Щит - Василий Горъ

Наследник лена Эддиер усиленно делал вид, что искренне переживает гибель своих друзей и покровителей — две траурные ленты красовались на его правом плече, а еще две — опоясывали ножны фамильного меча, лежащего поверх одеяла, прикрывающего поврежденное колено.

Увы, верилось в это с трудом — в глубине его глаз то и дело мелькали искорки страха, а пальцы рук ощутимо дрожали.

Дождавшись, пока слуги, втащившие носилки в кабинет, выйдут обратно в коридор и закроют за собой дверь, Грасс с притворным сочувствием посмотрел на него и… презрительно усмехнулся:

— Скажите, барон, какую сумму вы были должны покойным братьям Увераш?

Фарко, ожидавший вопроса о раздробленном колене или чего-нибудь в том же духе, вздрогнул и слегка побледнел:

— Простите, ваша светлость, а какое отношение это имеет к их трагической гибели?

— Самое прямое: сегодня утром его убийца, слуга Двуликого по имени Кром, признался, что это убийство ему оплатили вы!

— Что?!

— Неужели после столь легкого и аккуратного удара по голове у вас появились проблемы со слухом?

— Легкого? Я вас не понимаю!!!

— Нелюдь признался, что за день до убийства вы заплатили ему тридцать золотых. И что обещали добавить еще семьдесят после того, как он уберет ваших кредиторов!

Эддиер дернулся, чтобы вскочить, тут же скривился от боли в ноге, упал обратно на носилки и зашипел:

— Бред!!! И граф Миддар, и граф Вален были моими ближайшими друзьями! Это — оговор, ваша светлость!!!

— Ну почему сразу бред и оговор? — удивленно приподняв бровь, поинтересовался Рендалл. — Посудите сами: по моим сведениям, на сегодняшний день вы должны семье Увераш порядка одиннадцати тысяч золотых. Сумма — весьма приличная. Даже для самых богатых родов Вейнара. Возможности вернуть долг у вас нет и вряд ли будет. Значит, мотив у вас был. И достаточно серьезный…

— Ваша светлость, я…

— Я еще не закончил!!! — холодно заметил граф. И, дождавшись, пока перепуганный Фарко сообразит, что он посмел перебить не кого-то там, а члена Внутреннего Круга короля Латирдана, продолжил тем же тоном: — Итак, решив, что убрать своих кредиторов намного дешевле, чем возвращать долги, вы нашли исполнителя, обсудили с ним все подробности будущего преступления и подобрали подходящее место. Кстати, могу показать вам протокол допроса хозяина «Волчьей Стаи» — там написано, что вы сняли отдельный кабинет и оплатили будущий ужин за двое суток до происшествия!

— Оплачивал действительно я. И действительно за двое суток! — смахнув со лба капельки пота, признался Эддиер. — Так как пригласил поужинать не кого-нибудь, а ближайших друзей, перед которыми нельзя было ударить в грязь лицом…

Спорить Грасс не стал:

— Хорошо, допустим… Тогда как вы объясните тот факт, что, не успев приехать в таверну, вы заказали восемь кувшинов вина на пятерых?

— Мы начали пить у меня… И к приезду в «Стаю» уже были навеселе. А почему именно восемь — не помню.

— Что ж, пока приму и это объяснение… — усмехнулся Рендалл. — Хотя оно меня тоже не убеждает.

— Ваша светлость, я не лгу!!!

— Да? Тогда скажите, кто предложил повеселиться с подавальщицей?

— Я! Она так зазывно улыбалась, что я решил пойти навстречу ее желаниям.

— Она мечтала о насилии? Или вы считаете, что пятеро мужчин на одну девушку — это нормально?

— Ну…

— В общем, вы сняли кабинет, постарались упоить своих друзей до состояния нестояния, потом натолкнули их на мысль позабавиться с девушкой и вышли на задний двор, где расчетливо уступили право быть первым графу Миддару. Он пошел у вас на поводу, а вы принялись ждать появления Нелюдя… Кстати, планируя это убийство, вы не учли одного маленького нюанса: для любого, кто хоть что-то смыслит в военном деле, ясно, что бой пяти мечников против одного воина с посохом не может не закончиться смертью последнего! Говоря другими словами, чтобы выйти сухим из воды, вам надо было приглашать в таверну максимум двоих.

— Я ничего не планировал! А Нелюдь был одержим Двуликим! — затараторил барон. — И у нас не было ни одного шанса!

— Да ладно? Я видел его в тюрьме — ничего божественного в нем нет. В общем, как мне кажется, вам пора перестать ломаться и признать свою вину.

— Я не виноват!!! — взвыл деморализованный мужчина. — Все было совсем не так, как вы говорите!!!

— А как? Может, расскажете?

Начало рассказа было более чем подробным — перепуганный барон давился словами, ожесточенно жестикулировал и выбалтывал столько мелких подробностей, что Грасс очень неплохо представил себе времяпрепровождение честной компании с момента ее приезда в таверну и до гибели графа Миддара. А вот потом пыл барона слегка поугас: он начал думать, прежде чем говорить, и принялся крайне осторожно подбирать выражения.

Естественно, заострять на этом внимание Рендалл не стал и с большим интересом дослушал рассказ до конца. А потом недоверчиво усмехнулся:

— То есть вы хотите сказать, что Нелюдь двигался слишком быстро даже для таких хороших мечников, как вы и ваши друзья?

Фарко набрал в грудь воздуха и затараторил:

— Я же уже говорил, ваша светлость: в него вселился Двуликий! Посудите сами: перед тем, как бросить в него нож, я довольно долго ждал, когда он отвлечется. И дождался момента, когда он не мог видеть моего броска! Однако он все равно уклонился! А когда я выхватил меч и бросился в атаку, он забрал его у меня с такой легкостью, будто вообще не почувствовал моего сопротивления!

— Может, вы ему его просто отдали?

— Да что же вы такое говорите-то? — застонал барон. — Он был одержим!!! После того, как он забрал мой меч, он за одно-единственное мгновение нанес несколько ударов и исчез…

— Звучит красиво. Посудите сами: вы утверждаете, что он забрал ваш меч и ударил им графа Валена. Значит, он должен был бросить свой посох и продолжить драться трофейным мечом. Посмотрите-ка на свое колено — оно что, перерублено?

— Посох он не ронял! А вот меч — бросил. После первого же удара… — пробормотал Фарко.

— Барон, вы крайне неубедительны. Впрочем, даже если бы вы не мямлили и не запинались, я бы вам все равно не поверил. Ибо лично слышал рассказ мальчишек, сидевших на заборе и видевших весь бой от начала до конца…

— Какие мальчишки, ваша светлость? Там не было ни одной живой души, кроме нас пятерых, этой проклятой девки и Бездушного!!!

— Вы уверены? — нахмурился Рендалл.

— Слово чести!!!

— А как же тогда ваши свидетели?

— Э-э-э… — Барон покраснел, приподнялся на локте и залепетал: — Ну, я имел в виду, что никаких мальчишек там не было!

— Так… Сейчас вы хорошенечко подумаете, а потом расскажете все сначала. А я послушаю, оценю вашу откровенность и решу, стоит ли на суде упоминать сумму в одиннадцать тысяч золотых, зачитывать признания Крома и свидетельства мальчишек, которых, по вашим словам, там не было…