Волшебное окно - Дейв Дункан

Теперь же пары, созданные Эккой в юности, посылали сюда своих детей, а то и внуков. В какие-то моменты она чувствовала себя крестной матерью всей Империи. Бешеное кружение достигло своего апогея во время заключительного аккорда, затем наступила тишина. Кавалеры кланялись дамам, дамы приседали. Танцоры запыхались, так как танец был зажигательным. Весь зал, казалось, перевел дыхание, затем все рассыпалось на отдельные улыбки, смех, разговоры. Кавалеры отводили дам к стульям. Недалеко от Экки легат Оониола вел сквозь толпу герцогиню Кэйдолан Краснегарскую, выказывая при этом такую же прямолинейность, как и при командовании полком. Экка подняла свою трость и поймала взгляд Кэйд. Легат послушно повернул направо и доставил герцогиню к возвышению, где сидела Экка. Он поклонился, Кэйд поблагодарила его, и Оониола отошел. Все еще не в силах отдышаться, Кэйд упала на стул возле герцогини. Веера сейчас опять были в моде, и она воспользовалась этим в полной мере.

– У-уф! – сказала она. – Мои желания, по-видимому, превосходят возможности. Я боялась получить удар, не протанцевав и половины кадрили.

– Уверена, что ты никогда не сделаешь ничего столь некрасивого, дорогая. Ну как тебе кажется, все идет хорошо?

– Чудесно! – довольно вздохнула Кэйд. – Праздник зимы скучен везде, кроме Кинвэйла. Как прекрасно опять вернуться сюда! – Ее глаза беспокойно осматривали зал.

– У дальнего буфета, – сказала Экка. – С высоким легионером.

Кэйд кивнула и расслабилась.

– Столько впечатлений для нее! Она никогда не забудет Праздник зимы в Кинвэйле. Его невозможно забыть!

– Очень мило с твоей стороны! – Экка нахмурилась, увидев девицу Астилло, разговаривающую с тощим юнцом Энинафиа. Его семья не нуждалась в ее деньгах, зато им бы не помешало добавить мозгов, но этого-то она им не принесет. – Ваша племянница делает вам честь, мадам!

Кэйд жеманно улыбнулась, и они обе рассмеялись. Толстушка приходилась вдовствующей герцогине невесткой. Их знакомство длилось почти полвека. Они могли понимать друг друга почти без слов.

– Ей более к лицу современная мода, чем мне, – печально проговорила Кэйд. Экка удержала улыбку. Незадолго до Праздника зимы из Хаба пришли драматические новости – платья-трубы вышли из моды, в моде опять были турнюры. Дамы успели за короткое время сделать себе новые туалеты, но турнюр совершенно не шел тетушке Кэйд. Она постаралась одеться построже, на ней было платье из темно-синего атласа и одна-единственная нитка жемчуга, к ней она одолжила у Экки ее жемчужную диадему, но даже в этой простоте герцогиня все же смотрелась толстушкой, а турнюр делал ее смешной.

– Сзади она действительно смотрится прекрасно, – согласилась Экка. – Но она несколько молода для такого выреза. – Герцогиня не одобряла современную моду на глубокие вырезы, они отвлекали мужчин от разговора.

– Ну, в вырезах я знаю толк, – сказала Кэйд, прикрывая рот веером. – Моя племянница имела дерзость заявить, что в моей фигуре по крайней мере две части слишком велики.

Тонкие сухие губы Экки дрогнули в улыбке.

– И ты, конечно, хорошенько выбранила ее за мысли, не подобающие юной леди, и за вульгарность?

Оркестр заиграл галоп, и пары с энтузиазмом понеслись по залу.

– Конечно, – ответила Кэйд. – Но Кинвэйл и так имел на нее благотворное влияние! Полгода назад она ляпнула бы это при всех!

– Хочу тебя спросить, дорогая, как идут дела у нашего молодого гусара?

Кэйд опять вздохнула.

– Она высказала предположение, что он, по-видимому, слишком долго держал свой шлем на солнце. Со своей головой внутри.

– Похоже на то, – согласилась Экка. – Боюсь, что я перебрала всех возможных кандидатов, Кэйд. Если ты не передумала уезжать в начале лета, у нас остается не так уж много времени. Может, пересмотрим наши запросы?

– Главное для нее – характер, – грустно сказала Кэйд.

– Это не так просто. Все остальное легко. А что касается характера, его не только трудно найти, его нельзя сразу разглядеть. Хотя ничто так не раскрывает его, как брак.

– А тогда уже слишком поздно. – Кэйд взяла с подноса кубок с искрящимся вином. – Холиндарн настаивает, чтобы она сделала свой собственный выбор, я тебе говорила. – Она помолчала. – Даже если ее счастье потребует, чтобы она осталась в Империи.

Экка изумилась.

– Правда? – постаралась она сказать как можно спокойнее, всячески обдумывая любопытное обстоятельство. Она знала по крайней мере несколько семей, которые с удовольствием бы приобрели ничего не значащий королевский титул при условии, что их сыну не придется ради него отправляться жить в северной глуши. Да взять хотя бы ее собственного сына! Тут было о чем подумать.

– Это расширяет возможный круг, – сказала Экка. – Ты хочешь сказать, что он позволит Иносолан отказаться от трона?

Ее невестка опять поколебалась.

– Он может уже не принадлежать ей, дорогая.

Экка молчала. Молчание, как ничто другое, вызывало на откровенность.

Кэйд нахмурилась, как будто сказала больше, чем следовало.

– Здесь в Империи у вас неоднократно правили женщины.

– И в большинстве своем компетентные!

– Я не так уж хорошо знаю историю, – проговорила Кэйдолан, продолжая наблюдать за Иное, кружащейся в танце. – Но в Нордландии может править только мужчина. В Краснегаре никогда не правили женщины.

– И кто это решает? – спросила Экка, кивая проходящим дамам.

– Он, – уверенно сказала Кэйд. – Король должен назвать наследника.

Экка подождала, потом спросила:

– Но как он сможет добиться, чтобы Иносолан признали после его смерти?

Кэйд невольно улыбнулась.

– Время не притупило твой ум, дорогая. Это будет зависеть от множества обстоятельств. Признает ли ее народ? И Нордландия? И Империя?

М-да… Что-то гораздо более серьезное беспокоит невестку, решила Экка. Что-то, что вызвало эту вспышку откровенности, иначе бы Кейд заговорила об этом много раньше.

– А его решение и отношение подданных будут зависеть от того, кого она выберет себе в мужья?

Кэйд кивнула с отсутствующим видом, приветствуя проносящихся мимо них в танце друзей.

– Боюсь, что так. Во всяком случае, со стороны Нордландии. – Помолчав, она добавила: – Тут важно время. Так вот оно!

– Время, дорогая?

Инос проплыла мимо них в танце. Она заметила тетку и счастливо улыбнулась. Она была здесь почти единственной, кому шел такой оттенок зеленого. Он прекрасно подчеркивал ее глаза и, вместе с золотистыми волосами, позволял Кэйд легко выделить ее в толпе.