Щит - Василий Горъ

— Кром не собирается вмешиваться в ход расследования, с кем-то сговариваться или убегать!

— Леди Мэйнария, вы просили меня о справедливости?

— Да, сир!

— Сегодня утром граф Ильмар Увераш[84]попросил меня о том же. Естественно, я дал слово и ему. А теперь должен сделать все, чтобы он не смог предъявить мне никаких претензий.

Я непонимающе уставилась на него, потом немножечко подумала и… догадалась:

— Вы хотите сказать, что раз вы — мой опекун, то считаетесь заинтересованным лицом? А мое пребывание в одной камере с Кромом может быть расценено как свидетельство вашей пристрастности?

Король кивнул:

— Да, леди! Это повредит моей репутации, затянет суд и, вероятнее всего, скажется на приговоре не самым лучшим образом.

У меня оборвалось сердце, а по щекам потекли слезы:

— Я поняла, сир… И потерплю…

Король посмотрел на мое заплаканное лицо и протянул мне белоснежный платок, украшенный гербом Латирданов:

— Не плачьте, баронесса — я сделаю все, чтобы расследование закончилось как можно быстрее. Если, конечно, вы поможете мне избавиться от лишних забот.

— Каких забот, сир?! — всхлипнула я.

— Обеспечить безопасность вашего майягарда сравнительно несложно: он — мужчина и при необходимости без труда справится с любым из дружков покойного Зиги. Значит, если доставлять ему еду и воду из дворца, а также поставить у камеры пару воинов, то за его здоровье и жизнь можно не волноваться. С вами не так просто: вы — девушка, не умеющая за себя постоять. И невольная виновница смерти этого самого Зиги. Поэтому, для того, чтобы быть уверенным в вашей безопасности, мне придется в спешном порядке искать замену всем тюремщикам, палачам и дознавателям…

— З-зачем?

— Они бредят желанием отомстить.

— М-да… А это так сложно, сир?

Неддар пожал плечами:

— Чтобы из хорошего воина сделать хорошего тюремщика, нужно от силы полчаса: достаточно объяснить правила поведения с заключенными и еще кое-какие мелочи. А для того, чтобы воспитать хорошего дознавателя или палача, требуется не один год…

— И что же тогда делать?

— Вейнар на грани большой войны, баронесса, и мне приходится тратить очень много времени на решение вопросов, от которых зависят жизни моих вассалов. Увы, времени на поиски и личные беседы с новыми палачами и дознавателями у меня практически нет. Поэтому… Поэтому я убедительно прошу вас пойти мне на встречу и согласиться дождаться завершения расследования во дворце…

«Короли не просят! — мысленно отметила я. — Они велят…»

Потом тряхнула волосами и дерзко посмотрела в глаза сюзерену:

— Заранее прошу прощения за сомнения, сир, но вы уверены, что новый начальник тюрьмы ни на шаг не отступит ни от буквы, ни от духа закона?

Неддар гневно свел брови к переносице, вскочил на ноги и в мгновение ока оказался передо мной:

— Леди Мэйнария, вы забываетесь!!!

Как ни странно, его вспышка меня нисколько не испугала — я с легкостью выдержала бешеный взгляд и развела руками:

— Я — гард’эйт, сир! Значит, живу жизнью моего майягарда и беспокоюсь за него…

Король прищурился, посмотрел на мои искусанные губы и внезапно успокоился:

— Леди Мэйнария! Я, король Неддар Третий, Латирдан, беру на себя ответственность за жизнь и здоровье Крома по прозвищу Меченый. И даю вам слово, что до суда он будет содержаться в строгом соответствии с законом…

На мой взгляд, такая формулировка клятвы оставляла достаточное количество лазеек, чтобы при желании ее можно было обойти. Но требовать от короля каких бы то ни было уточнений стало бы верхом наглости. Поэтому я заставила себя изобразить что-то вроде благодарной улыбки и присела в реверансе:

— Я принимаю ваше слово, сир! И готова перебраться во дворец…

Первый день первой десятины первого травника

Взбежав по ступенькам беседки, Неддар нетерпеливо толкнул от себя украшенные причудливой резьбой двери, запоздало сообразил, что грохот ударившихся о столбы створок мог перепугать баронессу Кейвази, ожидающую его внутри, и виновато улыбнулся:

— Тяга к знаниям — страшная вещь: ради нее человек способен на безумства…

— Вы хотите сказать, что истинной причиной большинства захватнических войн являлось непреодолимое желание ознакомиться с содержимым чьей-нибудь библиотеки?

Ответить на этот простой, в общем-то, вопрос король не смог. Ибо, разглядев баронессу в полумраке, царящем в беседке, надолго потерял дар речи. И неудивительно: девушка, стоящая перед ним, оказалась облачена не в платье, а в роскошный араллух[85], украшенный вышивкой рода Максудов и целомудренно зашнурованный от подола и до восхитительной ямочки между ключиц. Да что там араллух! Бедра леди Этерии обтягивали тончайшие ансы[86], подчеркивающие стройность ног чуть ли не сильнее, чем голая кожа!

С трудом оторвав взгляд от восхитительного зрелища, король зажмурился и несколько раз тряхнул головой, чтобы вернуть себе способность думать.

Получилось. Хотя и не сразу. Поэтому, открыв глаза, он заставил себя смотреть не на притягивающие взгляд округлости баронессы, обычно скрываемые платьями, а на всякие мелочи вроде цвета вышивки, тесьмы, использованной для шнуровки, и потертостей от наручей, неожиданно обнаружившихся на рукавах араллуха…

Удивительно, но обнаружить каких-либо огрехов в одежде ему не удалось: узоры, во множестве покрывавшие наряд баронессы, без всякого сомнения, вышивал кто-то из Максудов, узелки на шнуровке завязывали они же, а потертости выглядели так, как будто появились в процессе многочасовых тренировок. Мало того, узкую талию леди Этерии подчеркивал видавший виды маттир[87]с парой коротких наш’ги[88]в серо-зеленых[89]ножнах, из-под шнуровки на левом рукаве араллуха выглядывала рукоять метательного ножа, а на большом пальце правой руки поблескивало самое настоящее отеро[90].