Буря и натиск - Артем Тихомиров

– Задание? – Хилый поравнялся с Кротом, сверкнул очками.

– Почем я знаю?

– Надоело без дела сидеть, – сказал ботаник.

Ворох смерил его мрачным взглядом, топая с правой стороны.

– Что тебе, канцелярская душа, не терпится получить в дыню?

– Мы все когда-нибудь получим, – заметил Хилый, демонстрируя лошадиные зубы.

Сказочник обернулся, но ничего не сказал. Гоблины заткнулись.

* * *

Три подпеха уже сидели неподалеку от ревущего двигателями моторного парка и покуривали в ожидании сержанта. Сказочник жестом остановил любителей субординации и велел Кроту, Хилому и Вороху располагаться как дома. Гоблины уселись рядышком с железными бочками, маркированными знаками «Смердящего». В отдалении голые по пояс водилы перебранивались и драили грузовики.

Крот оглядел всю компанию. Грешную землю почтил своим присутствием сам Гробовщик – мрачнее мрачного, уже не зеленого, а какого-то серо-грязного цвета, с дикими горящими глазами. Крот слышал, что иногда результатом работы с заклинаниями силы у гобломантов является яркий зеленый свет, бьющий из зрачков. Со временем этот эффект проходит. Глаза чародея не горели – просто он слишком устал. Сами про себя боевые маги шутили, что они в армии и за кучера, и за чучело, и, в общем, были не так уж не правы.

Рядом с гобломантом сидел незнакомый подпех с нашивкой медицинской части, санитар. Его Крот ни разу не встречал, иначе бы запомнил эти странные разноцветные глаза – серый и черный. Больше ничего примечательного в нем не было.

Затесался в компашку еще один тип, большой, не меньше, чем давешний герой гоб-рестлинга Ноготь. Сразу видно, деревенская косточка, но взгляд хитрый, внимательный, цепкий. Впрочем, как заметил Крот, не злой. С такими легко находить общий язык. Кроту он даже понравился.

– Итак, господа освободители, – сказал Сказочник, стоя перед новоиспеченным взводом. – Мы поступаем под командование лейтенанта Ржавого и завтра утром уходим на задание…

Хилый шмыгнул носом в доказательство того, что был прав. Крот глянул на него. Никто ведь и не спорил.

– Выбрали вас. Такова ваша судьба, засранцы. И великая честь служить Общему Делу. Вы – избранные, и советую зарубить себе это на носу. Миссия ответственная, она так напихана этой ответственностью, что готова лопнуть к драконьей матери! Все ясно?

Похоже, Сказочник научился этому у Мордоворота, подумал Крот и достал сигарету. Гоблины молчали, ожидая продолжения. Сержант дал им время прочувствовать собственную избранность.

– У нас есть гобломант Гробовщик, он всем известен. Есть санитар Шершень, он будет латать ваши гоблинские зады, если вы вдруг сядете на эльфий гвоздь. Есть Хилый, рядовой большого ума, владеющий эльфийским настолько, чтобы свободно говорить и читать. Так, Хилый?

– Так точно.

Очкарик блестел, словно новехонькая серебряная монета.

– Есть рядовой Отвертка, спец по взрывным устройствам и дока в связи, хотя рацию мы не берем.

Здоровяк улыбнулся и приподнял руку.

– И еще доблестные рядовые Крот и Ворох, отличившиеся во время недавнего штурма тем, что захватили в плен важного пленника.

– Это Крот отличился, не я, – заметил Ворох.

– Теперь это не важно. Обратите внимание на то, что я сейчас скажу. – Сказочник провел рукой по лицу, огляделся на гоблинов, роящихся у грузовиков. – Это должно остаться в пределах нашего взвода, парни. До выхода держать рот на замке. Никому ни слова о том, куда мы идем, зачем и что вообще собираемся это сделать!

Гоблины кивали. Кивал и Крот, осознающий важность момента. Хватило полминуты, чтобы смекнуть, чем дело пахнет, понять, что свершилось то, о чем он думал и на что бессознательно надеялся.

– Мы должны сопроводить эльфку к линии фронта, в Зону Твельнех, туда, где сражаются гобломанты Особого Корпуса. Мы должны передать ее специалистам и вернуться назад. Все просто как дважды два. Наше направление – северо-восток. Пойдем аккурат к линии фронта. Эта территория пока лишь формально считается нашей, участки то и дело переходят из рук в руки. Но это самый быстрый путь, хотя и опасный, как разъяренная теща.

Гоблины щерились.

– Потому миссия наша на прогулку будет не похожа. Почти со стопроцентной уверенностью могу сказать, что, несмотря на меры предосторожности, которые мы предпримем, нашим шеям достанется. От вас требуется постоянная бдительность. Держите хвост пистолетом и нос по ветру, парни. Придется повоевать. Не исключено, что с помощью своей магии эльфы попытаются определить местонахождение пленницы. Гробовщик постарается этого не допустить, однако мы не должны расслабляться. Готовьтесь к худшему, бойцы.

Шершень поднял руку.

– Что?

– А если они ее все-таки найдут? Что тогда?

– Вполне может быть, что мы повстречаемся с дружелюбно настроенной группой спасения. Этакими головорезами, которые живота своего не пожалеют, чтобы отбить наш ценный груз. В этом случае, если таковая встреча будет, вы обязаны защищать рыжую до последней капли крови. Еще есть вопросы?

Крот ощутил, как горячая кровь, о которой только что говорил сержант, приливает к черепушке.

– А кто она такая-то? – спросил Отвертка. – Слышал я, чародейка, дескать! Что может всех нас тут извести каким-никаким заклятьем страшным.

– А наши кудесники, мать твою, на что? Не зазря хлеб казенный едят, поди! И если бы могла, положа руку на сердце, то от нашего славного подразделения давно бы ничего не осталось!

Железная логика сержанта развеяла дремучее деревенское недоверие Отвертки. Громила довольно кивнул. Словно ему четко и ясно разъяснили сложнейшие законы мироздания.

– А вообще, не вашего ума дело, кто она такая, откуда и за каким псом оказалась в этом укрепрайоне. Сказано – ценный груз. Доставить по назначению в целости и сохранности. Что там будут с ней делать дальше – медаль дадут или бросят в кипящее масло, не наша забота.

Сержант почему-то посмотрел на Крота, но тот глаз не отвел, хотя и боялся, что Сказочник что-нибудь в них прочитает.

– Еще вопросы?

– Я нужен в качестве переводчика? Ежели вдруг пленница заговорит? – спросил Хилый, снимая очки и протирая их мягкой тряпицей. Крот заметил, что это трофей. Эльфий носовой платок.

– Верно кумекаешь, боец. Не особенно идет курва на контакт, и мы до сих не знаем даже, как ее зовут. Молчит, проклятая…

Гробовщик не комментировал. Батальонный чародей уныло ковырялся палочкой в песке между ботинками.

– Даже под воздействием чар не говорит, – добавил Сказочник, видя, что гобломант не склонен к беседе. – Потому, Хилый, ты должен быть тут как тут на случай, если эльфка захочет прочитать нам поэму на родном языке.

Отвертка засмеялся. Точно кто-то постучал деревянной киянкой по дну пустой дубовой бочки.