наш шанс, – заявил он.

– Вы шутите? – уточнила Ловиса. – Они ведь перебьют нас всех.

Мэр покачал головой.

– Я готов пойти на такой риск. Они должны услышать наш голос. Я не хочу, чтобы мы в один прекрасный день снова стали жертвами их ссоры. Недавно я понял, как важно слышать свой народ, и сейчас волкам и драконам тоже нужно научиться слышать друг друга.

– В таком случае, господин мэр, – ответил ему Сэм, – нам стоит поторопиться.

Андерс снова проверил ткань с завернутым в нее зеркалом Геклы. А когда он посмотрел вверх, то увидел на горизонте драконов.

Рядом встала Лизабет.

– Ты сделаешь это, – подбодрила она его.

– Я боюсь, – тихо признался Андерс.

– Все нормально, – успокоила его Лизабет. – Это и правда страшно.

– Ты в порядке? – Он посмотрел на подругу: глаза по-прежнему красные от слез, лицо бледное.

– Не совсем, – ответила она. – Но все будет хорошо. С нами обоими. Ты справишься, Андерс. – Лизабет выпятила подбородок, словно говорила что-то дерзкое. – Твоя мать не единственная, кто гордится тобой.

Повернувшись, она пошла к Рэйне и Хейну, сидящим рядом на камнях, и когда опустилась рядом с ними, Хейн обнял обеих девочек за плечи.

Андерс вышел на середину круга, где лежало зеркало, и принялся ждать.

Он единственный предал и волков, и драконов. Стать наживкой и убедить всех встать в круг должен именно он.

Но, войдя в него, они не увидят никого, кроме себя самих.

Наблюдая за цепочкой драконов, Андерс постепенно начал различать маленькие силуэты летящих впереди друзей, и тут его позвала Рэйна.

– Сюда! Я вижу волков!

Их друзья бежали к ним, заметно измученные попытками опередить Волчью стражу. Им только что это удалось, хотя Эннар с десятком стражников отстали совсем ненадолго.

Молодые волки понеслись к камням на краю круга, затем вокруг места, где сидели Рэйна, Хейн и Лизабет. Андерс знал, что друзья превратятся в людей, стоит им пересечь линию, нарисованную посохом Рейи – но надо было убедиться, чтобы этого не заметила Эннар.

Она вместе со стражниками появилась чуть поодаль и, в то время как из глоток ее спутников вырывалось низкое рычание, снова стала человеком.

– Хейн, – обратилась она к большому волку, игнорируя Андерса, но все равно приглядывая за ним, – что все это значит?

Хейн заговорил громко, но спокойно.

– Я прошу тебя подождать минутку. Это не то, что ты думаешь.

Позади Эннар один из стражников, которого Андерс не знал, тоже обратился в человека. Он ткнул пальцем в сторону Хейна.

– Он предал Фурстульф! – закричал стражник, глядя на Эннар, словно не веря, что она до сих пор просто стоит на месте. – Он тянул с поиском аугментеров. Он специально мешал ей. Потому она его и заперла.

Хейн не повысил голос, сохраняя спокойствие.

– Мы ведь с тобой давние друзья, Эннар, – напомнил он ей.

– Именно поэтому ты еще жив, – ответила Эннар, наконец взглянув на Андерса.

– Профессор Эннар, – сказал мальчик, – мы не хотели, чтобы все так случилось. Вы говорили, еще когда учили нас в Ульфаре, а потом напали на Дракхэлм, что сделаете все для защиты своих учеников.

– Мне кажется, – медленно произнесла Эннар, – вы сильно ошибаетесь в том, от чего я хочу их защитить.

Но ни она, ни Андерс больше не сказали ни слова. Волк позади нее снова вмешался и указал на небо с криком:

– Драконы! Над нами драконы!

Неподалеку драконы кругами спускались к земле, один за другим касаясь ее. Не торопясь с превращением – легче будет сжечь что-нибудь, если понадобится, – они стали приближаться, слыша, как волки в ответ рычат и щелкают зубами.

– Подождите, – осторожно сказала Эннар, подняв руку, хотя непонятно было, к кому именно она обращается.

Впереди шли Валериус, Торстен, Лейф и Сафира, и когда они пересекли границу круга, то внезапно против своей воли обратились в людей. Эллука, Миккель и Тео тоже превратились и подошли к Рэйне, Хейну и Лизабет.

– Как это понимать? – закричал Торстен, в шоке оглядывая себя, а Лейф вежливо предложил Сафире ее кресло и помог сесть.

– Нас предали! – разозлился Валериус. – Это измена!

Волки подбежали к ним, но стоило им перейти невидимую границу, те, кто еще не превратился, обнаруживал себя на двух ногах, пытаясь сохранить равновесие.

– Я не могу превратиться обратно! – кричал Валериус.

– Что вы сделали? – зарычал Торстен.

– Ага… – догадавшись, спокойно произнес Лейф.

– Понимаю, – сказала Сафира. – Как интересно. И насколько эффективна эта штука? Думаю, вряд ли кому-то захочется внезапно превратиться прямо в воздухе.

– Ох, – ответил Андерс, – об этом я не подумал.

– Этот артефакт принадлежал твоей матери? – спросил его Лейф. – Если так, значит, рядом должен быть предохранитель.

Больше, впрочем, он ничего сказать не успел. На него набросилась Эннар, без тени того терпения, что она проявила к Хейну.

– Я не знаю, чего ты добиваешься, – рычала она. – Но ничего не выйдет. Твои драконы убьют нас всех, а остальная стая все равно будет сражаться.

– Это ты всех предала! – бросил ей в ответ Торстен. – Если мы не вернемся, весь остальной Совет отомстит за нас.

– Никто не станет никому мстить, – вмешался Андерс. – Именно это мы пытаемся…

– Ух ты, – послышался вдруг еще один голос, – а здесь уютно.

Повернувшись один за другим, они увидели мэра и группу его помощников, все выглядели довольно мрачно.