Хочу увидеть океан - Фридрих Незнанский

— Юрка, пошел ты к черту, — рассмеялась Надя. — Я свои по мере возможности экономлю. Мои мужчины со своими ходят.

— Ба, и кто же они? — удивился Юра, что ничего не знает о личной жизни своей подопечной.

— Кто надо. Я свои секреты не раскрываю, — уклонилась от ответа Надя. Ей стыдно было признаться, что, кроме Юры, у нее никого не было. Не спать же со всеми подряд, кто тянет к ней свои потные руки, когда она отплясывает на сцене. Заморский принц — другое дело. Надя хотела большой любви, а та где-то затерялась, и скорее всего за морями за горами в далеких странах. Может, как раз сейчас ее большая любовь пакует свои чемоданы и с нетерпением считает часы до встречи с ней.

— Кстати, а как его зовут?

— Джанни Фиорани.

— Ой, а где здесь имя, где фамилия? — растерялась Надя.

— Имя — Джанни. Кстати, молодой мужик, всего тридцать два года.

— И откуда он взялся? Что-то я не припомню, чтобы у нас был такой клиент. — Надя всех, от кого получала деньги в банке, называла клиентами.

— А он денег не присылал, написал, что привезет с собой. Сначала хочет познакомиться. Близко пообщаться. — При эти словах Юра захихикал, а Надя сердито посмотрела на него. Всегда он все опошлит.

Утром Надя носилась по квартире, не находя себе места от волнения. И когда наконец в дверь позвонили, она бросилась открывать. На этот раз приятные ее ожидания увенчались успехом. Джанни был очень хорош собой, даже лучше, чем на фотографии. А улыбка и вовсе ее очаровала. Он смотрел на Надю с радостным удивлением. Видно, тоже не ожидал встретить такую красавицу. На фотографии, которую Юра выставил в Интернете, она выглядела не так эффектно. Еще бы, с самого утра она добрый час сидела у зеркала, наводя на себя красоту. Джинсы соблазнительно обтягивали ее формы, глубокий вырез маечки тоже выглядел многообещающе. Юра хотел тотчас же уехать, но Джанни остановил его:

— Подожди, Юра, я привез бутылку хорошего итальянского вина. — По дороге из аэропорта они уже успели подружиться и перейти на «ты». Джанни извлек из рюкзака бутылку.

Сели за стол, Надя подала к вину сыр, смущаясь, что в доме больше ничего не было, но веселый гость заверил ее, что лучшая закуска к вину — это сыр. Они втроем выпили за встречу, и, когда Юра отбыл, Джанни пересел на диван, наблюдая за Надей, убирающей со стола фужеры и тарелочки. Она ловила его томный взгляд, и сердце у нее сладко замирало. Любовь прилетела на серебряной птице с бутылкой восхитительного вина, рюкзак был набит доверху, и кто знает, что таилось в его недрах. Может, ее гость, как Синдбад-мореход, наполнил его всевозможными заморскими дарами, но решил оттянуть удовольствие подношения и пока наслаждается ее красотой. Когда она убрала со стола, Джанни попросил ее присесть рядом, и она скромно села на диван, стараясь не слишком близко придвигаться. Пусть он оценит ее скромность. Джанни стал рассказывать, как он нашел ее электронный адрес в Интернете и как она сразу ему понравилась. Настолько, что он не стал откладывать поездку в Россию в долгий ящик и сразу взял отпуск на работе, чтобы поскорее втретиться с ней. На русском он говорил не очень хорошо, но Надя вполне понимала его, а что не понимала, когда он пытался подобрать какое-то русское слово и, отчаявшись, переходил на итальянский, догадывалась. Она все время улыбалась, и Джанни не сводил с нее влюбленного взгляда, что еще больше волновало девушку.

— Если хочешь, пойдем погуляем, — предложил он, когда устал подбирать русские слова.

Надя радостно согласилась. Нечасто ей удавалось просто так гулять по городу. Допоздна она работала, потом до обеда отсыпалась, готовила себе еду, смотрела какой-нибудь сериал или вообще все программы подряд, а нужно было еще постирать, привести себя в порядок, чтобы не выглядеть уставшей в баре. «Покажу ему Кремль, Красную площадь, Александровский сад», — подумала она, когда они ехали на троллейбусе в центр. Они говорили обо всем на свете, и Надя удивлялась, как быстро они нашли общий язык. Когда нагулялись и нужно было возвращаться домой, Надя вспомнила, что дома в холодильнике пусто, и предложила зайти в соседний магазин. Набрали разных продуктов, но расплачивалась Надя.

— Я еще не поменял деньги, — немножко смущенно признался Джанни.

— Завтра поменяешь, — беспечно махнула рукой Надя, а когда он принял у нее оба увесистых пакета, почувствовала такую благодарность, будто он одарил ее всеми благами мира. Они шли рядышком, как будто были знакомы сто лет, и ей так хотелось, чтобы он взял ее за руку, но обе его руки были заняты. Уже дома, разобрав продукты и принимаясь за приготовление ужина, Надя с ощущением полного счастья думала, как же ей повезло. Джанни был такой милый, такой обаятельный и совсе не навязчивый. После семейного ужина они посмотрели какой-то фильм, Джанни не выпускал ее руки из своей, время от времени целуя ее ладонь. Надя долго размышляла, нужно ли доставать раскладушку, чтобы постелить себе на кухне, и решила, что все-таки нужно, чтобы не выглядеть нескромной, будто она только и ждет, чтобы поскорее запрыгнуть в постель к первому встречному. А дальше будь что будет. Джанни нисколько не удивился, когда она с грохотом стала вытаскивать из кладовки раскладушку, понимающе кивнул, даже помог отнести ее на кухню. Пока она стелила постель, он отправился в ванную, долго там плескался. Когда шум воды прекратился, Джанни все еще что-то там делал, а когда вышел, от него пахло приятным мужским парфюмом. «Брился», — догадалась она, и сердце ее затрепетало. Но Надя и виду не подала, какие надежды возлагает на свежевыбритого Джанни. Она уже застилала диван и только собралась предложить ему лечь, как он нежно поцеловал ее, пожелал спокойной ночи и отправился в кухню. Раскладушка заскрипела под тяжестью его тела. «Джентльмен», — подумала с огорчением Надя и нехотя стала устраиваться на диване. Оба не спали. Джанни ворочался на раскладушке, Надя прислушивалась к его возне и не выдержала первой:

— Джанни, тебе удобно?

— Нет, мне совсем не удобно! — радостно откликнулся Джанни, моментально вскочил с раскладушки и прошлепал босыми ногами к дивану.

Когда он забрался к ней под одеяло и она ощутила его горячее голое тело, Надя забыла все на свете.

— Извини, дорогая, я не одет, — прошептал он ей нежно в ухо, — я привык спать голым. А ты?

Ее шелковая пижамка как-то мгновенно снялась с нее и улетела куда-то в угол. Девушка подчинилась его нежным объятиям и только успела подумать, что все очень быстро происходит, как уплыла на волнах любви высоко-высоко, где царит неземная любовь, и счастье, и наслаждение.

— О, любимый — вырвалось у нее утром, когда они оба проснулись в объятиях друг друга.

— Ты моя любимая, — ответил он, прижав ее, еще не совсем проснувшуюся, к себе, и опять она улетела, забыв земную жизнь. Там, высоко, было так чудесно, столько трепетной нежности и любви, что, когда они проснулись опять, яркий дневной свет удивил их. Обоим казалось, что ночь продолжается.

— Вчера ты меня так вкусно накормила, — поцеловал ее нежно Джанни.