Испанский сапог. Нам есть чем удивить друг друга - Александр Григорьевич Звягинцев

добропорядочной испанской вдове отправившегося в мир иной олигарха… Потому что Лера была практически единственной защитницей интересов недееспособного Рафаэля Муромского. Как признался сеньор Рамон, когда принесли очередной кувшин вина, полиция окажется в очень сложном положении, если выяснится, что следы ведут к сеньоре Морьентес. И совсем иное дело, если подтвердится, что Лера стала случайной жертвой то ли наркоманов, то ли грабителей…

— Нет, конечно, если у нас будут факты, то… — шевелил усами сеньор Рамон. — Но… Вы же понимаете…

Понять все это было несложно. Ситуация, знакомая следователю в любой стране мира. Но он, Ледников, уже не следователь. И у него теперь своя история. Которая, как он чувствовал, еще не закончилась. Потому как в ней было некое темное место, о котором напомнил отец. Вернее, это было не темное место, а темный персонаж, который пока никем не принимался во внимание.

Несколько лет назад Ледникову пришлось лететь в Лондон, чтобы помочь своей знакомой, оказавшейся в весьма неприятной ситуации. Как потом выяснилось, история была связана с прогремевшей на всю Европу сделкой по приобретению пакета акций знаменитой британской компании RWG. Компания, которая полтора столетия строила эксклюзивные яхты, оказалась на грани разорения. Акции собирался приобрести не кто иной, как Рафаэль Муромский, в то время только закончивший институт. По сути это было его первое самостоятельное движение в бизнесе. Деньги на сделку, разумеется, обещал дать Муромский-старший. Возможно, ему захотелось посмотреть, получится ли что-либо у беспутного сыночка. Вдруг в нем обнаружится наследственная деловая хватка?

Перед отлетом Ледников по привычке собрал на всякий случай всю доступную информацию о семействе Муромских. Конкретно о Рафе ему многое поведал приятель из спецслужбы, следивший по долгу службы за новыми владельцами огромных состояний и их потомством, которое должно было получить эти капиталы в наследство. Информация наводила на размышления.

В дорогой частной школе Рафа был одним из лидеров в компании таких же наследничков. Рафа был физически очень слаб, но брал наглостью, хитростью, умением спрятаться за спины других. А еще он был мстительный. Обиды и унижения запоминал навсегда и мстил, но не сразу, а выбрав подходящий момент. Причем самыми разными способами. Кого закладывал учителям, на кого натравливал приятелей посильнее. Мог подбросить наркотики, а потом заложить. Когда подрос, стал прибегать к услугам мужиков из службы безопасности банка отца. Пару непонятливых придурков аккуратно припугнули так, что мало не показалось. Сами охранники, конечно, руки не марали, а организовали драку в кегельбане с какой-то шпаной, после которой одного из обидчиков Рафаэля родителям пришлось везти для лечения за границу.

Входил в компанию и некий Антон Стригин. В отличие от Рафы, сильный и ловкий, он поначалу был чуть ли не главным авторитетом в компании этих раздолбаев. Но отец его потерял свое дело в результате рейдерского захвата, и положение Стригина в компании сразу пошатнулось — там деньги родителей считали не хуже, чем на Уолл-стрит. Стригин сильного характера не обнаружил — чтобы не выпасть из круга, незаметно превратился в исполнителя желаний и поручений Рафы, который набирал все большую силу в компании. Соответственно росту состояния Муромского-старшего.

В студенческие годы Рафа и его порученец Стригин жили обычной для этого круга жизнью — наркотики, девицы, дорогие машины, курорты… Вроде бы обошлось без уголовщины, хотя кто его знает, что там случалось за высокими заборами особняков.

— Паразиты, от которых ни толку, ни пользы не будет, — рассказывал Ледникову приятель. — Вырожденцы чертовы! Всего второе поколение, а уже вырожденцы. Из них идет дурная энергия, разлагающая все вокруг. Когда папаша этому мерзавчику Рафе квартиру в Лондоне подарил, он стал среди девок победнее кастинги устраивать — на поездку в Лондон. Вез со своим приятелем Стригиным туда сразу нескольких. Оплачивал проезд, проживание, подарки… Что они там с этими девками вытворяли, можешь себе представить. При этом от девок-то ничего не скрывалось, все знали, как расплачиваться придется, но все равно они в очереди выстраивались…

После окончания института отец пристроил Рафу в свой банк. Не обремененный никакими обязанностями, он жил то в Москве, то в Лондоне, а потом вдруг объявился в качестве покупателя RWG…

А вот Антон Стригин после окончания института затерялся — дела его отца шли все хуже, сам он мог рассчитывать только на должность рядового клерка, типичного представителя офисного планктона. В общем, он вывалился из круга таких, как Рафа.

Это имя, Антон Стригин, мелькнуло потом, когда Ледников просматривал дело бывшего опера Петрухина, который, как считали многие, уйдя в отставку, занялся тем, с чем боролся, будучи на службе, — похищением людей. Причем специализировался он на детях богатеев, для которых миллион долларов выкупа не самая большая проблема.

Так вот оказалось, что у Петрухина был дальний родственник — некто Антон Стригин, в юности тусовавшийся в компании богатых юнцов и прекрасно знавший, кто из них чего стоит и за кого родители не пожалеют пресловутый миллион.

Однако защищавший Петрухина адвокат Келлер сумел добиться от суда оправдания своего клиента. А что касается Стригина, то он, благодаря усилиям того же Келлера, и вовсе к суду не привлекался — его участие в похищениях сочли недоказанным.

И вот теперь рядом с Рафой возникает его одноклассник по имени Антон, а поблизости плетет свои сети адвокат Келлер… А последнее время адвокат Келлер занимается наследством Рафы, стараясь оттяпать от него огромный кусок для своего клиента по имени Сатрап…

Слишком много совпадений, чтобы это были только совпадения. И для того, чтобы уверенность была стопроцентной, Ледников быстро сгонял в Интернет — он хорошо помнил, что во время лондонской истории там мелькало множество фотографий Рафы. В том числе и в компании школьных друзей. Когда он отыскал эти фотографии, все сомнения пропали. Зато появились основания потолковать с Антоном Стригиным поплотнее.

Глава 21

Garbanzo negro

Черный горох (паршивая овца)

Он опять вышел весь в черном и явно не расположен был говорить.

— Вы не вовремя, — процедил он. — Я еле успокоил Рафу, с ним была истерика.

— С чего бы это? — холодно спросил Ледников.

— Вы что, не знаете, что случилось с Лерой!

— Я-то знаю. Но вам-то что до нее?

— Послушайте…

— Нет, это ты меня послушай, Стригин. И слушай внимательно. Я задам тебе несколько вопросов, а ты мне на них ответишь. Понял? Только не вздумай врать. Я знаю правильные ответы. И задам тебе эти вопросы только для того, чтобы проверить, способен ли ты говорить правду. Ты меня понял? Пошли в дом.

Стригин решил не спорить. Идя следом